В ловушке у монстра - Наталья Соболевская

маленькими шажочками развернулась к Яматову.

Пока мне рисовали на животе и груди, делала вид, что мне абсолютно фиолетово, внимательно изучала потолок, подмечала, в каких углах следует смести паутину, а потом наступил страшный момент. Когда мужчина разрисовывал мне живот, руки, спину проводил пальцами по ногам, сходила с ума и думала, что реагировать жарче и сильнее невозможно, как же я жестоко ошиблась. О силы небесные, кто же знал, что лицо — самое у меня чувствительно место, когда Дмитрий наносил краску мне на губы, я блаженно прикрыла глаза и открыла рот. Если у Яматова есть намеренье затащить меня в койку, то сейчас самое подходящее время.

Глава 29

— Готово, — отстранившись на пару шагов назад, объявил Дмитрий.

О-о-о радость-то какая! Пытка закончилась. Надеюсь, данная процедура не будет у Дмитрия в ходу, пока он меня к костру готовит, а то я ещё посмотрю, что милосердней — руки Яматова или пламя.

Мужчина задёрнул шторы, и первый этаж дома погрузился в темноту, а я засветилась, как новогодняя ёлка. Подняв руку, разглядываю изображённые на коже символы. Необычно, зато красиво, даже завораживает.

— Встать ровно! — рявкнул Яматов.

— Обязательно кричать, — пробубнила я и выпрямилась.

Дмитрий проигнорировал моё замечание и, усевшись на диван, придирчиво разглядывал свои художества на моём теле. У Яматова в принципе сильный взгляд, но сейчас он давит особенно ощутимо. Даже просто стоять, когда на тебя так смотрят, — уже испытание. Не знаю, что творится в мозгах у Яматова, но складывается впечатление, что в данный момент он бы с удовольствием мне шею свернул.

И что с этим мужчиной не так? Почему он злится? Причём однозначно на меня, больше-то не на кого, в доме мы одни. Со своей стороны особых грехов в поведении не вижу, итак запрятала гордость куда подальше, прикусила язычок и практически все требования Яматова выполняю. Странный он, если не сказать больше. То во весь рот улыбается, то, как сейчас, того и гляди набросится и на куски разорвёт или голову откусит. Именно это приходит на ум, когда на тебя так плотоядно смотрят.

— Крутанись, — поступил очередной приказ, и я послушно развернулась, демонстрируя филейную часть.

Слышу, как за спиной мужчина встает с дивана и удаляется. Судя по звуку шагов, он планирует выйти из дома.

— Дим, ты куда, как у меня дела с аурой? — обернувшись, кинула я Дмитрию, когда он уже дверь открывал.

— Рано какие-либо выводы делать, — прорычал Яматов и устремился на улицу.

— А краску смыть можно?

— Да.

— Ты бы хоть накинул пальто! — крикнула я, но дверь за мужчиной захлопнулась, и он вряд ли услышал. — Псих, — шепнула я, пожала плечами, подняла с пола халат, погладила дремлющую на кресле Блестяшку и пошла смывать боевой раскрас, а то всё вокруг перепачкаю.

Мылась я достаточно долго, краска, зараза, смывалась с трудом, но в установленный срок — тридцать минут — уложилась. Осторожно приоткрыла дверь ванной и убедилась, что Яматова в спальне нет. Всё-таки неудобно, что каждый раз после водных процедур есть шанс наткнуться на Дмитрия. А с другой стороны, если бы ванная находилась у меня в спальне, тогда бы уже он навещал мою комнату когда вздумается, что совсем неприемлемо.

В коридоре меня ждала Блестяшка. Бедненькая маленькая ящерка сиротливо сидела в углу, а когда я вышла из спальни Яматова, запросилась на руки.

— Кушать хочешь? — предположила я, и рептилия ещё больше оживилась и задёргала хвостиком. — Я тоже не прочь перекусить.

На первом этаже Яматова не было, верхняя одежда мужчины по-прежнему висела на вешалке, не хватало только его ботинок.

Где это он?

Характерный стук топора ответил мне на этот вопрос.

— Ого, — непроизвольно слетело с губ, когда я выглянула в окно.

Яматов, раздетый по пояс, занёс топор над чуркой и одним точным ударом её расколол на поленья. Дмитрий поставил новую чурку на колодку, и действо повторилось, а потом ещё и ещё. А я как стояла у окна с открытым ртом, так и продолжала стоять и любоваться.

Не зря я Дмитрия всё время дьяволом называю, он определённо им и является. Красивый, опасный и безумно притягательный. От кожи Дмитрия идёт испарение, волосы немного влажные из-за физической нагрузки, но самое завораживающее — как зимний пейзаж контрастирует с голым мужским торсом.

В какой-то момент поймала себя на том, так старательно вглядываюсь, что уткнулась носом в стекло. Хорошо хоть язык, как собака, не высунула и слюну не пустила. Яматов стопроцентно частый гость спортивного клуба, чтобы держать себя в такой идеальной форме на тренажёрах надо упахиваться.

Если в расчёт брать только внешность, Дмитрий Тагирович — совершенство. А вот характер подкачал, слишком властный, слишком вспыльчивый, слишком бескомпромиссный, в общем, все отрицательные качества присутствуют и с избытком. Даже сейчас, казалось бы, что Яматову эти несчастные чурки сделали? А рубит он их словно врагов — с остервенением. Пока в руках Дмитрия топор, ни за какие коврижки не выйду на улицу. Вон как глаза у Яматова злостью сверкают, а тут я мимо иду, один удар и нет меня.

Мужчина остановился и глубоко дышит. Конечно, целую гору дров уже наколол, только теперь он не двигается и может замёрзнуть.

Чуток посомневалась и кулаком постучала в окно, чтобы на меня обратили внимание.

— Заболеть хочешь? — крикнула я, когда Яматов обернулся на звук, и пригрозила пальцем. — Оденься! Зачем столько дров? Мы что, здесь до пенсии поселились?!

Ух-х и свирепым же взглядом меня одарили. С другой стороны — сама виновата, зачем полезла к большому мальчику. Отошла от окна, незачем понапрасну зверя будить. И так частенько Дмитрию попадаюсь под горячую руку.

Мы с ящеркой наспех перекусили и отправились спать. Яматов наверняка шум поднимет, что ужин не приготовила, но от обеда немного осталось, от голода не помрёт.

Долго ворочалась, крепко заснуть не получалось, беспокоилась за Дмитрия, но когда дверь соседней спальни скрипнула, что означало — он вернулся домой, тут же провалилась в небытие.

Глубокой ночью проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит.

Глаза раскрывать страшно. Лежу, не шелохнувшись, рядом сопит ящерка, а ещё еле слышно чьё-то дыхание.

Медленно, не подавая признаков того, что проснулась, разлепила глаза.

Всё верно, в кресле возле стены сидит мужчина. По очертаниям — это Яматов, хотя в такой темноте легко ошибиться. Только бы это был Дмитрий, он хоть и чёрт, но знакомый, можно сказать, свой.

Загадка разрешилась, когда мужчина заговорил.

— Прости, не хотел тебя будить, — Яматов встал, но не