Лик короля. Перемены - Ольга Вознесенская

затряслась я.

– Мы им нужны. Они хотят восстановить свой народ, поэтому собрали всех ученых. Послушай, дорогая, – сжал он мое лицо, и я посмотрела в родные синие глаза. – Неужели дар проснулся? Тебе нужно срочно обратиться к королю, чтобы нас как можно скорее нашли. Мы находимся примерно у подножия юго-восточных гор. Так просто этот туннель не найти, они вырыли его еще несколько столетий назад. Мы глубоко под землей. Нас можно отыскать, только поймав одного из них – перед входом страшные катакомбы, лабиринт и магические ловушки. Хотя, нет… Роза, передай Артуру, пусть он едет в королевский дворец. А ты… ты должна спрятаться. Поняла?

– Я?! Почему, папа? Что происходит?

– Ты должна уехать как можно скорее и как можно дальше. Кто-то из приближенных к королю – предатель, который покрывает этих монстров.

Я не ответила отцу, не зная, что сказать. Вообще-то, меня и так никто не найдет, ведь я давно уже уехала.

Отец выдохнул:

– Как я рад, что увидел тебя, – прижался своим лбом к моему, – хотя бы перед смертью смог на тебя посмотреть.

– Не говори так! – заплакала я. – Не говори. Мы найдем тебя… – холод стал ощущаться все явственнее, я поняла, что теряю связь с этой реальностью.

– Береги себя… – услышала последние его слова.

В следующее мгновение я подскочила, горько плача. Увидела знакомую комнату.

– Неужели вправду, просто сон?..

Стирая слезы, я встала с постели и подошла к зеркалу. Опять бледная, темные круги под глазами и размазанная кровь по лицу. Вздрогнула, к горлу подступил ком тошноты, и я еле добежала до ванной.

Умылась, опустила дрожащие руки под струю, вспоминая слова отца. Глянула на ноги – вся в грязи, подол сорочки тоже. Не может быть… Это не было сном!

Скинула грязную одежду и залезла в ванну.

– Роза! – голос мага доносился из моей комнаты.

– Не заходи! – крикнула.

Сжала ладони в кулаки, дрожь всё не унималась, а холод усилился. Коснулась лица, на руках вновь остался след от крови. Это плохо… очень плохо. Что все-таки произошло?

– Если ты не выйдешь через пять минут, я зайду сам.

Дернулась от неожиданности, плеснула водой в лицо. Осмотрелась, нашла одно полотенце и только успела вылезти и обмотаться, как наглый маг вошел.

– Я же сказала, не входить! – крикнула, сама не ожидая от себя столь холодного и жесткого тона. Видимо, мои нервы все-таки не выдержали.

Но Олману все нипочем. Быстро подходит ко мне и вцепляется в плечи.

– Твоя голова, – замечает он, – ты вся в крови!

Хватает небольшое полотенце и, намочив его, приставляет к ране. Я глухо застонала от пронзившей острой боли и даже не заметила, что меня подняли на руки и уже несут в спальню.

– Что ты тут делаешь? – прохрипела я.

– Где ты разбила голову?

– Не знаю, – обняла себя за плечи.

От пальцев мага шло тепло, и головная боль стала стихать. Я прижалась потеснее к его груди, к телу, источающему тепло, что так греет меня.

– Где ты был? – спросила серьезным голосом.

– Ты о чем? – лукаво поинтересовался маг в ответ.

– Вы, господин Олман, пропадали две недели, – тон вышел слегка обиженным, но это меня сейчас не волновало.

– Ты не звала меня.

– Ты… – я запнулась, – ты ведь сам всегда приходил.

Олман усмехнулся, остановился, усаживая меня на постель.

– Прикажу служанкам приготовить тебе теплую ванну, и легкий завтрак – тебе необходимо поесть. Мне придется сейчас уйти. И да, Роза, тебе нужен отдых, поэтому разговор откладывается, но я обязательно узнаю, что с тобой случилось.

– Олман, мне… нужна твоя помощь, – произнесла, останавливая его. Он ничего не ответил, кажется, внимательно меня разглядывая. – Я… я думаю, отец жив.

– Жив, Роза, его ищут, – сел маг рядом.

У меня нет сил и желания вникать, но почему-то я уверена, что Олман сможет найти отца.

Вспомнила то жуткое место, и на глаза навернулись слезы, неужели папа все это время был там. Тошнота вновь тугим узлом скрутила живот…

– Тише, – прошептал он и мягко уточнил, – Роза, ты сможешь объяснить?

– Не знаю, – пожала я плечами, – я не знаю. Просто сон… он был странным. И я видела отца, он сказал, что их нужно как можно скорее найти. Они… они у юго-восточных гор.

– Я понял, – тут же поднялся и кивнул, – мы найдем их. Даже не сомневайся!

– Олман, это не все. Он сказал, чтобы до них добраться, нужен один из… из этих монстров.

– Моя королева, – грустно сказал он, – прости.

Я напряглась, ничего не ответив, после чего Олман поцеловал мою ладонь и исчез.

Что он имел в виду? Почему попросил прощения?

Постепенно я приходила в себя. Единственное, я точно не выспалась – меня постоянно клонило в сон. Но все же смогла выйти в люди и даже пообщаться с окружающими. Хотя мои мысли не раз возвращались к ночному событию. Я никак не могла понять, что точно произошло. Сон или явь? Если это было на самом деле – рана и грязь говорят об этом – то как я оказалась у отца?

Мы сидели в одной из гостиных. Лисия вышивала и завела разговор, о том, что за последний месяц отсеялось аж целых три невесты. Леон и Марта стояли отдельно у окна, о чем-то мило беседуя. Я же пыталась, по-другому это не назовёшь, читать, то и дело вглядываясь в текст, но постоянно возвращалась к одним и тем же строчкам. Старалась уловить смысл, но безуспешно – мысли то и дело сбивались и путались.

– Госпожа Роза, – услышала голос Нари, – вот уже полчаса вы читаете одну и ту же страницу. С вами все хорошо?

– Да, – улыбнулась, вот нахал, даже за страницами следит, – просто что-то не читается сегодня.

– Может, вы пожелаете сыграть нам? – попросила Лисия.

Я пересела за пианино. Знаю одну мелодию, хотя и плохо ее играю. Марта удивилась, увидев меня за инструментом, обычно прилюдно я не музицирую.

Стала наигрывать легкую песенку из детства.

Мои пальцы замерли на половине, когда я вновь вспомнила отца…

– Прошу прощения, – улыбнулась я, удерживая лицо, – не помню продолжения.

Марта сделал вид, что не удивилась моим словам, но на самом деле, я увидела недоумение в ее глазах. Ну да, ведь именно я в детстве научила ее исполнять эту песенку.

– Я доиграю, – перехватила общее внимание сестра, и ее пальцы запорхали над инструментом.

Действительно, талант – мелодия буквально ожила.

– Роза, с вами все хорошо? – поинтересовался Леон. – Вы бледны.

В его взгляде теплится настоящее беспокойство, словно он знает, или вот-вот узнает всю правду.