Альманах всемирного остроумия №1 - В. Попов

У госпожи Марс[134] украли кучу бриллиантов. Когда началось следствие об этой пропаже, знаменитую артистку позвали в суд для расспроса о разных подробностях, которые были необходимы для выяснения запутанного дела. По принятой форме, президент спросил ее: «Который вам год»? – «Сорок лет», – отвечала девица Марс. «Вот чудо! – сказал один из свидетелей, – я очень хорошо помню первый ее дебют: тому теперь ровно сорок лет». – «Да, она дебютировала в день своего рождения, подхватил другой, – потому-то все и говорят, что она родилась актрисою».

* * *

Некий плут, придя в кондитерскую, заказывает 150 пирожков, с тем, чтоб 50 из них изготовлены были к двенадцати часам дня, а остальные к четырем часам пополудни. В назначенное время он является, берет пятьдесят пирожков, отдает все деньги и сказав, что в четыре часа придет за остальными, уходит. Оттуда он отправляется к часовому мастеру и покупает у него часы в сто пятьдесят рублей; при расплате отдает ему пятьдесят рублей, а для получения остальных просит дослать с ним мальчика до его квартиры. Часовщик посылает с ним своего приказчика, которого заказчик приводит в кондитерскую и говорит: «Здесь вы получите остальные сто», не объясняя что именно, и немедленно скрывается. Приказчик в полной уверенности, что у заказчика с кондитером есть какие-нибудь счеты, преспокойно остается ожидать выдачи денег и чтоб убить время принимается за газеты этого дня. Но каково же было удивление приказчика, когда он вместо ста рублей получил сто пирожков!…

* * *

Один палач во Франции требовал десять экю за то, чтобы повесить какого-то преступника. «Помилуй, любезный, – заметило ему лицо, распоряжавшееся устройством церемонии, – ведь это чересчур дорого». – «Самая настоящая цена, – возразил палач, – поверьте, что даже если придется когда, то и для вас я не мог бы взять дешевле!»

* * *

Адвокат, очень дурно сложенный и дурной собой вел дело против мещанки. Эго было простое дело, которое он осложнял совершенно лишними подробностями. Мещанка, теряя терпение, прервала адвоката, говоря: – «Господа, вот дело в двух словах. Я обязалась заплатить обойщику, моему противнику, известную сумму за Фландрские обои с хорошо написанными лицами, красивыми как господин председатель (это был действительно очень красивый человек). Он же мне хочет отдать такие, на которых лица черствые, некрасивые, как у адвоката со стороны моего противника; разве я не в праве не выполнить условия?» Эго сравнение, которое было чересчур ясно, смутило адвоката, и мещанка выиграла свой процесс.

* * *

Дурной плательщик выдал обязательство об уплате «по желанию». Призванный к суду, он утверждал, желание уплатить к нему еще не пришло. – «Ну, так посадить его в тюрьму! – сказал судья, пока желание к нему не придет». И – о, чудо! – оно пришло в ту же минуту.

* * *

Адвокат, защищая дело в заседании судей, из которых многие заснули, вдруг остановился. – «Что с вами, милостивый государь?» – спросил один из судей, не поддавшийся еще усыпительному действию заседания. – «Я боюсь разбудить этих господ», – отвечал адвокат.

* * *

Некоего фата, не умевшего даже держаться в хорошем обществе, обворовали, когда он проходил по улице. – «Мне вовсе не жаль денег, – говорил он, рассказывая это происшествие, – но мне жаль писем моей любовницы, которые лежали вместе с деньгами». – «Берегитесь, – сказал один из слушателей его, – воры узнают ее по почерку».

* * *

«Поверите ли, – говорил в одном кружке законник, – что святой (он назвал какого-то католического святого), когда ему отсекли голову, взял ее и пронес целых два лье! Конечно, ему стоило труда пуститься в путь». – «Я думаю, – заметил один шутник, – но в подобном случае труден ведь только первый шаг».

* * *

Председатель какого-то суда имел привычку чересчур подробно и тщательно допрашивать свидетелей. Раз как-то разбиралось дело по обвинению одного молодого человека в карманной краже, а именно в похищении у него из кармана фуляра. При допросе единственного свидетеля и вместе с тем потерпевшего от преступления лица произошло следующее:

Председатель. Вы обвиняете подсудимого в краже вот этого фуляра? (при этом показывает свидетелю фуляр, найденный у подсудимого).

Свидетель. Точно так.

Председатель. Чем вы можете доказать, что это именно ваш платок?

Свидетель. Я знаю достоверно, что он мой.

Председатель. Хорошо, вы знаете, но суду необходимо убедиться в этом. Таких платков много.

Свидетель. У меня все фуляровые платки одного рода; вот этот такой же (вынимает из кармана свой платок).

Председатель. (рассматривает фуляр свидетеля). Это еще ничего не значит, и мой платок точно такой же (вынимает из кармана свой платок и показывает свидетелю).

Свидетель. Виноват, г-н председатель. Ведь я вам сказал, что у меня украли много таких платков, и я уверен, что и этот, что в вашем кармане, мой же.

Председатель берет свой платок обратно и находит полезным прекратить свой многословный допрос, доведший до таких странных для него результатов.

* * *

«Два права управляют миром, – говорил один знаменитый адвокат, – право сильного и право хитрого». Это напоминает нравственное правило, приписываемое Талейрану: «Общество разделяется на обстригающих и обстригаемых. Надо всегда быть заодно с первыми против вторых».

* * *

Один господин назвал другого вором. Последний заявил иск за эту обиду мировому судье. Судья вызвал в суд обоих и предложил им помириться; обиженный требовал от обидчика извинения; последний, видя, что дело его плохо (хотя истец и взаправду не был чист на руку), и, между тем, желая остаться при своем мнении, сказал в суде: «Я назвал его вором – это правда; он честный человек – я солгал».

* * *

Какой-то шутник в предсмертную свою минуту сказал двум прокурорам, находившимся в его спальне: «Встаньте вы один одесную меня, а другой ошую; и да умру я, как Господь наш, между двух воров»,

* * *

Некий адвокат, весьма некрасивый собой и имевший очень маленький нос, никак не мог окончить чтение какой-то бумаги, которую ему судьи дали прочитать. Председатель, одаренный носом хороших размеров, потеряв терпение, сказал: «Не может ли кто одолжить очков г-ну адвокату?» Последний, поняв, что председатель кольнул его, заметил ему: – «Конечно, г-н председатель, вы одолжите мне ваш нос, чтоб я мог воспользоваться очками»?

* * *

Некто, недовольный решением суда, явился к знаменитому адвокату и просил его взяться за его дело. «Ваше дело веpнoe, – отвечал ему адвокат; – досадно, что вы пришли поздно: сегодня утром я взялся защищать дело вашего противника». – «Но если мое дело верно, то его не может быть таким же?» – «Эго мы увидим в заседании суда», – отвечал адвокат.

* * *

Другой курносый, некто Перов, подал раз милостыню нищему, который в благодарность сказал ему: «Да сохранит Господь ваше зрение». – «Отчего же именно зрение?» – спросил Перов. – «А потому, сударь, что если б вы стали хуже видеть, вы не могли бы носить очков».

* * *

Преступник, приговоренный к смерти, просил судью, Никола Бекона, о даровании ему жизни. Но так как просьба его не была уважена, то он просил, наконец, пощады, говоря, что он близкий родственник ему. Когда судья спросил, чем он докажет это родство, преступник отвечал: – «Вы, милорд, называетесь Bacon, что по-ангийски значит ветчина), а я имею фамилию Hog (свинья), а с самого сотворения мира известно, что свинья и окорок весьма близки между собою». – «Правда, – отвечал судья, – однако же мы тогда только породнимся, когда ты будешь повешен, потому что свинья не прежде делается ветчиной, как провисев потребное для того время».

* * *

Один мужик ударом алебарды убил чужую собаку, намеревавшуюся его укусить; его привели к судье, который спросил, отчего он не защищался рукояткой. – «Я бы так и поступил, если бы она, – отвечал мужик, – хотела укусить меня хвостом, а не зубами».

* * *

Во время допроса свидетелей по одному очень важному делу, с одним из присяжных сделался обморок, и он упал со стула. Председатель, внимание которого было нарушено шумом от этого падения, подзывает присяжного к столу и весьма серьезно начинает ему выговаривать, что он упал в обморок, не дождавшись конца показаний последнего свидетеля.

* * *

Какой-то субъект пристает к другому такому же субъекту на углу улицы, требуя у него кошелек или жизнь. «Вот те на! – вскрикивает другой, – это именно то, что я хотел просить у вас!»

* * *

Некто заметил в театре, что у него вор вытащил часы из кармана и хотел с ними уйти в толпу народа. Хозяин часов схватил вора за руку и сказал: «Любезный! остановись, ведь часы эти без хода».