Тень победы - Александр Белов

— Постой, постой, — перебил его Белов, — а ты откуда это знаешь?

— Поведал мне о сем странник, который нашел пристанище в спортшколе в качестве стража ворот.

— Проще говоря, вахтер рассказал? — перевел его речь на более понятный язык Белов. — И что было дальше?

— Они о чем-то беседовали. О чем, сие никому не ведомо. Потом Сергей сказал вахтеру, чтобы тот шел домой, в Дом Сорского, сам обещал попозже

явиться, и не пришел, ирод такой! — со слезой в голосе крикнул Федор. — Бросил нас, детей то есть бросил… Он — не вернулся ни вчера, ни сегодня. — дезертировал!

Белов нахмурился: комедия закончилась, началось нечто более серьезное.

— А тренировка сегодня была?

Лукин замахал обеими руками, будто отбиваясь от нападения невидимых комаров.

— Тренировок не было вообще! Дверь на замке, ключи у Сергея. Куда он делся, ума не приложу. Отроков я отпустил по домам. Только навели в городе порядок с детской преступностью, и все снова здорово.

Дело и впрямь принимало скверный оборот. Степанцов исчез, никому не сказав ни слова. Куда он мог подеваться? Просто так, без видимой причины?

Белов задумался. Нет, причина, конечно же, была. Все дело в таинственном посетителе. Кто он? И что он сказал Сергею?

— С чего ты взял, что Степанцов дезертировал? Мало ли что могло произойти, может, на рыбалку или охоту пошел? — спросил Белов Федора.

— Я мню, он оказался духом слаб. Это бремя ему не по плечу. — Федор схватился за сердце и несколько раз открыл и закрыл рот, словно рыба, вытащенная на берег.

Белов схватил бутылку минералки, плеснул в стакан «Боржоми» и силой заставил Федора выпить. Пил он долго, громко глотая воду и пофыркивая, как старый конь.

— Может, ты преувеличиваешь? — спросил его Белов, когда тот немного успокоился и пришел в себя.

Ему как-то не верилось, что Степанцов мог тайком сбежать из города. Он бы обязательно зашел и предупредил. Хотя кто знает? Не зря: говорят, чужая душа — потемки.

— Он мог оставить нас, но отроков, отроков как мог оставить без призора? — воскликнул Лукин, резко, со стуком поставив стакан на край стола.

Белов осторожно передвинул емкость на середину столешницы, подальше от него.

— Ладно, не температурь раньше времени. Найдется, никуда не денется, — Саша вернулся в удобное директорское кресло, откинулся на спинку и задумался.

Ну и где теперь искать Сергея? Интересная задачка. В этот момент зазвонил зуммер селектора. Белов нажал кнопку связи. Из динамика донесся голос секретарши Любочки:

— Александр Николаевич, к вам посетительница. Светлана Александровна… — Белов слышал, как Любочка прикрыла микрофон рукой и переспросила:

«Как ваша фамилия?» — Козырева. Вы ее примете?

Саша пожал плечами. Это имя ему ровным счетом ничего не говорило. Может, это одна из очередных креатур Лайзы Донахью? Она последнее время развила бурную деятельность по высвобождению женской, энергии. С этой точки зрения лучше не отказывать, так недолго и под выброс попасть. Белов решил принять посетительницу.

— Попроси ее зайти, — сказал он в микрофон и поднялся навстречу вошедшей женщине.

Она была сильно взволнована. На вид ей было лет тридцать или немного меньше. Белов никак не мог избавиться от ощущения, что он ее где-то видел.

Фактурная бабенка: роскошная густая коса обмотана во-4 круг головы на манер короны, как у премьерши Украины Тимошенко, большие глаза, статная фигура. Наконец до него дошло, что чем-то она похожа на Ярославу, только волосы темнее… Белов пригласил ее Садиться. Женщина всхлипнула и смахнула с длинных ресниц непрошеную слезу.

— Александр Николаевич! — сказала она, опускаясь на краешек стула. — Я к вам по поручению Сергея Степанцова. Ему нужна помощь.

— Что с ним?

— Он в милиции.

Белов переглянулся с Лукиным: тот стоял, разинув рот от удивления.

— Ну, что, праведник? — насмешливо спросил его Белов. — Как твоя вера в человечество себя чувствует? Нашлась уже или блукает неизвестно где? Совестливый Лукин залился краской стыда. В душе он корил себя за нарушение христианской заповеди «не суди, да не судим будеши».

— Ну слава тебе, Господи! — он троекратно сотворил крестное знамение. — Я уж думал, сбежал боксер, только его и видели, а если в милиции — это святое…

Белов нажал на кнопку селектора и велел Злобину подать машину к подъезду заводоуправления. Как всегда, когда надо действовать, Белов принял самое простое, оптимальное решение: ехать в милицию и выручать своего подопечного. Он решительным шагом прошел через весь кабинет к шкафу-купе, надел пиджак, привычным движением поправил галстук. Светлана и Федор с надеждой взирали на эти его приготовления. Белов открыл дверь кабинета, жестом пропустил обоих вперед…

В отделении Белов сразу отправился к дежурному по отделению и поинтересовался, где находится задержанный Сергей Степанцов.

— Известное дело — в камере, — ответил капитан, суровый мужик лет пятидесяти, с густыми рыжеватыми усами, делавшими его похожими на моржа в милицейской фуражке.

— А что он натворил?

— А вот сейчас его приведут, сами все узнаете, — дежурный распорядился, чтобы привели задержанного из четвертой камеры.

Белов огляделся. Все скамейки у стен и сами они чуть ли не до потолка были испещрен рисунками и надписями на русском матерном языке. Витек подошел к стене и с интересом принялся изучать наскальную живопись.

Светлана стояла, комкая платок. Она то и дело подносила его к глазам и как-то совсем по-детски всхлипывала. Наконец появился в сопровождении милиционера хмурый, как осенний день, Степанцов. Руки он держал за спиной. Увидев Белова, Витька и расстроенную Светлану, боксер покраснел и смущенно отвернулся в сторону. Белов подошел к нему, встал лицом к лицу.

— Ну, — сказал он, глядя ему в глаза, — докладывай, что отчубучил.

Сергей пожал плечами, будто ежился от холода. Вместо него стал рассказывать словоохотливый капитан.

— Нахулиганил ваш боксер, Александр Николаевич. — В Красносибирске Белова знали все, поэтому он ничуть не удивился обращению по имени-отчеству. — Учинил дебош в баре «Дровишки». Пятерых здоровенных лбов разложил на полу, как карты в пасьянсе. Пацаны даже «мама!» сказать не успели.

— Они сами напросились, — буркнул Сергей, машинально растирая одну руку другой.

Белов обратил внимание на костяшки его пальцев — они были разбиты в кровь. А вот лицо у боксера было чистое, без синяков и ссадин.

— Сами напросились, — проворчал капитан; впрочем, довольно добродушно. — Так-то оно, конечно, так. И показания свидетелей говорят о том же.

Это все правда. Да только… — Капитан погрозил Степанцову коротким толстым пальцем. — Я бы на твоем месте, молодой человек, табличку на грудь повесил «Не влезай, убьет!».

— Я никому не мешал, — гнул свою линию боксер, — никого не трогал, сидел и пил в одиночку. Они первые начали.

Белов быстро сориентировался в ситуации: если формального повода для обвинений в хулиганстве

нет, значит, дело яйца выеденного не стоит. А если есть — это другой коленкор.

— Потерпевшие оставили заявления? — спросил он дежурного.

— Никак нет, — ответил тот, — все довольны, что остались живы.

— Тогда в чем же дело?

— Дело в том, что когда братки падали кто куда, у них не было времени выбрать место для приземления, — объяснил капитан, и Белов сразу догадался, куда он клонит.

— Есть серьезные разрушения? — спросил от—

— Несущие стены остались, а столы, стулья и стойка бара поломаны, и посуды побито видимо-не-видимо. Заведение в пролете, — сказал капитан и достал из стола покрытый каракулями лист бумаги. — Хозяин бара, Георгадзе, написал заявление о нанесенном материальном и моральном ущербе с просьбой взыскать с гражданина Степанцова в установленном порядке.

— Как вас по имени-отчеству, товарищ капитан? — поинтересовался Белов и, выслушав ответ, продолжал: — Так вот, Иван Трофимыч, я с Гиви Георгадзе сам договорюсь, ущерб компенсирую, считайте, что заявления не было, — сказал Белов дежурному. — А Степанцова я заберу, с вашего позволения. Он у меня ребят тренирует, нельзя прерывать процесс. Вы не возражаете?

Милиционер снял фуражку и пригладил ладонью свои замечательные усы.

— Ну, Александр Николаевич… Если владелец заведения возьмет свое заявление…

— Куда ж он денется? — встрял в разговор Витек. — Я в том смысле, что Гиви — он человек болезненно сообразительный и-легко поймет, что был неправ.

Иван Трофимыч отмахнулся от Злобина, как от мухи, и продолжил диалог с Беловым.

— Договорились, Александр Николаевич. У мёня ведь сын в вашей школе тренируется, так что я сам лицо заинтересованное. Только об этом никому!

Вы можете идти, — обратился капитан к задержанному, переходя на вы, — но в следующий раз держите руки в карманах и сразу звоните нам, — с милицейской логикой посоветовал он Сергею.