Наследница (СИ) - Ростов Олег

— Где нам их искать, хотя бы, в какой стороне? Нам идти к Цитадели? — Спросила Лидия.

— К Цитадели не суйтесь. Если они живы… подожди дочь, — остановил отец жестом руки Лидию, готовую возразить, — повторяю, если они живы, то у них одна дорога через перевал эльфов. Вот туда и выдвигайтесь. Понятно?

— Понятно! — В унисон ответили сестры.

— Доброй вам дороги дети мои! — Пожелал им Анри. То же самое пожелали остальные.

— Валенсия, Лидия! Вы же найдете Святослава, Фредерика и Араторна? — вскрикнула маленькая Гелиргвен, со слезами на глазах.

— Мы обещаем тебе! Клянемся, что отыщем их, где бы они ни были. — Пообещала юной эльфийке Валенсия.

— Обязательно отыщем. И вернемся сюда. — Вторила ей Лидия.

Когда за девушками закрылись двери зала. Анри посмотрел на всех остальных.

— Ну что друзья мои? Нам пора готовиться. Женщины уйдут из Аквалона сегодня, в Конт. Алисия, это не обсуждается. Эмиль я прав?

— Прав, Хоттабыч. Женщины и дети сегодня уходят в Конт. Мы придем позже.

— Разве Аквалон плохо защищен? — Зло спросила первая статс-дама королевства.

— Аквалон защищен хорошо, это настоящая твердыня, — ответил Билли. — Вопрос в другом. Внутри Аквалона уже гнездиться измена. И сделать что-либо сейчас уже поздно. Слишком многие в этом завязаны. Начнем сейчас их арестовывать, это может вылиться в уличные бои и прямой мятеж. Но сам город, в итоге, все равно не удержим. А вот верные войска, которые еще остались, потеряем. А они нам нужны в Конте! Теперь столица будет там, пока Аквалон не будет освобожден.

— То есть, это уже точно, что Аквалон не спасти и не удержать? — Алисия смотрела требовательно на мужчин.

— К сожалению, да. Королевская казна уже частично вывезена в Конт, а частично спрятана здесь в катакомбах. — Ответил Анри. — Так что наши милые, любимые и бесценные женщины, уезжайте сегодня. А мы выведем оставшиеся верными части гарнизона и гвардии. Кстати, наша аристократия уже начала бегство кто куда.

— Что будет с Эллией?

— Она останется здесь. Во-первых, она сама никуда не поедет. Во-вторых, ее место здесь. Так уже предопределено.

Алисия закрыла лицо руками и заплакала.

— Что будет с нашей девочкой?

— Что будет, то будет. Нам ее не спасти, Алисия. Спасти ее может только Святослав. Но с ней остается ее Злата. А варвары ее не тронут. Можешь не беспокоиться. По крайней мере, не тронут ее в первое время. А там, как говорил Лис, как карта ляжет…

Эллия Александра

«Сволочи…» — только одно слово пульсировало в моей голове, когда я смотрела, как дворцовая площадь кишела горожанами, спешно собирающимися покинуть город.

Для меня скорый побег женихов не стал новостью. Мужчины, клявшиеся в никому не нужной любви, были безразличны, поэтому их сматывающиеся удочки только радовали. Один молодой принц предложил мне сбежать с ним… глупый… не понимает, что это недостойно принцессы Аквитании.

На площадь вышел Верховный маг, сопровождающий куда-то своих дочерей… Валенсия и Лидия… девочки были хорошими, но я так и не смогла сблизиться с ними.

Меня всегда сторонились. Видимо, я неважнецкая вышла подруга… только с Медеей и Мариной и смогла подружиться… до сих пор не понимаю, что девочки во мне нашли такого, что любили безоговорочно… впрочем, как и я их.

Я была так счастлива, когда они с тётей Лолереей покинули Аквалон. Теперь мне не надо было переживать о их безопасности. Ундины должны быть уже далеко от орды, которая, как говорят, прибудет в Аквалон уже скоро. Дня два — и конец света настанет для меня, даря освобождение от ужаса и мрака, в который я погружалась каждую ночь снова и снова, пытаясь отстраниться сознанием от неподвластного мне тела, ненавидимого мною до одури. Я понимала, что потеряла себя, когда только решила довериться притворщику, но мне до ужаса хотелось узнать, что его ведёт? Почему Рос оказался таким, каким предстал передо мной теперь? Как я могла настолько утопать в жалости к себе, беспечно подпустив гадюку, лелеявшую мои обиды сладкими речами и фальшивым добрым взглядом?! Идиотка!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Отвернувшись от окна, не в силах больше выносить рыдания тёти Алисии, которая не желала оставлять королевский замок и через силу теперь покидала его, прошлась по комнате, остановившись возле цветка, где сидела Злата, горюющая и не выходящая из Эльвестейна после известия о смерти Святослава.

Мне бы тоже так хотелось, но больше я не желала подвергаться своей собственной жалости. Жалеть себя — теперь проклятие для меня… проклятие, из-за которого рухнула невинная любовь, надежды на счастливое будущее, да и будущее в целом…

Через два дня я не буду прятаться в своих покоях, я буду встречать дикий народ с оружием в руках! Буду сражаться, пока не умру! Я больше не хочу жить без Слава…

— Эля… — дёрнувшись от неожиданности, увидела, как цветок феи раскрылся, показывая мне Злату, тускло мерцавшую на своём ложе из золотых лепестков.

— Да…

— Мне страшно, Эля…

— Мне тоже, Злата.

— Почему они все оставляют тебя здесь?

— Они хотят жить… я не виню их…

— А ты разве не хочешь? — Маленькая копия подтянула колени, обхватив их руками в попытке защититься от невзгод.

Мне нечего было сказать на вопрос малышки. Я не хотела её огорчать ещё больше.

— Я хочу у тебя спросить, — перевела тему разговора, переживая теперь уже о благополучии малышки. — Ты же знаешь, где живёт ваш народ? Можешь улететь к ним, если всё станет совсем плохо в Аквалоне?

Злата испуганно воззрилась на меня, и я видела, как её глаза наполняются слезами… ну, вот… расстроила нашу со Славом девочку…

— Я никуда от тебя не уйду! Даже не смей обо мне так думать! — Златослава вспорхнула с цветка, подлетев к моему уху — её самому любимому месту, куда феечка любила утыкиваться, словно малое дитя, ища материнского тепла.

Моё сердце пропустило удар от нежности к девочке.

— Эля… скажи, почему ты так мучаешься, когда просыпаешься? — Шёпотом спросила Злата, перелетев на мою ладонь.

Покосившись на кровать, брезгливо передёрнула плечами.

— Всё очень сложно… ко мне приходит… злой человек, которому я имела глупость довериться… теперь он… — я нервно сглотнула, не понимая, как сформулировать грязную правду так, чтобы и смысл не потерялся, и шокировать девочку, которая по сути была ещё ребёнком, не получилось уж очень явно. — … теперь я не принадлежу себе… я делаю такие вещи, которые в жизни бы не совершила.

— Так прогони его!

— У меня не получается. Он не просто фантазия из моего сна. Он заперт своими врагами… я даже не знаю, как теперь от него избавиться.

— Эля, ты же такая сильная! Сделай его реальным и убей!

Теперь пришла моя очередь испуганно расширить глаза.

Почему мне эта мысль не пришла в голову?! Точно! Именно этим я и займусь!

Святослав

Пробирались между руин и разбитых бастионов. Везде были кучи мертвых. Даже раненых уже не было. Заночевали в одной полуразрушенной башне. Нашли воду, вернее колодец. Это было хорошо, так как жажда была просто не выносимой. Пили из ведра и не могли напиться. Бертран омыл голову Фредерика. Раздел его по пояс. Мы нарезали из своих рубах ленты, которыми перетянули ему грудь. Фредерик пришел в себя. Бертран его поил водой. Напившись, принц посмотрел на меня:

— Слав! Что произошло и где мы?

— Цитадель прорвана. Армия потерпела поражение и отступила к перевалу.

— Нет, Слав! Этого не может быть. — Он смотрел на меня умоляюще. На его глазах, сейчас рушился наш мир… мир, в котором мы выросли. Рушилась его непоколебимая вера, что армия Аквитании самая сильная, а Цитадель неприступна. Рушилось то, на чем он воспитывался. Для нас с Араторном этот мир рухнул раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Может, Федя. Из всех, кто оборонял вторую линию, остались только мы. Больше никого.

— Куда мы идем?

— К перевалу эльфов.

— Почему туда? Почему не к маршалу?