Фабрика драконов - Джонатан Мэйберри

Госсекретарь Энн Харткорт, сложив на груди руки, приподняла подбородок. Речь вица не очень ее впечатлила.

— Этот кусок насчет конфиденциальной информации, Билл, я бы еще, может, и проглотила. И даже, возможно, по легковерию своему поблагодарила за то, что вы благоразумно не включили нас в список подозреваемых. Но как вы, сидя здесь, объясните мне, что вся эта операция была задумана, спланирована и запущена именно после того, как президент был помещен под наркоз?

— Да нет, конечно, — рассмеялся Коллинз. — Информация поступила ко мне загодя. Несколько дней назад. Уже после того, как было объявлено, что президент ложится на операцию. По мнению информатора, единственная возможность, позволяющая мне переломить ситуацию быстро и решительно, это использовать свое временное исполнение обязанностей президента, пока его самого нет на месте.

— Кто этот информатор? — спросил без обиняков Гендерсон.

Коллинз покосился на генпрокурора.

— Я сказал Натану, что не хотел бы разглашать его имя до разрешения ситуации. А операция далека от завершения. Разумеется, президент может возвратиться к исполнению обязанностей когда угодно, но угроза еще не устранена.

— Если она вообще реальна.

— Лично я считаю, что реальна.

— Интересно почему? — упорствовала Энн Харткорт. — Откуда у вас такая уверенность?

Коллинз нервно заерзал.

— Потому… видите ли… информатор располагал сведениями, которые могли поступить только из двух источников: или от самого президента, или от кого-то, кто определенным образом собирал на него досье. Очень частное.

— Что это была за информация? — спросил вдруг генеральный прокурор. — Раньше вы мне не говорили. Но теперь я, черт возьми, хочу знать.

— Сейчас не получится, Натан. Я через пять минут улетаю в клинику Уолтера Рида. Обсужу все напрямую с президентом. Если он сочтет нужным, чтобы в разговоре участвовали все, то у меня не будет другого выбора. Однако раскрывать конфиденциальную информацию, касающуюся президента, свыше моих сил. И не пытайтесь. Никому из вас, ни при каких обстоятельствах, даже если потащите меня на подкомиссию.

Воспользовавшись общей паузой, он воскликнул:

— Я с самого начала был против создания ОВН! Спорил, предупреждал, что это может обернуться угрозой. Что Отдел выйдет у нас из-под контроля.

— Я тоже с тобой в этом соглашался, Билл, — вздохнул Алан Гендерсон. — Но нас пересилили. К тому же я не верю, что мистер Черч шантажировал или собирал компромат на кого-нибудь из тех, кто за нас голосовал. Есть такие, кто считает: ОВН делают ценную, я бы сказал, неоценимую работу. Больше того: шеф Пентагона и секретарь по антитеррору готовы тебя буквально распять, а у них, учти, никаких симпатий к Черчу нет. И именно они очень даже ценят ОВН. Может, у тебя память коротка, но именно агенты ОВН спасли два месяца назад жизнь твоей жене. И мою жизнь, если на то пошло, и присутствующей здесь Энн, и первой леди. А кто, как не они, помешали террористам провезти к нам в страну ядерные заряды и бактериологическое оружие? ОВН предотвратил шесть покушений на президента. Не дал похитить обеих его дочерей. А сорок три террористические ячейки, уничтоженные на территории США?

— Да что вы набросились? — вскинулся Коллинз. — Я же не говорю, что от них вообще нет никакой пользы. Просто надо, чтобы они делали свою работу от сих до сих. А ОВН возомнил о себе невесть что и теперь представляет угрозу для нашей администрации.

— Если прав ваш информатор, — напомнила Энн Харткорт.

— Прав, не прав… Вот переговорю с президентом, и тогда ешьте меня хоть поедом: все подтверждения выложу.

— Не знаю, как вам, — высказал соображение Гендерсон, — а мне кажется, здесь попахивает Ведомством по оружию массового поражения. Что, угадал?

Коллинз его проигнорировал.

— Быть может, «Ясновидец» и полезная штука в войне с террором, — сказал он. — Но уж очень он опасен. Эта компьютерная система способна везде вмешиваться, все раскапывать. Кто такой Черч, чтобы ему знать все обо всех? А? Вы думаете, я не наводил справки? Да люди кругом от Черча вот уж сколько лет стонут! Намекают, что с помощью своего компьютера он собирает данные, а затем использует информацию для давления, чтобы добиваться своего! ОВН уже и президента шантажирует: подавай, дескать, нам больше власти!

Алан Гендерсон задумчиво посмотрел на своих спутников. Госсекретарь по-прежнему стояла, скрестив руки; генпрокурор под его взглядом молча пожал плечами.

— Что ж, Билл, — подытожил Гендерсон. — Лучше б ты оказался прав. Иначе все это тебе ох как аукнется.

— Если бы я знал, что не прав, Алан, — ответил вице-президент, — я бы эту бучу затевать не стал. — Он взглянул на часы. — Все, пора бежать. Машина будет внизу через две минуты.

Едва оказавшись в машине за звуконепроницаемым окошечком между собой и шофером, Билл Коллинз вынул сотовый телефон и набрал Дж. П. Сандерленда.

— Ну как оно? — послышалось в трубке.

— Как-как?! Издубасили всего, будто котлету.

— Но купились?

— На время. Но в нашу команду я бы их не записал. Пока нет доказательств, что Черч копает под президента, и не получается подлезть к «Ясновидцу», приходится переключаться на план «Б». Причем быстро, черт возьми. Я пока еду в клинику к президенту. Ох, он меня порвет. Поэтому не мешает, чтобы его люди получили звонок насчет нашего козла отпущения. Напрямую он от меня исходить не должен, сам понимаешь.

— Без вопросов. Не волнуйся, Билл, у меня все в кулаке.

Они разъединились, и Билл Коллинз, с протяжным вздохом откинувшись на подушки сиденья, смотрел на проплывающие мимо серые здания Вашингтона. Снаружи вице-президент выглядел спокойно и собранно, однако внутри его буквально колотило.

Глава 45

Хранилище «Глубокое железо».

Суббота, 28 августа, 16.22.

Остаток времени на Часах вымирания:

91 час 38 минут.

Зазвонил спутниковый телефон; сержант-стрелок Кирк Андерсон, не отводя глаз от входа в главный корпус «Глубокого железа», протянул руку и снял трубку. Услышав сегодняшний пароль, назвал отзыв.

— С вами будет разговаривать мистер Черч, — послышалось в трубке.

Через секунду заговорил сам шеф:

— Стрелок, доложите обстановку.

— На этом конце ничего. Капитан Леджер со своей командой находится в дыре семьдесят одну минуту. Из них семьдесят я бездействую.

— Есть ли какое-то движение?

— От них ничего, и вокруг тоже ничего.

Черч секунду-другую помолчал.

— Ладно. Слушайте меня, Стрелок: ситуация изменилась. Президент пришел в себя и вернулся к своим обязанностям, хотя все еще находится в больнице. Вице-президенту приказано унять ДВБ.

— Что ж, гип-гип-ура. Собственно, давно пора, сэр. А то мы тут соскучились без подмоги.

— Соглашусь. Я известил «Узел»: подмога уже рулит. К вам через тридцать минут прибудет техническая поддержка из вашего местного отделения. Кроме того, у меня информация, что СВАТ полиции Колорадо уже двадцать минут как в воздухе. Ориентировочное время до прибытия тридцать пять минут.

— Какие будут приказания, сэр?

— Сидеть накрепко до прибытия поддержки. СВАТ проинформирован, что дело государственной важности, и вы здесь за старшего до тех пор, пока не установится связь с капитаном Петерсоном или Леджером. Если на момент прибытия СВАТ никто из них не даст о себе знать, вам нужно будет спуститься в «Глубокое железо», оценить обстановку и в случае экстренной необходимости или опасности осуществить поиск наших людей. — Черч сделал паузу. — Я знаю, Стрелок, что вы теперь не в прежней форме, но мне нужно, чтобы поиск возглавил кто-то из моих людей. Вы против этого не возражаете?

— Сэр, я потерял ногу, — напомнил Кирк, — но не палец, что жмет на курок.

— Вот это ответ. Держите меня в курсе дела.

Черч прервал связь.

Кирк положил трубку и посмотрел на часы, после чего вновь занял дежурное положение, озирая объект через визир торчащего в лючке шестиствольника. Хорошо, что проблема с ДВБ отпала, по крайней мере на время. Тем не менее по-прежнему томило ощущение чего-то дурного, причем сильнее прежнего.

На дальней стороне здания из вентиляционного люка вылезли две нескладные фигуры и, сгорбившись, побрели восвояси. Один из идущих сильно хромал из-за пуль в бедре, второй брел по соседству, держась руками за покореженный рот. Следом за ними тянулся кровавый след. На краю крыши они приостановились и стали оглядывать подножие гор на той стороне объекта. Тишина и покой; лишь жухлая трава колыхалась под ленивым августовским ветерком.

Один из громил отстегнул клапан набедренного кармана на липучке и вынул два шприц-тюбика, протянув один напарнику. Оба вкололи себе коктейль из морфина с адреналином. Боль почти сразу унялась до относительно приемлемого уровня.