Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого - 2 - Валерий Перевозчиков

Утевские жили на Большом Каретном, в пятиэтажном доме. И однажды в квартире Утевских я увидел мальчика Вову, который был младше нас всех. Мальчик очень обаятельный и тогда очень застенчивый. Я хорошо помню, что он явно гордился, — старшие принимают его в свою компанию. Обратил внимание и на голос — то ли у него тогда была мутация, то ли еще что, но парнишка небольшой, а голос низкий, хриплый. Было ему тогда, наверное, лет четырнадцать…

В это время я занимался в драматическом коллективе при Доме учителя Свердловского района. Этот Дом учителя находился тогда на улице Горького напротив магазина «Динамо». Не помню, кто меня туда привел, но я был совершенно потрясен Владимиром Николаевичем Богомоловым, его первыми уроками актерского мастерства. Все мы были страшно привязаны к нашему руководителю, к нашему драмкружку и буквально пропадали там…

— А где, в каком помещении вы занимались?

— Это был купеческий дом, очень хорошо сохранившийся. И занимались мы в купеческой квартире, в которой когда-то жил, скорее всего, просвещенный купец, купец новой формации. Комнаты были отделаны штофом, мореным дубом… Стояли замечательные кожаные диваны, камин, бронза, зеркала… Мы все тогда жили достаточно скромно, но даже трехкомнатная профессорская квартира Утевских по сравнению с этим великолепием выглядела довольно бедной. Но дело не в обстановке, дело в том, что все это было насыщено духом открытия актерской профессии, духом творческого поиска, несмотря на то что наш драмкружок был самодеятельным.

— А когда и как там появился Высоцкий?

— Толя Утевский, который знал, что я хожу к Богомолову, однажды сказал мне: «Слушай, мой сосед снизу — Вовка Высоцкий потрясающе рассказывает анекдоты, прекрасно читает басни… И вообще он парень одаренный. Ты его послушай…» И вот в кабинете у Бориса Самойловича Утевского я послушал Володю. По-моему, он прочитал басню Крылова «Кот и повар». И сразу было видно, что передо мной явно одаренный человек.

Я поговорил с Владимиром Николаевичем и через некоторое время привел Володю. Не помню, слушал он его при нас или один на один, но мне Богомолов сказал: «Хороший парень, пусть он к нам ходит». И Володя начал ходить в наш коллектив.

— А как проходили занятия?

— Мы делали отрывки — Чехов, Островский… По ночам сами раскрашивали декорации, доставали костюмы — это было сложно и долго. Но увлечены были страшно. Потом приглашали зрителей — родителей, друзей, знакомых, показывали свои работы и всегда очень волновались.

Критерии у Богомолова были очень высокие и очень жесткие. Закладка основ ремесла шла полнокровная, без всяких скидок! Ведь из этого самодеятельного кружка вышло много профессионалов: народная артистка СССР Алла Борисова, заслуженные артисты РСФСР Виктор Павлов и Юрий Комиссаров… Кого-то, наверное, я упустил, но много профессиональных актеров начинали в драмкружке у Богомолова. Да и Володя Высоцкий поступил в Школу-студию МХАТ во многом благодаря занятиям у Владимира Николаевича. Кстати, когда он учился в студии, продолжал некоторое время ходить к Богомолову.

— А как вы встретились в Театре на Таганке?

— Театральный мир тесен… Я работал в «Современнике», потом ушел оттуда… В это время создавался Театр на Таганке. А Юрий Петрович Любимов был моим педагогом на четвертом курсе театрального училища. Юрий Петрович хорошо меня знал и пригласил в свой театр. С 1965 года я работаю в Театре на Таганке. А Володя появился чуть-чуть раньше.

— Из ролей Высоцкого, как вам кажется, где он был более всего Высоцким?

— В Хлопуше! Там совпало все! Его поэтическая сущность была шире, чем те возможности, которые до этой роли давал ему театр. И все, чем наградила его природа: талант, широта натуры, яростный темперамент, — все это сошлось в Хлопуше!

На прогоне Володя рвался вперед, рвался из этих цепей, а в конце зала стоял Любимов… И Володя хрипел, рычал:

Проведите, проведите меня к нему,

Я хочу видеть этого человека.

Володя делал ударение — этого! человека и делал жест в сторону Любимова! Это был момент истины— два больших таланта соединились воедино! Потом актеры спустились со сцены, Юрий Петрович подошел сделать замечания… Затем взял Володю за загривок, привлек к себе и поцеловал.

И конечно, «Гамлет»… На гастролях во Франции — а на гастролях всегда ограничено число актеров — Юрий Петрович попросил меня подыграть в «Гамлете». Я хорошо помню марсельский спектакль, по моему мнению, это был лучший Володин Гамлет. Высоцкий был по характеру человек пограничный. И в пограничных ситуациях «выстреливала» по-настоящему его творческая природа. И вот в Марселе это совпало — Володино пограничное состояние и пограничная сущность Гамлета, а в искусстве это всегда великий момент. Когда есть ощущение игры и неигры, то, что Станиславский называл «я есмь».

Публика это не просто почувствовала — впечатление было близким к шоку. Так всегда бывает, когда случается откровение в искусстве.

— Александр Исаакович, что вам запомнилось из театральных вечеров?

— Помню, как на спектакль «Десять дней, которые потрясли мир» приехал Дин Рид. Мы сыграли спектакль, он вышел на сцену, раскланялся вместе с нами… А потом был вечер в верхнем фойе. Дин Рид взял гитару и пел довольно долго, пел хорошо, обаятельно… И тут Юрий Петрович — Высоцкому: «Володя, иди ответь!» — «Да неудобно…» — «Иди, иди». Володя сИромно вышел, но врезал так, что Дин Рид был растерян… Володя просто ошеломил всех своим напором. Это была лавина! И для всех присутствующих это было очевидно.

— А вспоминал ли Высоцкий о занятиях у Богомолова?

— Он всегда помнил об этом… «Сань, а ты Владимира Николаевича не встречал? Сань, а помнишь?..»

Был такой случай, мы были на гастролях в ГДР и переезжали из Берлина в Росток на автобусе… Володя подсел ко мне: «А помнишь…» Последнее, что Володя репетировал в кружке Богомолова, — это инсценировка «Записок вспыльчивого человека» по Чехову. Володя играл этого «вспыльчивого человека». И вдруг в автобусе Володя вспомнил, как Богомолов ему показывал рисунок роли. Вспомнил и проиграл целый кусочек… «В небе светила отвратительная луна, и в воздухе отвратительно пахло свежим сеном. Когда служанка спросила: «Не хотите ли чаю?» — я ей ответил: «Подите вон!»

Володе очень нравилось, как Богомолов протягивал это все непрерывной актерской линией. Ему это так нравилось, что он воспроизвел совершенно точно.

Помню еще такой эпизод… Володя сидел в кабинете у Любимова, когда я вошел. И вдруг Володя говорит: «Юрий Петрович, вот мой крестный отец на актерскую профессию…» Вы знаете, я этим немного горжусь, хотя и в заслугу себе не ставлю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});