Тайна мертвой планеты - Сергей Че

омега мира.

Эликс машинально обернулась.

Ну, конечно. Ворота в Цветочный круг были оформлены в виде огромной вульвы с нависающим над узкой щелью клитором, силиконовыми губами и тянущимися по обе стороны розовыми полукруглыми стенами, которые, видимо, символизировали раздвинутые ноги.

— Слышь, курица, — вкрадчиво сказала бритоголовая. — Башкой не крути. Когда я речь толкаю.

— Извините, — Эликс поклонилась, решив сперва разузнать побольше и только потом качать права.

— О! — осклабилась бритоголовая. — Вежливая. Люблю вежливых. Мы подружимся. — Она окинула взглядом застывших у кустов девок. — Чего торчите? Живо за тренировки. — повернулась к Эликс. — А ты со мной. Объясню, что можно, что нельзя. Типа правила. Ну и тест-драйв. Без него пока никак.

Эликс хотела было поинтересоваться, тест-драйв чего ей предстоит, но бритоголовая обняла ее за плечи и поволокла по тропинке туда, где сквозь кусты виднелся разноцветный домик.

— Главное запомни, — бормотала она на ухо, обдавая куревом и перегаром. — Здесь бабья территория. Если какой залетный херомраз заявится, его тут же кастрируют. И сделают резекцию мозга, чтобы он выбрал один из трехсот десяти официальных полов. Почему триста десять, а не триста одиннадцать, спросишь? Потому что гендер цисгендерных херомразов в нашем Круге официально запрещен. Исключение только для гендерфлюидов в стадии «большой хер». Надо же себя иногда радовать чем-нибудь живым, а не пластиковым.

Они прошли через сад, поднялись на крыльцо.

Бритоголовая распахнула дверь.

— Ну чего застряла? Двигай булками.

Эликс шагнула внутрь.

Полутемное большое помещение было заставлено различными предметами, которые на первый взгляд не имели друг с другом ничего общего. И на второй тоже. Школьная парта. Кровать. Унитаз. Люлька. Кухонная плита. Криво отрезанная тыловая часть какого-то лимузина с диваном и задним окном. Развешанные по стенам плетки, веревки, намордники. Картины с голыми бабами. Иконостас в углу. Большой экран, где на паузе стояли выпятив к зрителю задницы сразу десять голых девок. Огромный стол из красного дерева с мраморными письменными приборами.

— Музей оккупации, — сказала бритоголовая. — Всего конечно не покажешь. Особенно того, что было тысячи лет назад, когда вонючие мужланы сломали хребет матриархату. Но основные предметы современной войны присутствуют. Школьная парта, на которой пьяный одноклассник после уроков сломал тебе целку. Или унитаз в туалете для мальчиков, на который ты опиралась, когда тебе ломали целку парни из старших классов. Задний диван в кадиллаке, где тебя изнасиловал мажор, сын мэра города. На суде его оправдали, после чего он насиловал тебя всё лето. Каждую неделю. А потом выставил твоим родителям счет за химчистку, потому что кровью из порванной целки ты испортила диванью кожу.

Эликс хотела было сказать, что у нее не было такого количества целок, да и кадиллаков тоже не было, но промолчала.

Бритоголовая прошла вдоль экспонатов, как экскурсовод, продолжая вещать.

— Здесь у нас классическое. Церковь, кухня и спиногрызы. Ну и конечно стол твоего пузатого урода начальника, на котором он драл тебя в обеденные перерывы, когда ты работала секретаршей. А тут садо-мазо. Почти все мужланы любят связывать, заковывать и пялить беспомощных девочек. Некоторые доходят до удушения или сдирания кожи с филейной части.

При словах о филейной части рука бритоголовой сползла ниже и сжала у Эликс ягодицу.

— Ух ты, какая сочная. Мужланы наверняка любят драть тебя раком, привязав к кровати или зафиксировав колодками. Стало быть, тест-драйв тоже должен быть из того же репертуара.

Эликс даже не успела слова сказать.

Бритоголовая заломила ей руки за спину, навалилась, нагнула к школьной парте. Вытащила ошейник на цепи.

— Извини, сестра. Но пока мы только готовимся к восстанию. И обязаны раздвигать ноги перед херомразами. Это работа.

Ошейник щелкнул. Цепь натянулась, притягивая голову Эликс к столешнице.

— Лучше вам меня отпустить, — пробормотала Эликс, целуя парту. — Вам же лучше.

— Увы, сестра. Необходимо тренироваться. Ты должна научиться преодолевать отвращение перед херомразами. Перед их обезьяньими телами и уродливыми отростками. Научиться улыбаться, когда встаешь на колени и берешь в рот. Понимаю, в этом случае трудно не блевануть. И трудно не сбежать, когда эти твари показывают тебе то, что намерены затолкать в твою узенькую пещерку. Я тебя научу.

— Послушай, ты… — начала был Эликс, но ее рот тут же оказался заткнут ремнем с красным шариком.

Она замычала и остервенело задергалась.

— Тпру, кобыла! — Бритоголовая с силой ударила ее по заднице. — Думаешь, мне это нравится? У нас у всех свои обязанности.

Позади что-то зашуршало и защелкало.

Эликс скосила глаза и замычала еще громче.

На чреслах бритоголовой появился широкий ремень с торчащим почти полуметровым страпоном.

— Не ссы, маруха. Он только выглядит страшно. А так мягкий и пушистый. — Бритоголовая задрала ей юбку и вклинилась коленом между ног. — Не рыпайся. Тиха будь. Будешь громко — силой твой мохнатый сейф взломаю. Ляжки раздвинь.

* * *

— Ксива. Ты опять за старое, — раздался от дверей тихий голос. — Совсем от своих исторических изысканий сбрендила.

Бритоголовая отскочила в сторону, лихорадочно сдирая страпон.

— А я-то чё? Я ничё. Типа, инструктаж с молодым пополнением. Чикса совсем зеленая, наверняка ничего не умеет.

— Чикса… Освободите девчонку. А эту уберите с глаз долой, чтобы духу ее поблизости не было.

К Эликс подскочили светлые фигуры. Щелкнул замок на ошейнике. Пахнущие ванилькой мягкие руки помогли выпрямиться, оправили юбку.

В дверях в окружении фрейлин стояла королева.

По крайней мере она производила впечатление королевы, даже не смотря на то, что вместо бального платья на ней было только белое кружевное белье. У королевы были золотые волосы, идеальное холеное тело и такая белоснежная кожа, что казалось будто она светиться. Фрейлины были под стать. Только белье на них было разноцветным, как и волосы.

— Не бойся, деточка, — королева растянула в улыбке пухлые губы. — Это лысое чудище тебя больше не тронет.

Пробиравшаяся сквозь толпу фрейлин бритоголовая приостановилась.

— Слышь, ты. Повежливее, да? Ты хоть и смотрящая по бараку…

— О боже! — закатила глаза королева. — Смотрящая. По бараку! Изыди уже, наконец, уродище лесное.

— Вот именно, — взъярилась бритоголовая. — На конец! Все вы тут на конец каждую ночь исходите! Дыры мужланам подставляете! Сосете и подмахиваете! Все это — набитый шлюхами барак. И неважно, что вместо нар пуховые перинки. А вместо баланды — еда из ресторанов.

— Утомила. Никто не виноват, что мужчины на тебя внимание