Ты все равно станешь моей - Элина Сафронова

дома. Другие варианты исключены! — процеживает сквозь зубы.

— Леша! — пытаюсь жалостью надавить на Елагина, но он остается по истине непрошибаемым.

— Берешь телефон в руки и звонишь. Сейчас! — раздается нетерпеливое громогласное с водительского сидения.

— Нет! — уперто мотаю головой. — Одна ночь раз в несколько недель погоды не сделает. — повторяю.

— Да не важно, как часто! И одного раза хватит, чтобы с тобой что-то случилось! — срывается.

— И что мне, днем тоже на улицу не выходить?! — вслед за мужчиной повышаю голос.

— Боже, дай мне сил! — раздраженно рычит Леша и паркуется у моего подъезда. — Иди сюда. — шипит, отодвигая свое кресло и хватая меня за руку.

— Отстань! Я хочу домой. — отстраняюсь от его напора и дергаю дверную ручку. Заблокировал, зараза! Кидаю уничтожающий взгляд на Елагина и скрещиваю руки на груди.

— Лика, я долго буду ждать?! — он окончательно теряет терпение.

— Долго! — бурчу в ответ, даже не обираясь утруждать себя лишними телодвижениями.

— Откуда же ты взялась, такая упрямая?! — задает риторический вопрос и, изловчившись, сам сажает меня на себя.

— И что дальше? — прямо смотрю в этот едкий взгляд серых глаз. Леша победоносно улыбается, и эта улыбка окончательно сбивает меня с толку. Загипнотизированная движениями таких манящих губ, я не сразу осознаю, что его руки захватывают мой затылок и тянут на себя. Жесткий, черствый поцелуй. На грани причинения боли, но мне мало. Я уже давно отдала бразды правления в чужие руки, теперь лишь подчиняясь его движениям.

Мужчина отстраняется от меня и рвано выдыхает.

— А знаешь, — неожиданно хрипло произносит, — я передумал. Выходи из машины. — открывает водительскую дверь. «Хамло!» — хочется крикнуть мне, но Елагин вылезает следом.

— Ты на работу опаздываешь. — по-змеиному шиплю, скидывая его руки со своей талии.

— Уже опоздал. — насмешливый голос мужчины обволакивает меня будто кокон, со всех сторон.

— Куда ты идешь?! — продолжаю ломать возмущенную комедию.

— Как ты думаешь, я успею перевоспитать тебя за эти несколько часов? — полностью пропустив мою тираду мимо ушей, интересуется Леша.

— Самодовольно. — хмыкаю в ответ. — Кто тебе вообще сказал, что я пущу тебя в квартиру? — иронично выгибаю бровь.

— Мой милый Лисенок, — горячее дыхание на шее неистово возбуждает, — поверь мне, сегодня ты пустишь меня не только в свою квартиру.

Глава 20

«Боже, как же мне плохо!» — единственная мысль, которая успевает зародиться в моем мозгу еще до того, как я просыпаюсь. Тошнит, безумно тошнит. За частично не зашторенным окном Лешиной спальни уже пробиваются ласковые солнечные лучи, но для пробуждения еще все же немного рановато.

Буквально в последний момент перед тем, как все содержимое моего желудка выйдет наружу, успеваю подбежать к туалету. Ужасное чувство! Однозначно, во всем виноват тот пирог, которым меня вчера умудрилась накормить Настя!

Спускаю воду и умываюсь. М-да, видок у меня, конечно, так себе. Дверь в ванную открывается, и в помещение по стеночке крадется Кузя: маленький, круглощекий и такой любимый комочек шерсти с кисточками. Следом за ним в проеме возникает Леша:

— Родная, ты себя хорошо чувствуешь? — облокотившись спиной о косяк, задает вопрос мужчина.

— Уже лучше. — выдавливаю сомневающуюся улыбку. — Кажется, я отравилась вчера.

— Хорошо. — напоследок еще раз окинув меня анализирующим взглядом, Елагин выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. — Ты сегодня к Соне? — Леша засыпает молотый кофе в турку и заливает порошок водой.

— Да, вечером планировали встретиться. — киваю, заглядывая в холодильник. — Пока домой хочу заехать. — пытаюсь выискать хоть что-нибудь аппетитное среди полных полок еды. — Три дня в собственной квартире не ночевала, там все небось уже без меня пылью покрылось. — так и не найдя ничего, что бы не вызвало во мне очередного приступа тошноты, с сожалением сажусь за стол.

— Лика, — устало выдыхает мужчина, обхватывая меня в по-родному нежные объятия, — переезжай. Мы с котом скучаем без тебя.

— Мне кажется, мы сильно торопимся. — тихим шепотом отвечаю, проводя носом по шее любимого.

— Когда-нибудь я просто запру тебя в квартире и больше не выпущу. — бурчит Леша, откидывая мои волосы с плеч и проводя дорожку воздушных поцелуев по ним.

— Ты сам мне выдал ключи, Елагин. — напоминаю, прижимаясь губами к колючей щеке.

— Какая оплошность с моей стороны! — он притворно вздыхает и снимает дымящийся напиток с плиты.

— Не паясничай. — усмехаюсь, поднимая на руки ластящегося кота. — Мой хорошенький, — глажу мягкую шерстку урчащего создания, — как же ты без меня. — Кузя приятно щекочет мою кожу своими вибриссами, и мне уже самой не сильно хочется уходить из этого дома.

— Тебя во сколько сегодня ждать? — Леша снимает с вешалки мой блейзер и протягивает его мне.

— Я сегодня, наверное, дома останусь. — критически оглядываю собственное отражение в зеркале и еще раз проверяю содержимое сумки.

— Останешься, Лисенок, останешься. — подтверждает мужчина. — У меня. — последняя фраза звучит практически как приговор. — Все, беги. Вечером я жду тебя. — коротко прощается Леша, напоследок оставляя на моих губах жаркий поцелуй.

— Можешь не ждать. — победоносно изрекаю и быстренько самоуничтожаюсь из квартиры.

Зелень на деревьях начинает неизбежно желтеть, позволяя понять, что еще чуть-чуть и наступит полноценная осень с пронизывающим холодом и моросящим дождем. Мое настроение постепенно сменяется на все более задумчивое, музыка в наушниках становится все тяжелее, от былого настроя не остается и следа.

Наверное, здесь по-другому и не бывает. Я не сказала Леше, что вместо того, чтобы поехать домой, я поеду сюда. Почему-то мне захотелось оставить это себе. Как частичку того чувства, что осталось лишь между мной и Олегом. Год, ровно год, как я потеряла свою первую любовь.

Спустя год принятие и смирение вытеснили боль, оставив на ее месте лишь благодарность. Благодарность за то, что жизнь свела меня с этим человеком и подарила нам по истине удивительные дни вместе.

Безошибочно нахожу нужную дорожку. Несмотря на все, я четко помню, что стоит дойти до ее тупика, и я увижу тот самый памятник. И его, так живо улыбающегося. Внутри все скручивается в тугой узел, но я продолжаю идти, прекрасно зная, что ни за что не развернусь назад.

В округе никого. Мертвая тишина. Мертвое все, кроме его улыбки, что я так любила.

— Привет. — тихо шепчу, не утруждаясь смахиванием первой слезинки. Кажется, вот он — стоит только руку протянуть, и все снова как раньше. Не в силах справиться с неожиданным порывом, осторожно провожу пальцем по пухлым губам.

Холод гранита отрезвляет как нельзя лучше. Будто обжегшись, я убираю руку и опускаю голову вниз. Большое букет белых хризантем и закупоренная бутылка его любимого коньяка.

— Он уже был здесь. — тепло усмехаюсь, садясь