Месть капризного призрака - Дарья Калинина

Лишь усилием воли прогнав непрошеные мысли о жене – и чего это он о ней вообще подумал, не иначе как соскучился? – Вован вновь переключился на разговор с Михаилом.

– Финны как раз вылезли из своего главного тайника и наткнулись на трех наших любовников. Они очень встревожились, потому что заметили, что те их увидели.

– Если и так, то ни Нонна, ни Васька, ни даже Юрий не обратили на них никакого внимания. Никто из них не упоминал об этой встрече.

– Потому что ребята не придали ей значения, – пояснил Вован. – Им было все равно, финны не финны, у них любовь была и оскорбленные чувства. Нонка и Васька вообще не успели про эту встречу вспомнить или кому-то рассказать. А Юрий хотя и вспомнил, но уже после совершенного на него сегодня нападения, когда Пасси и Юсси были уже задержаны полицией.

Михаил продолжил:

– Эти финны проводили тут работу, мягко говоря, не вполне легально. А если говорить совсем уж откровенно, то они не имели никакого права копаться в недрах чужой страны. Тот факт, что, по их словам, они занимались этим исключительно в собственных интересах, нисколько их не оправдывает.

– А что они хотели там найти?

– По их словам, они всего лишь измеряли уровень радиации и загрязненности почвы. Но мы тоже не лыком шиты. Я сразу же послал знакомым агрохимикам фотографии, которые удалось сделать в тайнике, и они сказали, что ничего общего с радиактивностью эти записи не имеют. Больше похоже на исследование, какое проводят в случае, если подозревают наличие в почве каких-либо редкоземельных металлов.

Друзья переглянулись. Они не были химиками, но про редкоземельные металлы слышали. И знали, что их стоимость иной раз может превосходить стоимость золота или даже платины во много десятков раз. Редкоземельными их потому так и назвали, что добываются они редко где, а потому и стоят чрезвычайно дорого. И если прежде человечество прекрасно обходилось без этих металлов, то нынешняя промышленность построена таким образом, что некоторым ее областям без этих редкоземельных металлов просто крышка.

– Выходит, двое ученых из соседней страны пересекли границу под видом туристов, а потом устроили настоящую исследовательскую лабораторию прямо посреди леса?

– У них должен был уйти на организацию процесса не один месяц.

– На турбазе говорили, что эти финны останавливаются тут уже четвертый год подряд.

– Значит, они что-то нашли у этих Серых камней. Что-то, что их крайне заинтересовало и даже заставило пойти на финансовые траты. Иначе эти рациональные граждане просто так не стали бы к нам ездить столько лет подряд.

Теперь всем было ясно, почему финны решили, что должны устранить всю компанию горе-любовников, вздумавших выяснять свои отношения у них над головой.

– С Васькой они покончили в тот же день. С Нонкой расправились чуть позднее. А вот с Юрием им пришлось сложней всего. До него они сумели добраться лишь спустя какое-то время.

– Почему же Пасси с Юсси не убрались совсем? Если они подозревали, что их вычислили, могут обвинить в убийствах двух человек, почему они не убрались к себе домой? Если бы рванули той же ночью, что прикончили Нонку, то могли бы успеть. Граница для них не была еще перекрыта.

– Во-первых, их работа по исследованию данной местности была еще не закончена. Да и с Юрием им еще предстояло разобраться.

– Как же они узнали, что следователь отпустил его?

– А вот это уже отдельный вопрос, – внезапно посуровел Михаил. – Хотя задержанные говорят крайне мало и неохотно, отвечают лишь на конкретные вопросы, но сдается мне, что в этих краях у них есть союзники. Уж не знаю, за какие блага, может, за деньги, а только эти люди и сообщили Пасси с Юсси о том, что интересующий их человек сейчас находится на свободе. Сами ученые утверждают, что все то время, как сбежали с турбазы, провели в своей дублирующей лаборатории.

– И решились из нее высунуться лишь для того, чтобы прикончить последнего свидетеля, кто видел, как они выбираются из своего лаза?

– Не из лаза, а из лаборатории, – поправил Михаил. – Как я вам уже говорил, входов и выходов из подземного лабиринта много, а лаборатория у них всего одна. Хорошо и любовно оборудованная. На ее устройство ушло немало сил и времени. И потому нашим ученым – особенно сейчас, когда их исследования уже близились к концу, – было жизненно необходимо сохранить свое существование в тайне.

– Для этого они были готовы убить трех человек?

– Как я подозреваю, и больше, – вздохнул Михаил. – Я вам говорил, что Серые камни – место зловещее и проклятое. Конечно, число пострадавших возле них и раньше было высоким, но за последние три года эта цифра значительно выросла.

– Думаете, Василий и Нонна – это не первые их жертвы?

– Судя по тому, как убийцы легко решились на убийство Василия, да. Это у них не первый и не второй случай. Впрочем, эта версия еще будет проверяться, но если выяснится, что в тот момент, как Пасси и Юсси числились находящимися на территории нашей страны, возле Серых камней произошли и другие летальные случаи, у правоохранительных органов возникнут к этим личностям еще новые вопросы.

– Какие отвратительные и циничные убийства!

– Для многих людей, когда на кону большие деньги, такого рода вещи, как порядочность и человечность, перестают иметь значение.

– Но я не понимаю… Если им было так важно сохранить тайну своего убежища, где они проводили какие-то секретные изыскания, тогда зачем они оставили тело Васьки в непосредственной близости от Серых камней? Перенесли бы его куда подальше в лес, там бы и оставили.

– А зачем они оставляли там тела других бедолаг? Чтобы отпугнуть остальных желающих побродить у Серых камней!

Вован покачал головой.

– Плохо же они знают наших людей, если думали, что такое сработает. Да такими методами через пару лет к этим Серым камням потек бы просто поток туристов!

– Да, любителей острых ощущений у нас хватает, – согласился с ним Михаил и вдруг начал прощаться.

Друзья сначала удивились такой его поспешности, Михаил и с куда менее значительными новостями задерживался у них куда дольше, но причина выяснилась в тот момент, когда Михаилу, уже стоящему в дверях, позвонила жена.

– Да, да, зайчонок мой, – просюсюкал Михаил в трубку. – Уже лечу к тебе, моя ласточка. Мчусь! Да, творог купил. И молочка купил. Все как ты любишь, молочко свежайшее от коровки, творожок для детей и еще масла домашнего взял. Да, сливочного. Какое-какое? Сладкосливочное или кислосливочное? Сладкое, конечно! Для тебя только сладкое, потому что ты и сама у меня словно конфетка.

При этом вид у Михаила был до того озадаченный, что всем трем друзьям сразу стало ясно: до сих пор он и понятия не имел, что сливочное масло, оказывается, делится на сладкое и кислое.

– Вот запара, – пробормотал он, закончив разговор с женой. – Опять я не угадал. Оказывается, моя-то предпочитает какое-то кислосливочное. И где я его теперь найду? Будет мне дома втык.

– Помирились с женой? – догадались все трое.

– Да, помирились, но чувствую, что скоро опять поссоримся, – ответил Михаил.

– Из-за масла?

– При чем тут масло? Просто она скажет, что я никогда не могу запомнить, что она любит. Что я невнимательный, нечуткий, не люблю ее, ее детей, ее семью. Ну, и пойдет дальше – поедет.

– А ты уверен, что она предпочитает именно масло, вытопленное из сметаны, а не сбитое из свежих сливок? – спросила у него Галина.

– Она так сказала.

Голос Михаила звучал уныло. По какой-то причине ему не хотелось продолжать затянувшуюся ссору с женой. Вероятно, как любой нормальный человек, он соскучился по ласке.

– Покажи мне это масло.

Желтый комок был размером с кулак самого Михаила, то есть вполне приличных размеров. Галина провела несколько раз над ним руками, что-то прошептала и, выпрямившись, заверила Михаила:

– Твоя жена будет довольна. Это масло ей понравится.

Михаил с удивлением посмотрел на Галину, ничего не ответил и запрыгнул в машину. Уже оттуда он пожал руки Толяну с Вованом и уехал.

Галина смотрела ему вслед с печалью. Но это чувство не имело ничего общего с уехавшим спасателем. Мысли Галины были посвящены другому.

– Гроза собирается, – сказала она, повернувшись к Толяну с Вованом. – Значит, вам тоже пора уезжать.

– Почему?

– Помните, я вам сказала, что пока вам надо оставаться в Зябликово, дождя не будет?

– Да.

– А теперь собирается дождь. Значит, и вам тоже пора.

Друзья с недоумением взглянули в безупречно синее небо, но не увидели там ни малейшего признака приближающегося дождя. И все же Галина настаивала, что им пора выдвигаться в город.

– Вас ждут ваши близкие, – твердила она. – Пора вам отправляться в обратный путь. Езжайте.

И ушла в дом. Друзья не знали, как им себя вести дальше. Они не понимали изменившегося настроения Галины. Но в то же время не хотели расставаться с ней плохо. Особенно Толяну хотелось проявить благородство.