Сердце Артара (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич

— Вот ведь уроды эти Видящие! — прорычал Эрик. — Они ведь обещали дать нам время до рассвета!

— Скорее, наверх! — скомандовала Призрак, и весь наш маленький отряд ринулся к туннелю.

Но я задержался.

— Мангуст? — окликнула меня Стелла, оборачиваясь у самого выхода.

— Справитесь без меня? У меня тут возникла одна шальная идея…

— Опять ты со своей самодеятельностью? Тут уже все равно ничего не сделаешь. Придется отступать на другую базу. Мы потеряли Меррах. И Видящие нашими союзниками уже точно не станут.

— Да плевать мне на этих сварливых говнюков! — не выдержал я. — Нам ведь не сами Видящие нужны, верно? А то, что они умеют.

Говоря это, я потихоньку пятился в сторону колодца, не сводя глаз со Стеллы и Эрика. Они запросто могли выкинуть какой-нибудь фокус, чтобы меня остановить. Эрик чудовищно быстрый, а с этим своим блинком вообще может добраться до меня раньше, чем я моргнуть успею. А уж что Стелла умеет делать с помощью Десницы — я и вовсе представлял смутно.

— А источник их могущества — в их Оке. Улавливаете, к чему я веду? — подмигнул я.

И прежде чем Стелла успела мне что-то возразить, спрыгнул в бездонный черный колодец святилища.

Глава 13. Око за око

Я не очень-то опасался, что кто-нибудь из остальных членов команды бросится меня догонять. Дело даже не в том, что они для этого не настолько сумасбродны. Просто чисто технически спуск в этот бездонный колодец — та еще задачка. Я бы и сам не рискнул, если бы не Зерно Парящего сокола — с его помощью я управлял скоростью и траекторией падения. Правда, мне до этого ни разу не доводилось прыгать с такой высоты, так что довольно быстро начали вылезать специфичные проблемы.

Зерно могло замедлить саму скорость движения в четыре раза, однако оно ничего не могло поделать с ускорением свободного падения. Так что я все же постепенно разгонялся, причем куда быстрее, чем хотелось бы. Бугристые стенки колодца проносились мимо, подсвеченные странноватыми багровыми отсветами, делающими их похожими на внутренности какого-то огромного существа. Сосредоточиться в таком состоянии было сложновато, так что прощупать путь под собой с помощью дзен-медитации не получалось. Я чувствовал себя Алисой, падающей в кроличью нору, вот только не был уверен, что мой полет закончится столь же благополучно, как у нее. Кстати, не помню, на что она в итоге приземлилась-то? Точно на что-то мягкое.

Секунд через пятнадцать я решил подстраховаться и погасить скорость, вцепившись в стенку колодца Серебряным жалом. Разогнаться я к тому времени успел уже прилично, так что трос едва не выдернул мне руку из плеча, а сам я с размаху ударился о стенку. Если бы дело было в реале — можно было бы получить ушиб всего тела. А так — ерунда, даже боли почти не почувствовал. Мой аватар все-таки здорово окреп, особенно после той порции силы, что я получил от Дробителя. Мне сейчас можно уже с третьего этажа мордой в асфальт прыгать — все нипочем. Главное не перепутать, в какой реальности дело происходит.

Воспользовавшись паузой, я огляделся. Оказалось, что стены колодца здесь не каменные. Точнее, поверх камня бугрится слой каких-то странных упругих наростов, влажных и теплых на ощупь, будто живая плоть. Хотя, скорее, это какая-то разновидность мха или лишайника — можно даже различить длинные толстые волокна.

Благодаря Глазу ракшаса я мог вполне прилично видеть в темноте, но больше разглядывать в колодце было нечего. Да и радиус умения был ограничен десятью метрами, так что для меня что наверху, что внизу стены пропасти постепенно тонули в непроглядной тьме. Несколько секунд дзен-медитации дали более содержательную картину — колодец тянулся вниз еще на добрую сотню метров. Что ж, значит, продолжаем.

Втянув трос Серебряного жала, я оттолкнулся от стены и снова прыгнул.

От ощущения затяжного полета захватывало дух, но еще больше его захватывало из-за того, что нельзя было толком разглядеть, куда летишь. Пятно чернильной тьмы на дне колодца лишь все быстрее убегало от меня вниз, грозя в любую секунду обратиться дном. При этом воображение дорисовывало торчащие навстречу каменные пики, или разверзнутую пасть, или еще чего похуже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Скорость снова набралась опасная, так что пришлось во второй раз тормозить, цепляясь за стену. И снова прикрываю глаза, пробивая тьму Истинным зрением. О, уже что-то новенькое! Жерло где-то далеко подо мной наконец-то вливается в обширную полость. Пожалуй, хватит еще одного прыжка. А потом, в идеале, надо будет зацепиться Жалом уже под самым потолком пещеры. Может, даже длины веревки хватит, чтобы аккуратно спуститься до самого дна…

Не получилось.

Стенка, вдоль которой я летел, неожиданно перестала быть отвесной, будто само жерло изогнулось, отклонившись от вертикали градусов на тридцать, не меньше. Я врезался в нее по касательной, и едва успел врубить Железные кулаки, чтобы дополнительно укрепить руки и ноги. Выгнувшись вперед, я заскользил по влажной стенке спиной к ней, потом, оттолкнувшись, сумел перевернуться. Но зацепиться за стену не получалось, даже Зерно обезьяньей цепкости не помогало. Может, дело в скорости, а может, в том, что стенки были какими-то склизкими. Пальцы мои лишь оставляли глубокие борозды на склоне, но не могли ни за что уцепиться.

Это походило на спуск с крутой горки. Бонус от Зерна парящего сокола уже не срабатывал, так что я не мог управлять скоростью. Да и траекторией скольжения тоже.

Да как так-то?! Я же специально проверил, прежде чем снова прыгать. Колодец точно был вертикальным, но потом будто сам собой изогнулся!

Прежде чем я успел снова зацепиться Жалом, угол наклона стенки резко изменился. Будто трамплин на лыжной горке — резкий уклон, потом короткий горизонтальный участок — и снова подъем. Меня с разгона швырнуло куда-то в темноту, как снаряд, выпущенный из катапульты. Сердце замерло, пропустив с полдюжины ударов, когда я на мгновение завис в верхней точке траектории. Тело окаменело от напряжения, адреналиновый всплеск прокатился по нему жаркой покалывающей волной. Один из тех моментов, когда понимаешь, что ощущения в Артаре совершенно такие же, как в реальности. Пусть это и не настоящее тело, а лишь аватар, уже сильно отличающийся от меня настоящего — ощущения точно такие же, до малейших нюансов вроде покалывания в пальцах.

В такие моменты тело часто действует на чистых рефлексах, раньше, чем успеваешь среагировать осознанно. Я выстрелил Жалом куда-то во тьму — видимо, заметил свисающий с полотка отросток, до которого хватило троса. Осознал я это, только когда услышал звук удара — наконечник Жала впился во что-то твердое. Меня дернуло в сторону — и вот я уже закачался на длинной веревке, будто маятник. Оттолкнулся ногами от стены, в которую меня швырнуло, и быстро укоротил веревку до минимума, чтобы погасить колебания.

Уф… Ну все, кажется, добрался…

И тут произошло что-то совсем уж невероятное. Стена надо мной как-то странно чавкнула, и наконечник Жала вдруг выскользнул из нее. Меня снова бросило в жар от ощущения свободного падения.

Падать было высоко — метров десять, не меньше. К счастью, навыки паркура уже крепко засели в мышечной памяти — я успел перегруппироваться в воздухе так, чтобы встретить пол пещеры подошвами, на полусогнутых ногах. Поверхность оказалось жесткой, но ощутимо пружинила, так что меня при приземлении даже немного подбросило. Перекатившись в сторону, я вскочил, выхватывая посох. Замер, тяжело дыша, в боевой стойке.

Наверное, со стороны это выглядело глуповато, потому что пещера, в которой я очутился, была совершенно пустой. Однако я был уверен, что впечатление это обманчиво — я чувствовал чье-то присутствие. Будто на меня пристально смотрели десятки пар глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Простоял я так добрые полминуты — не шевелясь, прислушиваясь и успокаивая колотящееся после бешеного аттракциона сердце. Наконец, удалось совладать с собой настолько, чтобы можно было нырнуть в состояние медитации. Истинному зрению я сейчас доверял куда больше, чем собственным глазам. На вид пещера была довольно заурядной — просто огромная бесформенная дыра в камне с бугристыми стенами, сплошь заросшими толстым слоем мха.