Гонка за смертью - Бен Гэлли

class="p1">После несчастного случая у башни меня посадили в мой альков. В мою сторону не летели ни слова, ни шепот, ни даже капли слюны. Тот факт, что я страдаю не один, меня мало утешал: почти всех слуг-призраков затолкали в ниши и приказали не двигаться. Остальные тени, выполнявшие свои обязанности, хмурились, проходя мимо нас. Видимо, они думали, что нам дали выходной. Лично мне казалось, что это больше похоже на наказание.

Тем временем под нами, в основании башни, раздавались стук и грохот. Это как-то было связано с тем несчастным случаем и девятью мертвыми охранниками, которых вытащили во двор окровавленных, переломанных и перекрученных.

В моей крови всегда бурлило любопытство, и моей жизнью до сих пор управляли вопросы «Как это устроено?» и «что там, с другой стороны?». На этом строилось мое ремесло; именно поэтому я в юном возрасте покинул свой дом и отправился на поиски чего-то великого – и уже не вернулся. Да, нож Кеча отнял у меня тело, но душа со всеми ее причудами выжила. Я не находил себе места от возбуждения, во мне горело желание узнать, что происходит внизу – но я никак не мог это выяснить.

Тюрьма действует на тебя по тому же принципу: заключенного наказывают не сокамерники и не нищета и не дурное обращение, а тот факт, что за стенами тюрьмы мир по-прежнему живет, а узник уже не является его частью. С тех пор как я оказался в клетке Темсы, я очень остро чувствовал, что сижу за решеткой, а ведь в тюрьму я попадал не раз.

Если честно, то, пытаясь узнать о замыслах Хорикс, я просто пытался себя отвлечь. Голос мертвого охранника сильно меня встревожил – не просто потому, что он звучал с того света, но потому что он взвалил на меня груз ответственности. На мои плечи и так легло тяжелое бремя, и мне совсем не хотелось добавлять к нему бредовые истории о потопе и хаосе. И все же, закрывая глаза, я видел только одно – мертвеца с половиной черепа и его налитые кровью глаза. В промежутках между ударами молота я слышал его голос. Его голос наполнял все мои судорожные движения, он окружал мою ярость черной тенью. Ответственность преследовала меня всю мою жизнь, но до сих пор мне удавалось ускользнуть от нее. Я не собирался поддаваться ей после смерти.

Белу утомило мое возбуждение. Каждый шорох заставлял меня оглядываться. Каждый приглушенный крик заставлял меня кусать мои холодные призрачные губы.

– Может, хватит уже, Джеруб?!

Ее глаза горели, словно огонь в газовой лампе.

– Разве тебе не хочется узнать, что стало с теми людьми? Или о том, что происходит там, внизу? – спросил я.

– Нет. – Она отвела взгляд, чтобы скрыть свою ложь. – Все это меня не интересует.

За несколько дней, проведенных в башне Хорикс, чувство общности, связанное с тем, что нас обоих поймал и продал Темса, исчезло. От Белы было не больше пользы, чем от остальных.

– А вот мне хочется, – сказал крошечный призрак, который сидел в одном из нижних рядов альковов. Он был наивным новичком, жертвой несчастного случая, в котором участвовали бочка с солью, которую поднимали на чердак, и подгрызенная крысами веревка. В Крассе таких называли «честными призраками», ведь они отправились в мир иной благодаря чистой случайности, а не с помощью холодной стали. Однако в соответствии с Догматами все равно считалось, что они умерли «в смятении». Правда, у честных призраков были свои недостатки – несчастные случаи могут быть очень кровавыми. Тело молодого аркийца имело форму зигзага, а его рост после смерти уменьшился вдвое. Его хребет был жутко изогнут в нескольких местах, а его голова кренилась набок. Балахон с множеством заплат, более похожий на одеяло с прорезанными в нем дырами, в основном служил для того, чтобы спрятать кости, которые вылезли из его тела, когда по нему проехалась бочка. Должно быть, этого призрака продали задешево.

Я ткнул пальцем в сторону юноши, имя которого я никак не мог запомнить.

– Видишь? Вот этот, как бишь его, хочет.

Бела фыркнула.

– Все это не имеет смысла. Мы – тени-слуги, это не наше дело.

– Очень даже наше. В башне есть что-то опасное, а Векс, Ямак и Калид это прячут. Разве ты не видела тела, которые вынесли из погребов?

В Беле закипела горячая восточная кровь.

– Боишься умереть еще раз, красс? Ты настолько слаб, фитья?

Я попытался посмотреть ей в глаза. Обычно я был либо саркастичным, либо тихим и задумчивым, но смерть ожесточила меня.

Не успел я поведать этой суке из Скола о том, каким хлевом является ее родина, или сообщить ей, что она – мерзкая дворняжка, но что-то меня удержало. Тишина может быть не менее громкой, чем какофония.

Удары молота резко прекратились. В башне замерло все, кроме пляшущих в воздухе пылинок. Я задержал дыхание – хотя и не дышал.

– Они остановились.

Бела рассерженно отвернулась от меня. Я отмахнулся от нее и пошел вперед. Раздавленный призрак последовал за мной и осторожно выглянул в коридор.

– Как думаешь, чем они занимались? – спросил он булькающим голосом. Судя по акценту, он был аркийцем.

– Думаю, чинили то, что сломалось. Что-то важное.

То, что хотят сохранить в тайне. Эта тайна принадлежала мне, а не новичку, но, посмотрев через плечо на хромого и скрюченного юношу, я вспомнил слова моего давно умершего наставника Добена, который научил меня взламывать замки: «Никогда не иди на дело один. Если попадешься, напарник отвлечет внимание от тебя».

– Как тебя звать?

– Контеф. Ну, то есть так меня звали при жизни. Новое имя я не помню.

– Я буду называть тебя «Кон».

Юноша криво пожал плечами.

– Ладно.

– Прогуляться не желаешь, Кон?

Юноша, видимо, обожал пожимать плечами. Решив, что его жест означает согласие, я двинулся вперед и позволил ему плестись позади меня. Бела зацокала на нас языком, но мы ее игнорировали.

– Вы об этом пожалеете! – прошипела она.

Кон помедлил, но я поманил его, и вместе мы подкрались к выходу в коридор, остановились у шелковых занавесок и прислушались Я не услышал ни звука, и это меня приободрило. Ведь, в конце концов, последняя моя вылазка прошла успешно – она позволила мне встретиться с вдовой Хорикс.

По каменным ступенькам мои ноги ступали мягко. Даже мое сияние уменьшилось, словно от напряжения я тратил слишком много энергии, и на свет ее не хватало. Я решил, что это полезное свойство, и чуть сильнее втянул в себя живот.

– Кем