«Если», 2005 № 12 - Журнал «Если»

Гинтар угрожающе шевелил редкими выцветшими бровями и твердил, что мы обязаны немедленно вернуться в деревню, поскольку не отработали священный долг за оказанное гостеприимство. Или же встать под руку Саама. Ибо он сын своего отца, а отец — глава Райской Рыбалки, которой мы обязаны отработать долг, а потому должны либо сразу же вернуться в деревню и приступить к отработке у бродильных чанов или же там, где укажут, либо же служить Сааму…

Керби, в свою очередь, так же монотонно вопрошал: да как же это получилось, что сын почтенного старосты оказался в таком отдалении от родной деревни да еще в компании с женщинами, в том числе и с той, из-за которой потерял часть своего организма. И что скажет почтенный Маас, не удержался техник от подковырки, если узнает, что его снова ослушались, и не отсечет ли он своим жезлом власти кое-кому еще кое-что, более важное, чем палец?

— Не отсечет!

Это молчаливый Беспалый внезапно вмешался в разговор. Он что-то шепнул стоящей рядом с ним женщине, та пошла к навесу и тут же вернулась с длинным предметом, завернутым в старую мешковину. Развернув сверток, Беспалый поднял над головой символ власти — палицу-топор. Керби на всякий случай сделал пару шагов назад, Лепс набычился и сжал кулаки, а я проверил, на месте ли нож.

— Видели?! — торжествующе вскричал Гинтар. — Теперь вы должны подчиниться господину Сааму.

— Это почему еще? — выпучил глаза Керби.

— Потому что к нему перешла сила его отца.

— Вы все-таки уделали папашу Мааса? — осклабился техник. — На куски порубили старичка?

— Да как ты смеешь?!..

Гинтар схватился было за рукоять тесака, но Лепс молча обхватил его своими лапищами, уложил на песок и придавил коленом. Вспыльчивый рыбак попробовал дотянуться до оружия, но Лепс вырвал нож чуть ли не вместе с рукой. Гинтар взвыл от боли и обмяк, Лепс отбросил тесак поближе ко мне, а сам уселся на драчуна. Хороший нож, почти новый и заточен неплохо. Я глянул на Беспалого, перевел взгляд на безоружного третьего рыбака, который пятился к навесу.

Ножи против палицы с двумя острыми как бритвы, овальными лезвиями — плохое оружие. Но сейчас нас трое против двоих. Женщины не в счет. И если понадобится перерезать глотки сыну старосты и его спутникам — ничего не поделаешь. «Так тому и быть, придется всех убить», — как распевали персонажи из полузабытого детского сериала про космических пиратов. Там, за валунами, мои жена и дочь. В рабство они не попадут. По крайней мере, пока я жив.

Надо отдать должное Беспалому. Он быстро оценил ситуацию, опустил палицу и рассмеялся.

— Зачем нам ссориться, — сказал он. — Вы, беглецы, пропадете в пустыне. Куда пойдете? Здесь нет дорог, нет воды. Никого нет. Будет погоня, сразу поймают.

«А вы куда идете?» — хотел спросить я, но не успел, потому что Керби опередил меня.

— Найдем дорогу, найдутся и попутчики, — сказал техник. — Я так понимаю, вы тоже хотите присоединиться к каравану?

Беспалый хмуро скривил губы, покачал головой.

— Ты и впрямь проныра! Верно отец говорил, у кого-то в деревне очень длинный язык, слишком быстро ты все узнаешь. А все же лучше держаться вместе. Я вам помогу, вы мне поможете.

— Вот это другое дело. Вместе веселее, да и мало кто попадется по пути. Помогать будем и от помощи не откажемся. Только никакого услужения, никаких вечных долгов. Мы так договоримся — как до столицы доберемся, дальше вы сами по себе, ну, и мы тоже. А до того времени будет между нами дружба и согласие. И помощь, конечно.

— Складно говоришь, Проныра. У тебя случайно нет родственников в торговой гильдии?

— Родственников в вашем клоповнике у меня нет и, надеюсь, не будет, — ощерился Керби. — А если ты еще раз меня назовешь пронырой, то и согласия между нами тоже не будет, вот так вот. Не будет согласия, тогда брат мой очень расстроится, может ненароком зашибить или ночью придушить случайно.

— Ты кому угрожаешь, червяк бездомный?!

— Да кто ты такой, чтобы тебе угрожать, тварь беспалая!

Саам побагровел от злости, взгляд его скользнул с ножа в моей руке на привставшего было Лепса, а с него на палицу. Лицо рыбака выражало бесхитростную работу мозга — он разрывался между естественным желанием вот прямо на этом месте разделаться с нами и опасением, что все может пойти не так, и, скорее, мы разделаемся с ним.

— Стало быть, договорились, — деловито сказал Керби. — Тогда пошли, чтобы успеть к каравану. А то еще не возьмут нас.

— Куда не возьмут? — набычившись, спросил Беспалый.

— В транспортной колонне может не оказаться свободных мест, надо будет пристраиваться, — терпеливо пояснил Керби.

Ухмылка Саама не понравилась мне. Он покачал головой, будто слова техника удивили его, потом махнул рукой и, взвалив палицу на плечо, двинулся к навесу. Вскоре они нагрузили вьюка своим скарбом и двинулись в сторону дороги. А мы пошли за ними.

Глава 2

Три или четыре часа прошло с тех пор, как мы выбрались из тенистой расщелины, а белая полоса караванного пути все еще белела далеко впереди. Саам и его люди, непривычные к длительным переходам, выдохлись первыми. Они по очереди держались за поводья вьюка, все чаще и чаще прикладывались к флягам с водой.

Дочку несли на спине то я, то жена, но большую часть дороги Катарина бодро протопала своими маленькими крепкими ножками. Керби шел сзади, присматривая, чтобы Лепс не отстал и не потерялся, заглядевшись на цветок или камень причудливой формы.

Пустыня не была мертвым пространством, хотя песок и камень простирались до горизонта. В сезон бурь, наверное, здесь все вымирает, истирается тучами бешено несущихся раскаленных песчинок. Во время моих прошлых вылазок я замечал робкие тонкие ростки, прячущиеся в тени валунов. А вот сейчас жизнь просто вылезала отовсюду. Сквозь каменные плиты, напоминающие останки древней транспортной артерии исчезнувшей цивилизации гигантов, прорастала ярко рыжая трава, порой встречался кустарник с зелеными ягодами, гроздьями облепившими тонкие ветви. Росли в пустыне и цветы — тонкие мясистые стебли, увенчанные алыми цветками, похожими на разлохмаченную мочалку, — эти встречались почти на каждом шагу. Деревьев не было, они не успевают вырасти в промежутках между бурями. Пару раз мне показалось, что из песка торчат окаменевшие пни. По старой памяти я пытался оценить, каков приблизительно возраст пород, выступавших на поверхность, и давно ли здесь наблюдается тектоническая активность — валуны имели явно вулканическое происхождение.

Разноцветный мох желтыми и коричневыми пятнами расползался по большим плитам, кое-где он покрывал камни таким плотным ковром, что ноги немедленно наливались усталостью, хотелось прилечь на это уютное мягкое ложе и выспаться наконец.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});