Расколотый венец (ЛП) - Мартино Максим

Мы только вышли из таверны, а я уже умирал от желания отнести её обратно в нашу комнату.

Протянув руку, она провела пальцами по широким полям моей официальной шляпы, прежде чем дернула её, отбрасывая тень на мои глаза.

— Я могла бы привыкнуть к этому. Так таинственно.

— Я бы на это не рассчитывал, — сказал я.

Шляпа была идеей Коста, и, хотя я не привык их носить, она умело скрывала мои светлые локоны и черты лица.

— Лина, моя дорогая, на тебя стоит посмотреть, — Калем бочком подошёл к нам и многозначительно подмигнул ей.

Он наклонил голову в мою сторону, поймав обещание смерти в моём взгляде, и рассмеялся, а затем вскинул руки в притворном извинении.

Она только закатила глаза, набрасывая на плечи легкую шаль.

— Твои выходки уже надоели, Калем. Я даже не уверена, что ты играешь.

Он притворился оскорблённым, но не смог скрыть ухмылки.

— Я никогда не выкладывался с тобой по полной. Ты даже не представляешь, каким очаровательным я могу быть.

Без предупреждения татуировка Лины вспыхнула успокаивающим розовым свечением, и она застенчиво приподняла бровь.

— Не заманивай Заклинателя в ловушку. Ты никогда не выиграешь.

— Хватит, вы двое, — Кост придвинулся ближе, кивая на символ Лины. — Давайте не будем давать местным жителям повод для сплетен.

Лина застенчиво сложила руки вместе и ограничила свою силу. Свет мгновенно померк, и она одарила Коста извиняющейся улыбкой.

Озиас оглядел растущую толпу.

— Похоже, весь город сегодня вышел на улицу.

Он не ошибся. Перед нами улицы были забиты телами, и все они так или иначе были облачены в золото. На их коже были пылинки, а по щекам стекала краска. Это было великолепно. Там, где раньше были прилавки торговцев, теперь стояли импровизированные помосты. Музыканты и танцоры заняли центральное место, гарантируя, что всегда будет что-то привлекающее внимание. Удары были ритмичными, иностранные мелодии полны радости. И хотя по мере того, как солнце опускалось за горизонт, становилось всё холоднее, невозможно было укрыться от жара стольких тел, тесно прижатых друг к другу, или от множества костров, содержащихся в бочках, которые стояли вдоль улиц.

Мы медленно двинулись вместе с толпой в направлении замка. И Лина впитывала всё. Её карие глаза пожирали взгляд за взглядом, её улыбка была невероятно широкой. Она даже раскачивалась в такт музыке, если мы останавливались достаточно надолго, чтобы услышать полную песню, и она ахала каждый раз, когда танцоры выполняли невозможный поворот или сальто.

Вытянув шею к ней, я прошептал на ухо:

— Наслаждаешься жизнью?

— Определённо.

У неё перехватило дыхание. Она светилась.

Я провёл костяшками пальцев по её подбородку, затем повернул её к себе.

— Хорошо. Может быть, сегодня вечером…

Проведя большим пальцем по её губе, я почувствовал, как она вздохнула. Внезапный, острый голод затопил её взгляд.

— Да.

Она яростно поцеловала меня, навалившись на меня всей тяжестью своего тела. Моё сердце бешено заколотилось в груди, но я обнял её за талию. Крепко сжимая её, я подавил стон, угрожающий вырваться из моего горла.

Озиас кашлянул и отвёл взгляд, одновременно подталкивая меня локтем в бок.

— Мы приближаемся к процессии.

Я неохотно оторвался от Лины и уставился на ворота замка перед нами. Извилистая тропа терпеливых местных жителей петляла зигзагами сквозь шумную толпу. В самом конце стояли королева Элианна, принцесса Джейла и её наречённый. Принцесса и её пара сидели на царственных тронах с высокой спинкой, усыпанной изумрудами. Их приятные улыбки были искренними, и когда каждый местный житель останавливался, чтобы дать своё благословение, будущая королева брала их за руки и произносила слова, которые мы, возможно, не могли услышать, но почему-то всё равно были полны тепла и благодарности. Со спокойной, ободряющей улыбкой королева Элианна стояла рядом со своей дочерью. Она кивала каждому гостю, но позволила Джейле самой отвечать на приветствия.

— Эта очередь огромна, — сказал Калем со свистом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Действительно, — взгляд Коста скользнул по толпе. — Мы должны дождаться конца. А пока нам лучше просто слиться с толпой.

Лина не смогла скрыть своего волнения и немедленно потащила меня к одному из многочисленных столов, уставленных едой и напитками. Мы последовали её примеру, купив засахаренные яблоки и пряный эль, прежде чем направились к одной из сцен, заполненных танцорами. Время пролетело быстро, пока я наблюдал, как она существовала во всём этом. На самом деле мы ничего не праздновали. Не наше заявление как анам-кара. Не наше восхождение короля и королевы в глазах богов. Ничего. Так что видеть её широкую улыбку, танцевать и двигаться в толпе, не заботясь ни о чём на свете… Я хотел отдать ей всё. Я хотел видеть её свободной, чтобы вот так улыбаться, вот так танцевать, вот так смеяться. Её счастье было заразительным. Местных жителей тянуло к ней, и они все вместе передвигались и праздновали.

Стоя на краю всего этого вместе с Костом, Озиасом и Калемом, я был доволен тем, что просто смотрел на неё. Не говоря уже о том, что было необходимо сохранить моё присутствие в тайне. Прошла целая вечность с тех пор, как я ступал в Рейн, и хотя широкая публика, вероятно, не узнала меня, я поймал несколько пристальных взглядов и нахмуренных бровей. Однако оставался только вопрос времени, когда мы приблизимся к королеве Элианне, и моё возвращение больше не будет секретом.

— Ты думаешь, это шарм её как Заклинателя? — спросил Озиас, вырывая меня из моих мыслей.

Его взгляд был прикован к Лине, поскольку всё больше и больше людей собиралось вокруг неё, чтобы присоединиться к её импровизированному танцу.

Я повёл плечом.

— Может быть.

— Я признаю, что сам чувствую себя вынужденным присоединиться к ней, — Кост скрестил руки на груди. — Конечно, я бы никогда этого не сделал, так что это, должно быть, её магия.

Калем фыркнул.

— Расслабься, Кост. Возможно, ты обнаружишь, что небольшой танец поднимет тебе настроение.

— Я в порядке.

Несмотря на то, что он уже сейчас был рядом со мной, он каким-то образом напрягся ещё больше и врос в землю.

Как будто услышав наш разговор, Лина повернулась к нам, поймав первую пару рук, которые смогла схватить, Озиаса. Она улыбнулась ему.

— Потанцуй со мной.

Он моргнул в шоке, но не сопротивлялся, когда она потащила его в толпу. Потребовалось всего мгновение, чтобы напряжение в его мышцах ослабло, и вскоре он уже кружил её и смеялся по-настоящему.

— Приятно видеть, что он умеет двигаться, — усмехнулся Калем.

— Единственный безнадежный здесь это ты, Калем, — Кост бросил на него дразнящий взгляд, и Калем возмущенно фыркнул.

Лина и Озиас станцевали две песни, а потом он отвесил игривый поклон и присоединился к нам, улыбка медленно сползла с его лица.

— Очередь сокращается. Нам пора идти.

Мой взгляд метнулся к позолоченным воротам. Час был поздний, и в очереди оставалась лишь горстка людей. Большинство местных жителей либо танцевали на улицах, либо разошлись по сторонам, слишком пьяные от пряного эля, чтобы двигаться, но, не желая заканчивать вечер. Исчезли и бесчисленные молодые люди, которые толкались между нами на протяжении всего вечера. Калем ухмылялся их играм всю ночь напролёт, ни разу не пожаловавшись, если они слишком сильно врезались в него.

Подойдя к Лине, я обнял её за талию и закружил, прежде чем притянул ближе.

— Пора идти.

Пот выступил у неё на лбу и увлажнил шею, но это ничуть не уменьшило её красоты. Наугад она вытерла его, а затем поправила шаль, убедившись, что татуировка грифона на груди осталась скрытой. Вместе с Калемом, Озиасом и Костом мы двинулись к процессии и заняли своё место в конце очереди. У ворот замка было тише, мелодичная музыка служила нежным фоном для нежных вестей, которые благоговейные жители Рейна приносили своей принцессе. Но какой бы доброй ни казалась Джейла, я не мог избавиться от стеснения в груди. Мой взгляд метнулся к её матери, стоической статуе, которая была мне одновременно чужой и знакомой. Я видел в ней Амиру, в золотых прядях её волос, теперь тронутых серебром, и в круглой форме её глаз. Но у неё не было ямочек на щеках и носа пуговкой, как у Амиры, и она была выше, чем её сестра. Тем не менее, её сходства было достаточно, чтобы мой желудок упал к ногам.