Эра магов - Анастасия Церковская

взгляда.

— Это мое! — возмутился маг, глотая любимый бульон. — Вам такое нельзя! Нечего на меня смотреть.

Пернатые злодеи уходить не собирались, и Френ в конце концов сдался и предложил им скорлупу ецупа. Тот птиц, что с красным гребнем, оказался особо настойчивым. Массивным черным клювом он вмиг раздробил белую оболочку, помогая четырьмя чешуйчатыми пальцами. Второй попугай не сильно отставал в поедании сладковатый корочки.

— А гладить вас можно, интересно?

Маг протянул руку и коснулся перламутрового оперения. Сопротивления не встретил, и чуть увереннее почесал попугая в основании шеи. Попугай зажмурился. Прямо как кот, только что не мурчал.

Птички оказались на удивление молчаливы, Френкерен не обратил бы на них внимания, если бы о них не предупредили, и они сами не прилетели. Ной и Моисей, быстро приняли гостя за своего и полезли к магу на плечи, цепляясь за ткань рукавов. Пару раз, тот, что с гребнем, вместо рукава, хватался за кожу под ним.

Настроение Френкерена с птицами на плечах стало куда лучше. Он поднялся на ноги и зашагал через зал, поглядывая на себя в зеркало. Не такой потрясающий жрец как прежде, перьев в гребне уже больше белых, чем красных, но зато на каждом плече по увесистой птице. Живые погоны. Внушающе!

Даже сквозь мантию маг чувствовал тепло пернатых. Они почему-то вдохновляли своим присутствием. Маг плавно двигался вокруг фонтана, стараясь не зацепить подолом горящие свечи, поглядывая в янтарные и золотистые глаза пернатых. Темно-серую кожу вокруг глаз перья не прикрывали, и вблизи пташки не казались такими пушистыми и мягкими.

Серый перелез на вытянутую руку, маг махнул рукой, и птиц расправил крылья, на мгновение почувствовав падение. Но когтей не разжал, по-прежнему держась за предплечье. Перламутровый попугай с недовольным рокотом перебрался к товарищу, распушив перья.

Они выясняли отношения и впервые подали голос. Они могли быть очень шумными, если нужно: от их пронзительного крика Френу заложило уши. Но все равно, с птицами было весело.

Френкерен вскоре вышел из гостиной. Птицы оттолкнулись от него лапами и вернулись на свои места, а маг направился в свою комнату.

Его тревожила клятва, которую выполнить теперь не получится. Он не сможет перейти через портал Гельзара. А нарушение клятвы — это преступление перед мирозданием, которое сулит жестокую расплату. Никто лишний раз не использует их, обходятся обещаниями. А теперь нужно что-то придумать…

Френкерен пытался вздремнуть, но долго ворочался в постели и, не сумев найти в мыслях покоя, устроился с листом бумаги на кровати и задумчиво провел карандашом линию. Затем еще одну.

А потом опомнился, когда все полотно было разлинеено кривоватыми полосами. По крайней мере, на них можно писать.

Но что написать оборотню? Френ обманул его, пусть и ненамеренно. Признаваться в записке — не лучший вариант, тут бы смотреть в глаза и осторожно подбирать слова. И как-то решить проблему обходными путями. Он ведь сможет, если сделает все правильно.

В дверь постучались. Подав голос, Френ отбросил бумажку в сторону и встретил золотистый взгляд магички.

— Я не помешаю?

— Зайди.

Граф, облаченная в длинное платье, пристроилась на краю кровати и мельком посмотрела на жреца. Несколько черных перьев в ее прическе придавали магичке сходство с вороном еще сильнее.

— Думала, ты спишь, но все же решила проверить. Не хочешь составить мне компанию за чаепитием? Таких трав, как вырастила я, ты больше нигде не найдешь.

— Откажусь, пожалуй, — вздохнул Френ, озабоченный своими мыслями. Он колебался, но все-таки набрался смелости и спросил: — Ниамару, если тебе не нужны мои услуги, могу ли я попросить тебя об одолжении?

— А с чего ты решил, жрец, что мне это не нужно? — лицо магички вмиг сбросило непроницаемую маску и приобрело хищные черты. Френ вздохнул, в очередной раз осознав свою наивность. Он все это время искал подвоха, но не находил его. Даже в конце концов поверил, что его нет. Ничему жизнь не учит.

— Я спрашивал тебя, причем не единожды, ты не давала мне ответов. — возмутился жрец и сделал пару движений рукой. В области женского живота на миг загорелась красная искра. Френ пожал плечами. — Как я и думал, в тебе нет жизни. С чем мне работать?

— Может, со мной? — шепнула Ниамару, мило улыбнувшись. Скрипнула кровать, магичка пододвинулась к жрецу и нависла над ним, едва заметно облизнув подкрашенные губы. Только сейчас Френ обратил внимание, что декольте ее платья стало намного глубже, чем днем, а аромат духов еще нежнее и мягче, — Что скажешь, жрец? Хочешь побыть рао?

— Да почему я-то? Ты мне казалась самой здравомыслящей из всех магов, которых я тут встретил. Я знал тебя прежде, и ты сильно изменилась, я даже проникся твоей жизнью и… ты все испортила.

— Разве?

Ниамару не отступала, она прижала мага рукой к оголовью кровати и очутилась совсем близко, Френ чувствовал ее медовое дыхание на своей щеке. Ее волосы защекотали магу лицо.

— У тебя было много претендентов, что же ты их всех отвергла?

— А они мне неинтересны. А ты — да.

— Я этим не занимаюсь, — скривился в лице Френ. — Выращивать в колбе маленькую версию себя — это странно. Я не знал своей матери, она передала мне силы при рождении. Посмертно. Полагаю, я это тоже буду обязан сделать рано или поздно. Но не сейчас же!

— А ты не передавай силу, в чем проблема? — не поняла Ниамару, не сбавляя напора. Она уже сидела на жреце, обхватив его талию бедрами. Френ чувствовал себя неуютно. — Ты же генератор, и у твоего потомства велик шанс также им стать. Я просто хочу, чтобы у меня был свой белый маг, пусть и без дара жреца. В этом мире они куда ценнее.

— Это так не работает, — вкрадчиво пояснил Френкерен. — Как проклятие черных властелинов действует, тебе известно?

— Не интересовалась, мне без разницы.

— А я — да. И мне страшно, что неконтролируемая передача дара первенцу может сработать и на мне, ведь моя способность имеет схожую с проклятием семьи императора природу. Откуда мне знать, как это происходит? Мне некому было рассказать, а литература по этой теме находится под запретом. Кто мой отец — я понятия не имею. О матери я только по рассказам окружающих знаю. Не хочу, чтобы история повторилась. Прекрати!

Френ зажмурился и отвернулся от Ниамару. Магички провела по голове мага рукой, ее пальцы проникли в гребень, жрец почувствовал, как они проскальзывают между основания перьев. Это было не больно, но ощущения оставались дико непривычными, ведь жрец никому не позволял трогать себя.

— Огненный птиц должен быть