Обжигающий айсберг (СИ) - Сапфир Ясмина

– Меня зовут Ттальрах Вальтравир Эндо Матрикс Наттах. Я второй сын императора Джетталии, материнской планеты империи джеттов. Я буду говорить от имени своего правительства. Фент Бро, он же Фелент Акколд Бро Альтаир Рранс, третий сын императора Станхии, захвачен нами в качестве заложника. Мы не будем требовать выкупа, наша раса достаточно богата и вполне неплохо вооружена. Мы требуем от станхов подтверждения того, что я сейчас сообщу. Информация транслируется повсюду по договоренности с правительством Земли. Последнее взяло некоторую паузу, дабы принять конкретное решение, но дало добро на данную трансляцию, дабы не держать граждан в неведении.

С момента создания Союза планет и сотрудничества между Землей и Станхией, станхи беспрестанно следили за людьми. На каждом высокотехнологичном устройстве, начиная от обычных транспортников, боевых истребителей и прогулочных лайнеров, заканчивая приборами для производства, офисов и даже складских помещений, были установлены микрокамеры. Станхи организовали особенный департамент, который отслеживал действия союзников, ничего при этом не сообщая.

Руководил данным департаментом Фелент Акколд Бро Альтаир Рранс, ныне работающий на станции Эльверест под сокращенным именем Фент Бро.

Мы предлагаем Земле немедленно поменять союзника и выступить совместно против Станхии. На решение правительству планеты дается ровно тридцать шесть часов по Земному летоисчислению.

С этими словами Ттальрах поклонился и пропал с монитора компьютера. Я вскочила и побежала. Бросилась на стоянку Эльвереста, нашла наш патрульный истребитель и рванула прямиком в каюту Фента.

Я и сама до конца не осознавала – зачем и почему это сделала.

Возможно, искала оправдание для командира и его поведения. Возможно, хотела убедиться, что принц джеттов бессовестно лгал. Не верила, что Фент влезал в личные дела сограждан. Уж слишком он виделся мне честным и, даже, чего греха таить – порядочным. Почти безупречным военным, мужчиной, каких еще поискать…

Хорры имели почти неограниченный доступ. Нам разрешалось заходить даже в личные помещения для командования, включая комнаты в общежитии, если того требовали обстоятельства. Разумеется, в подобной ситуации, каждому хорру пришлось бы объясняться – по какой причине без спроса проникли в чужое жилище. Но, если основание веское, никто нас не осудил бы.

Кроме таких, как я, в капитанскую каюту без его ведома и согласия вхож только начальник станции и то исключительно в особых случаях.

Обычное для патрульного помещение ничем не выделялось среди многих. Та же спартанская зеленая мебель, никаких половиков и ковриков, никаких зеркал или других излишеств.

Я машинально включила компьютер Фента, сама, не понимая, что разыскиваю. Пароль я, естественно, не знала, поэтому набрала резервный код хорров – особое сочетание букв, цифр и аурной энергии, которое позволяло войти в любую систему Эльвереста. От общих компьютеров в каютах патрульных до тех, что располагались в кабинете и квартире начальника станции.

Непосвященные в нашу работу и обязанности часто удивлялись тому, что даже личные секреты служащих Эльвереста для хорров совершенно не табу. Но тех, кто знал суть нашей миссии, понимал – с чем приходилось ежедневно сталкиваться, подобное не смущало ни капли.

А вдруг конфликт на корабле возник из-за какой-то личной проблемы между членами экипажа? Вдруг именно в прошлом или в записях патрульных кроется разгадка ссоры или недружелюбия? В нашу обязанность входило это выяснить и уладить ситуацию в кратчайшие сроки.

Ведь пока патрульные выясняют отношения, склочничают или вспоминают старую вражду, кто-то может не дождаться помощи и погибнуть в холодной мгле космоса. И это останется на нашей совести. Прежде всего – на совести хорров, в чьи обязанности входило заботиться о хорошем психологическом климате на станции.

Я бездумно оцепенело наблюдала, как по черному призрачному монитору прокатились крупные выпуклые капли. Происходила стандартная загрузка, Фент не стал выпендриваться и менять на нечто эдакое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Информация долго ждать себя не заставила.

Я нажала несколько кнопок, в случайном порядке перебрала папки – и напоролась на дневник станха. Текст не печатался – зачитывался с голоса. Бархатистый голос Фента слегка вздрагивал от волнения. Запись же потрясла меня по-настоящему…

Это не афишируют ни на Земле, ни на Станхии. Думаю, расскажи об этом правительства какой-то из рас, ничем хорошим дело не закончилось бы. Однако власти планет отслеживают по трехмерным видео с камер наблюдения все стратегически важные предприятия, где работают наши народы. Я знал наверняка, что так делалось по сверхсекретному распоряжению правительства Земли. На Станхии этим занимался я, третий сын Императора.

На трон я претендовать не мог, да и не особенно туда рвался. Слишком много ответственности, ограничений, зависимости от потребностей планеты. Любой президент, король, император, если он, действительно, хороший правитель, радеет о благе государства, а не тешит свою душеньку властью и не стремится просто набить карманы – уже сам себе не хозяин. Он сутки посвящает государству, путешествует, устраивает встречи, принимает гостей вовсе не запросто, а ради интересов своей державы. Новостями интересуется исключительно ради политических интересов, даже с семьей общается, когда позволяет ситуация.

Станхия славилась своими императорами и все они становились рабами поста: почетного, важного и слишком уж хлопотного. Я никогда не желал подобного, предпочитая рулить не государством, а космофлотом и боевым истребителем. Я филигранно изучил военное дело, не раз руководил боевыми операциями, когда сородичи воевали с джеттами. Старался учиться и брать пример с лучших. Но вот настало мирное время, и даже бравым боевым генералам пришлось заниматься не тем, что нравится. Работать ради страны и мира, как привыкли, вот только совсем непривычными методами.

В силу своих способностей к умозаключениям и внимательности к мельчайшим деталям, я снискал должность соглядатая за совместной работой землян и станхов. Я не гордился своим заданием, но и совершенно не стыдился его. Кто-то же должен наблюдать за тем, как происходит общение столь разных народов, волею судеб столкнувшихся друг с другом и с необходимостью коммуникации.

Поначалу конфликты возникали то тут, то там, подобно молниям в сильные грозы. Но вскоре хорры начали сглаживать углы.

Я видел множество хорров и хорок. Замечал, что станхи относятся к ним как-то по-особенному. Не только мужчины, но и женщины тоже. Люди считали, что на моей планете царит домострой в худшем его понимании. Мужчины заперли женщин в золотые клетки и те лишь поют красивыми птичками, чистят перья, но больше не летают.

Мы не возражали против подобного мнения. Хотя несколько столетий назад пожар феминизма горел на Станхии куда ярче, нежели сейчас полыхает на Земле. Женщины не вытребовали – вырвали свободу буквально с корнем мужского противостояния. Наслаждались ей и получали отдачу, как после выстрела из любого орудия. Свобода – оружие обоюдоострое. Мужчины перестали заботиться, как прежде, считая, что женщины сильные и самостоятельные. И очень скоро феминизм превратился в обоюдоострый кинжал для нашей расы.

Станхи, в отличие от землян, большую часть своей жизни мало эмоциональны. Но если чувства и порывы захватывают, мы становимся практически как одержимые. Безумие творилось на моей планете, пока феминисток не приструнили окончательно. Они и сами поняли собственные ошибки – отступили, позволяя мужчинам думать, будто те выиграли и снова у власти. На самом деле, всем и всегда правили женщины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Именно они решали какого мужчину к себе подпустить, а какого отправить восвояси. Какому можно подарить свое тело, какому флирт, а какому – сердце и жизнь.

Землянки виделись нашим мужчинам хрупкими, соблазнительными, но слишком простоватыми. Хорки же, напротив, казались загадочными и даже внешне заметно отличались. Более утонченные, экзотические, они сочетали в себе, казалось бы, самые несовместимые черты двух народов.