Портрет дамы - Диана Стаккарт

Это было весьма странное заявление, даже для разочарованного любовника. Очевидно, у меня на лице было написано замешательство, потому что он вдруг тряхнул головой, словно только что вынырнул из воды. На его лице появилась обычная ленивая усмешка, но голос все еще дрожал от напряжения.

— Я бы хотел, чтобы ты забыла о том, что я сейчас сказал, — продолжил он, пренебрежительно фыркнув, — но поскольку ты не сможешь этого сделать, я расскажу тебе все. Однако, должен предупредить, что ты будешь еще худшего мнения обо мне.

— Ты можешь довериться мне, — подбодрила я его. — Я не стану тебя судить.

— Даже если ты не станешь, мне самому придется это сделать, — сказал он язвительно, подняв бровь. — Правда состоит в том, что я питал к графине определенные чувства, но все же я не настолько глуп, чтобы не понимать, что для нее лишь мимолетное увлечение, забава. И теперь, когда я возжелал другую женщину, — он бросил на меня красноречивый взгляд, заставивший меня покраснеть, — я решил положить конец этому балагану. — Улыбка исчезла с его лица. — К сожалению, я нахожусь сейчас в трудном положении. Если я решу порвать с Катериной, она может прийти в ярость и рассказать обо всем герцогу… и в этом случае, мне крупно повезет, если я отделаюсь лишь потерей должности. С другой стороны, если наши отношения продолжатся, то герцог рано или поздно все равно обо всем узнает, так что я по-прежнему рискую.

— Что же ты будешь делать? — спросила я, испытывая к нему сочувствие, как человек, узнавший на своей шкуре, каково это — жить двойной жизнью.

Он пожал плечами.

— Пока ничего. Мне остается лишь надеяться, что я наскучу ей, и она найдет себе кого-то другого, более подходящего. Если, конечно, у тебя нет другого предложения.

Я кусала губы, жалея, что не могу нарушить слово и рассказать ему о планах герцога выдать кузину замуж. Поэтому я просто покачала головой.

— Боюсь, что ничем не смогу помочь, но уверена, что скоро все уладится, — и добавила неохотно: — Возможно, пока это не произошло, я должна попросить графиню найти кого-то другого, чтобы передавать записки.

— Этим ты разобьешь мне сердце, Дельфина, — безо всякого выражения ответил он.

Его слова наполнили меня счастьем, и я не удержалась от улыбки.

— Ну что ж, тогда я продолжу это делать, — довольно заявила я. Затем, внезапно вспомнив, что я нахожусь в городе по поручению Катерины, я шумно вдохнула. — Я должна вернуться в замок, — с тревогой сказала я. — Графиня будет недовольна моим длительным отсутствием.

— Тебе следует знать, что быть женщиной капитана стражи — значит иметь некоторые преимущества, — ответил он, кивком призывая меня следовать за ним. — Одно из них состоит в том, что у меня всегда есть лошадь поблизости.

И действительно, вскоре мы увидели сонного мальчишку, державшего под уздцы большого черного жеребца.

Мы быстро мчались по направлению к замку. Несмотря на то, что наездник я никудышный, мне казалось, что я в полной безопасности, сидя в седле перед Грегорио. Вскоре мы достигли главных ворот. Легко спешившись, он ссадил меня на землю, его руки задержались на моей талии.

Зная, что двое тех же неотесанных стражей наверняка с любопытством глазеют на нас, я неохотно освободилась из его объятий.

— Может быть, графиня пришлет меня завтра с новым сообщением, — с надеждой предположила я.

Похоже, мой внезапный энтузиазм позабавил его. Он пожал плечами.

— Может быть, — согласился он. — В обратном случае, я нацарапаю какую-нибудь записку, которая потребует ответа, и передам тебе.

Ворота были уже открыты, и, бросив на него прощальный взгляд, я поспешила в замок. Посмотрев на часы, я с удивлением обнаружила, что отсутствовала гораздо меньше времени, чем предполагала. Учитель, скорее всего, только закончил работу над портретом, и когда я дойду до комнат графини, горничные будут помогать ей переодеваться. Если мне повезет, Катерина просто спросит как прошла примерка. И она будет рада услышать, что синьор Луиджи согласился достать меч для ее костюма, так что она получит желаемое оружие.

Остаток дня прошел без особых происшествий, если не считать того, что Изабелла ядовито заметила, что я выгляжу гораздо счастливее, чем обычно.

— Если бы я не знала Дельфину, — елейным тоном подвела она итог своим наблюдениям, — то сказала бы, что у нее появился мужчина.

Как я и рассчитывала, Катерину донельзя обрадовал тот факт, что синьор Луиджи нашел ей настоящий клинок и ей не придется идти на бал с деревяшкой.

— Но ведь он успеет закончить костюмы к завтрашнему дню, не так ли? — с тревогой спросила она. — Ведь маскарад состоится уже через день.

Я заверила ее, что портной поклялся, что к завтрашнему вечеру его подмастерье доставит костюмы в замок.

— Ты уверена, что мое платье великолепно? Я не могу дождаться, когда все увидят меня в нем, — заявила она с довольной улыбкой, по которой я поняла, что на самом деле она желала, чтобы вполне конкретный человек стал свидетелем ее триумфа. Я не могла не спросить себя, будет ли ее по-прежнему волновать ее платье, когда она узнает о планах герцога относительно ее свадьбы.

Забравшись в кровать, я вздыхала, вспоминая этот разговор. Пока еще никто ничего не знал о предстоящей помолвке, и я думала: а состоится ли она вообще? И окажется ли воинствующий герцог, которого Моро желал заполучить себе в союзники, столь же неотразимым, как и некий капитан стражи? Тогда, возможно, Катерина останется довольна своей участью.

И когда судьба графини устроится наилучшим образом, я смогу решить, что мне делать далее… вернуться к роли подмастерья Дино или остаться Дельфиной — женщиной капитана стражи. Последнее будет означать, что мне придется расстаться с живописью, по крайней мере на время, но я неожиданно поняла, что готова принести эту жертву.

И только погружаясь в сон, я внезапно вспомнила Беланку. Некоторые намекали, что она тоже была женщиной капитана стражи. Но, конечно же, она всего лишь передавала ему записки от графини. Между ней и Грегорио не могло ничего быть. Если бы она для него что-то значила, он не смог бы так быстро ее позабыть и увлечься мной. Лишь отчасти успокоенная своими доводами, я дерзко решила спросить его об этом при следующей встрече.

Но чего я не желала делать той ночью, так это вспоминать о предсказании Катерины. Зловещем предсказании, согласно которому я буду обманута мужчиной и потеряю сердце… и возможно, жизнь.

16

БАШНЯ

Огонь уничтожает ложь… и оставляет лишь правду.

Леонардо да Винчи. Виндзорские манускрипты

Леонардо отложил кисть и аккуратно вытер руки об тряпку в пятнах краски, стараясь не испачкать свою желтую тунику, надетую поверх красно-черных коротких штанов. Отойдя на шаг от мольберта, он снял красный берет и поклонился графине.

— Синьора, вы оказали мне честь, позируя для портрета, который я считаю одной из лучших своих работ, — сказал он безо всякой ложной скромности. — Я закончил, и осталось только подождать день, когда высохнут краски.

— Наконец-то!

С этим возгласом Катерина стремительно поднялась со стула. Ссадив на пол Пио, она раскинула руки, потягиваясь. Я не удержалась от улыбки, увидев, что Пио последовал примеру хозяйки, припав на передние лапы и отклонившись назад и вверх, так что огрызок хвоста свесился на спину. Он, однако, этим не ограничился и широко зевнул, продемонстрировав длинный розовый язык и мелкие, но острые зубы.

— Вряд ли бы я вынесла еще один день на этом стуле, — продолжила Катерина, улыбнувшись учителю. — Правда, я чувствую себя гораздо старше, чем когда мы начали работу над этим портретом, так долго это было. — Всплеснув руками в притворно-умоляющем жесте, она добавила: — А теперь, синьор Леонардо, позволите ли вы мне наконец взглянуть на это великое полотно?

— Вы все можете посмотреть на него, синьоры, — галантно согласился он, снова надевая берет.

Эста и близняшки издали восторженный крик.

— Но сначала вы должны дать мне слово, что никому не расскажете, что видели портрет до того, как сам герцог покажет его всем завтрашней ночью во время бала.

— Мы клянемся, — быстро ответила Катерина за всех нас, а мы торжественно кивнули. — Ну теперь мы можем взглянуть?

— Конечно, — ответил Леонардо, жестом приглашая нас подойти.

Мы поспешили к полотну, я с не меньшим нетерпением, чем остальные. Зная манеру письма учителя, мне было интересно увидеть, как именно он изобразил графиню — на простом фоне, где она сидела, или он добавил какой-нибудь воображаемый пейзаж. Мне хотелось увидеть, как он запечатлел складки и плавность линий ее великолепного золотого платья и каскад ниспадающих волос цвета вороного крыла. И конечно, я сгорала от желания увидеть Пио.