Они не мы - Григорий Грошев

от такой вылазки можно отказаться?

- Согласен, - кивнул Владимир. – Но если ты хоть в чём-то окажешься не прав, клянусь, я выложу из твоих внутренностей целое послание. Чтобы никто, ни одна живая душа не посмела обманывать меня и Феликса.

- Идёт, - согласился Виктор, и на его лице вновь появилась странная улыбка. – Если я обманул тебя, такая экзекуция будет самым мягким наказанием.

Влад снова вытащил нож, но лишь для того, чтобы разрезать верёвки на руках пленника. Он с удивлением заметил, что после разговора с Поэтом руки дрожат. Не может справиться с волнением. Ещё бы! Если этот болтун прав, если он действительно владеет тайным знанием – в Клетку можно попасть. Туда нужно попасть!

Запись 26

Утро под Сферой всегда мрачное и безрадостное. Смог от выхлопов заводов и от машин не оставляет солнечному свету ни малейшего шанса. Если бы не маски, если бы не очки и комбинезоны, они бы сами ходили чёрные-чёрные. Дезактивация в шлюзе каждого здания – такая же привычная вещь, как утреннее мытьё. К нему привыкаешь. Но задумываются ли граждане о том, как важная эта рутинная процедура?

Шлюз открывается, а грязная жидкость стекает в решётку. Главред так и стоит с поднятыми руками, как будто ему приказали сдаваться. Никого. Можно неспешно снять маску и комбинезон. У него – отдельный вход в собственный кабинет. Своя квартира. У него – отличная репутация и перспективы. Почему все хотят, чтобы он расстался с этими нехитрыми привилегиями самым бесславным образом?

- Что сегодня? – спрашивает Алекс, заходя в редакцию. В последние дни ему всё труднее работать так, как это было раньше. Противно смотреть на физиономии членов своей команды. Физиономии членов! Этот каламбур почему-то веселит Главреда, и он хихикает.

- Читаю сводку, - отвечает Даниил-136, глядя на него с лёгким недоумением. Он должен читать свежую информацию от Полиции. Иногда он запрашивает дополнительные данные, чтобы разнообразить статью. Его задача – искать новости, которые можно опубликовать в «Истине». – Вот смотрите, шеф. Какая-то старушка свела счёты с жизнью. Никогда этого выражения не понимал. Какие могут быть счёты с жизнью?

- Угу, - рассеянно кивает Алекс. – Эта новость не годится. Дальше.

- Нет, шеф, я ещё не закончил, - надул губы Даниил. – Ну, по большому счёту, какой счёт кому-то может предъявить жизнь? Уж извините за тавтологию. Смерть, что ли? Так это, по идее, она его предъявляет.

- Хватит, Даник, - просит Галина и улыбается. – Видишь, шеф сегодня не в духе. Расскажи ему какую-нибудь другую новость.

- Да, - кивает Главред. – Есть такое. Эти события… Так и крутятся вокруг меня. Так и кружатся. Ещё ты про свои счёты…

- Нет, в принципе, это выход, - не унимается Даниил. – Допустим, живёт-живёт мужчина, лет 40. Всего в жизни добился. Но семьи нет, детей нет. В карьере ничего нового. И он по сути ничего нового сказать не сможет. Почему бы ему не свести счёты, а? Может, кто-то помоложе, поудачливее хочет…

- Замолчи! – закричал Алекс и хлопнул кулаком по столу. – Что за… Субординация! Я сказал – следующая новость! Ещё сводки есть?

- Ничего, - надул губы Даниил пуще прежнего. – Остальное – так, мрак и пустота. Или вот ещё выражение есть. По большому счёту. Почему по большому? Типа, сходил по большому, я вот…

Алекс идёт в свой кабинет с отдельным входом и закрывает перегородку. Пусть Даниил упражняется в своём красноречии перед Галиной или в гордом одиночестве. Да уж, этот выскочка его утомил, но… Что он знает о жизни? Он не был в Пустоши, где можно дышать свежим воздухом без маски. Он не был во Дворце, где огромный бассейн воды. Ничего, пусть себе выделывается. Совсем чуть-чуть – и заживём.

Главред открывает лэптоп, чтобы написать какую-нибудь заметку. Но – мысли как назло не лезут в голову. Стремятся в обратном направлении. Пустота. Нет времени хуже, чем перемены. Он снова возвращается к Даниилу. Конечно, ему понятно, о ком идёт речь. О нём – Алексе, которому-де пора свести счёты с жизнью

Даниил – никчёмный выскочка. Подумать только, все его устремления начинаются и заканчиваются креслом Главного редактора. А кем мечтал стать сам Алекс в его возрасте? Хороший вопрос. Дневников он не вёл… Наверно, мечтал о большой семье, об отмене талонов и о какой-то ещё ерунде.

А сейчас – он мечтает жить во Дворце. Нет времени хуже, чем перемены. Ты с трудом понимаешь, что будет дальше – лучше или хуже. Неужели в 40 лет человеку пора думать о счётах с жизнью? Ведь всё только начинается! Дальше будет Дворец, и фрукты, и вода…

«Граждане не должны предаваться унынию. Это не просто грех, это – преступление. Ведь там, где печаль, начинаются мысли о добровольном уходе из жизни. Нельзя допускать подобного, и даже сама мысль должна стать противной каждому. Я знаю, какие мысли одолевают некоторых граждан. И какие-то из них даже могут поделиться крамолой с окружающими.

Серость. Тяжкие труды. Недостаточное количество солнечного света и небольшой по продолжительности отдых. Но – подумайте: это не навсегда. Ведь у Главы есть план, и мы обязательно достигнем процветания. Уныние, тоска – это подготовка к злодеянию, ведь своей беспросветной глупостью мы заражаем окружающих.

И в отдельных квартирах, и в общежитиях граждане сталкиваются с одними и теми же проблемами. В этом мы едины. А потому уныние – это движение назад, это топтание на месте, самое бесполезное в мире занятие. Долой уныние! Мы справимся со всеми тяготами. Мы победим. Мы превозможем.

Когда я вновь, спустя десятилетия, оказался за Сферой, я испытал страх. Ужас, ведь война, такая далёкая и близкая, снова цепко схватила меня за руку. Я увидел солдат, которые каждый день сражаются с невидимым врагом. Бесстрашных офицеров, отдающих приказы.