Stronghold - Ник Демин

С Алиной уже вовсю развлекался здоровяк. Та лежала безучастная ко всему, не пытаясь сопротивляться. Здоровяк шумно пыхтел и елозил телом, приговаривая что-то вроде: « Что ж ты такая холодная девочка, никак тебя не разогреть». Худосочный, прыщавый тип, визгливо советуя приятелю, ждал своей очереди. Сначала он пытался сунутся к Лене, но рваный рот шуганул его в сторону, приложив к его лбу пистолет и ощерившись Оставшиеся трое разговаривали со мной.

Ну что мужичок, – ласково начал главный. – Ты не переживай так, седня ты – завтра я.

Все трое заржали. Видно вид у меня сделался чересчур испуганный, потому что они заржали еще громче.

За баб своих не беспокойся, что мы звери что ли, а попользуются ими, так от них не убудет. Опять громкий ржач.

Цени урод, тебя даже никто не допрашивает… пока. Да не ссы – никто искать тебя не будет. Пропал ты – непонятно как и все.

Им весело, тварям. Непонятные отрывки фраз, словно вырванные из общего контекста. Никчемный разговор, даже непонятно, чего они хотят. Прохрипела рация, главный настороженно прислушался и сказал: Все! Харэ! Собираем багаж и двигаем! Стрелка закончилась!

Он подошел к сопящему здоровяку, делающему третий подход и пнул его. Меня тем временем подняли и поставили стоймя. Руки и ноги у меня были связаны. Вставай давай, дома дотрахаешь.

Под общий смех здоровяк начал натягивать штаны недовольно бурча себе под нос. Особенно визгливо смеялся прыщавый. Толстый вроде бы вполголоса заметил:

По крайней мере мой член на носилках не заносят и я в аптеках виагру тайком в карман не тырю.

Хохот стал гомерическим, даже Алина растянула в улыбке губы, а прыщавый завелся, но так как он был явно парией в этой команде, то оставалось вымещать свою злость только на пленниках. Дрожа от бешенства он обвел всех мутными глазами и подскочил к Алине: Вставай сучка! Вставай бля! Разлеглась шлюха!

Он пнул её раз, другой; потом, озверев, стал топтать её ногами. Зрелище было настолько же неприятным, насколько захватывающим и, сказать правду, заводило. Наверно поэтому все в комнате отвлеклись на это развлечение.

Рваный рот отвлекся тоже и с одухотворенным лицом смотрел как молодая, красивая женщина превращается в кусок мяса. Лена, с ужасом смотревшая на все это, словно обезумела, возможно, представив все, что с ней сделают. Нащупав щепку она с диким визгом воткнула уроду в глаз, тот заорал, схватившись за торчащий окровавленный. Лена схватила выпавший пистолет, дальше она работала как в тире. Один выстрел – один труп. На неё страшно было смотреть, она визжала и стреляла. Слава богу, что она помнила; хотя я и отношусь к мужчинам, но мы с ней находимся на одной стороне. Кажется. Вроде бы. По крайней мере, именно это я напоминал ей ласковым голосом, глядя в прыгающий зрачок пистолета. Ей богу, её я боялся гораздо больше, чем боевиков, которые нас захватили. Наконец до нее вроде бы дошло и она медленно отпустила ствол пистолета. Она стояла посреди этого кладбища и в полный голос выла. Я стоял покачиваясь и с тоской думая о том что я могу упасть и тогда связанному вставать очень неудобно; что надо попросить чтобы с меня срезали веревки, но в таком состоянии это бесполезно; что если группа была не одна, то сейчас все и кончится; что Алина пытается пошевелится под свалившимся на неё телом; что убила она не всех, судя по тому что толстяк схватился за пах, пытаясь зажать хлещущую кровь. Свалившись на колени перед главтрупом, я обшарил его карманы на разгрузке в поисках ключа от наручников. В чем повезло, так это в том, он оказался в ближайшем кармане. Шепотом матерясь и поминутно дергаясь, я все-таки открыл наручники и, как оказалось, очень вовремя. За всем этими делами я и забыл, что изначально мы пошли за двумя чудиками с пулеметом, а они про нас не забыли. Алина (Вот девка! Ничего её не берет!) сумела непонятно как откинуть упавшего на неё прыщавого и сесть, в это время в дверь вежливо заглянули. К тому времени я онемевшими пальцами ухватил ближайший автомат и сумел дать очередь в ошеломленную морду. Морда выскочила за дверь и, не став долго думать, катнула внутрь гранату, слава богу, что не Ф-1. не знаю, что мне помогло (наверное очень сильно захотелось жить), но я метнул себ со всей силы в угол комнаты, сшибая с ног Лену и натягивая на себя раненого толстяка. Кинув гранату, те двое посчитали свою миссию законченной и продолжили срочную эвакуацию. Толстяку повезло – он умер, не повезло тощему – он остался жив; наш снайпер промахнулась. Я с трудом успокоил Лену, вытащил из под нас Алину, накинув на неё подобие одежды, и выбежал в коридор. Быстро отпустив в лестничный проем две гранаты я забежал обратно в квартиру и удовлетворенно почувствовал как содрогнулся весь дом. Дверь осталась на месте и даже запиралась на задвижку. Закрыв девочек, я выскочил через пролом и выбежал в свой подъезд, чуть не словив пулю от нашей тройки смертников, изо всех сил спещащих на помощь. Послав одного в квартиру и предупредив о возможной неадекватной реакции со стороны оставшейся в квартире половине группы, я с двумя другими побежал за машиной, оставленной достаточно далеко. Пригнав машину, мы погрузили в нее девочек, и впятером отправились в госпиталь. P.S. Одного я оставил вместе с прыщавым P.P.S. Прыщавому не повезло больше всех из погибших. P.P.P.S. И ещё; больше я так никогда не лажался.

* * *

Итоги переговоров были оглашены после повторной встречи и были вывешены для всеобщего обозрения.

Создается в пределах города три основных сектора. Все остальные называются свободными поселениями.

Переход из сектора в сектор возможен, при условии согласия руководства сектора.

Центр города объявляется свободной зоной и служит местом для проведения переговоров, обмена, торгов.

Сектора обязуются не нападать друг на друга, а также приходить на помощь друг другу в случае необходимости.

Разрешены посещения родственников в других секторах, если такие отыщутся.

* * *

Собственно, это все, о чем договорились высокие договаривающиеся стороны. Алина вышла из больницы через месяц, ближе к Новому Году. Я думал, что она больше не придет, после всего, что случилось, но я ошибся. Она вышла и стала еще больше времени проводить на полигонах, занимаясь рукопашным боем, стреляя и занимаясь подобной фигней.

У Лены был шок. Я не рассчитывал, что она может оправиться, ладно ещё Семеныча не было на месте, а то я бы точно получил пулю в лоб, но она очнулась. Теперь пропадает вместе с Алиной. Мне иногда становится страшно, когда я наблюдаю за этими двумя амазонками. Она стала совсем адекватной, единственное то, что мужчине лучше до неё не дотрагиваться. В этом случае сломанная рука – это самый удачный вариант.

В ближайшее воскресенье будет общий выезд на ярмарку, это теперь так называется, т.е. прибудет три каравана с разных секторов плюс какое-то количество неприсоединившихся. Кстати их довольно много сумело перезимовать прошлую зиму, а теперь они потихоньку выползают, прочитав вывешенные на центральной площади объявления. Такая идиллия, что мне становится страшно.

Глава 6.

Зима разгулялась не на шутку. Прошли новогодние праздники. В секторе, особо делать было нечего. Возводились снежные баррикады на границах. В воскресные дни собиралась ярмарка на площади Ленина, где встречались люди с разных секторов. Строго контролировались все попытки перейти из одного сектора в другой. Все сектора вели себя образцово.

В границах сектора собирались горки. У себя играли в уличные игры. Парни ухаживали за девушками. Откуда-то появились гармошки и гитары. Мужики кучковались в бывшем бараке, в котором открыли корчму, для общества. Расплачивались, кто, чем мог. Наша затея с кольцами и чешуйками пошла в массы. Теперь так расплачивались не только в нашем секторе. Основная масса выпивки: брага и самогон. Для самых платежеспособных могли еще достать бутылочку водочки или даже коньячку. Еще пока было пиво в бутылках и банках. Что меня поражало: прошло столько времени с катастрофы, а пиво до сих пор – откроешь крышку, а оно даже не пенится. А еще говорили – без консервантов. Если бы без консервантов, то его давно бы уже как шампанское повышибало. В общем, такое ощущение, что на дворе наступил золотой век. Сектора вежливо соблюдали границы друг друга, торговали всякой всячиной, даже бывало женились из противоположных секторов. Мне правда все это напоминало разгул НЭПа после революции. Тогда люди тоже веселились не обращая внимания на тревожные признаки надвигающейся катастрофы.

В наш сектор приезжали послы из других секторов. Поскольку мое участие в Совете носило номинальный характер, то я не участвовал в переговорах, но информацию имел из первых рук. С нами вели переговоры орден и Шер-хан о том, что неплохо бы объединится и создать общее правительство с целью нормализации отношений и улучшения жизни трудящихся. Саня делал вид, что не против, но отбивался, что есть силы. В принципе расклад был понятен: везде были умные люди, которые понимали, что на данном этапе кто будет контролировать сельское хозяйство, тот и будет главным. А наш сектор уже занялся этим вопросом. И если Шер-хан мог двигаться в этом направлении, орденцы были зажаты в центре города и им, заниматься сельским хозяйством было просто негде.