Гончие Лилит - Кристина Старк

– Зато на моей праздник каждый день. – Шантель сунула руку в карман. – Глянь, что мне обломилось вчера.

Я покосилась, и у меня сжалось горло: на ее ладони лежало кольцо, подаренное мне Боунсом.

– О боже…

– Я то же самое сказала, когда один чувак просто выбросил его. Больной. Это же белое золото и натуральные брюлики! Знаешь, как дело было? Подъезжаю я, значит, вчера сдавать анализы. Паркую свою тачку, и тут этот тип выезжает на своей «бэхе» со стоянки и выбрасывает из окна кольцо. «Эй, сэр, ты потерял кое-че!» – ору ему. «Возьми себе», – ответил он и укатил. Ненавижу всех этих селебритис. Дети в Африке голодают, а они брюлики из окна выбрасывают.

– Шантель, – хрипло проговорила я. – Это мое помолвочное кольцо, а тот парень…

– Да иди ты, – рассмеялась она. – Хрен я тебе его отдам.

– Я знаю. Но я могу выкупить его у тебя. Сколько за него хочешь?

Шантель вдавила окурок в бетон и посмотрела на меня так, словно прикидывала, как много я могу дать.

– А ты не бедненькая овечка, так?

– Возможно.

– А я ведь тоже, – подмигнула мне она и кивнула в сторону.

Повернув голову, я увидела останавливающийся неподалеку роскошный «мерседес», за рулем которого сидела делового вида чернокожая женщина в золотых очках. Ее волосы были скручены в элегантный пучок, а в ушах покачивались огромные серьги.

– Матушка за мной приехала. Идем, отужинаешь у нас дома, она круто готовит лобстера. Расскажешь нам, отчего Белоснежка вся такая бледная и убитая. Мы послушаем, пожалеем тебя. Наверняка история будет – обрыдаться. Потом сходишь на свиданку с моим братишкой. Он жирноват и прыщав – но как танцует! Можешь перекантоваться у меня ночку-две. Только не нюхать, не курить и не колоться. Дома – ни-ни. У бабушки аллергия на крэк, а матушка не выносит обдолбанных. А потом, если все будет пучком, я отдам тебе твое кольчишко. Ну что, Белоснежка?

– Мне тебя, видать, сам бог послал.

– Еще бы. Лобстеры с укропом точно с неба не падают.

– Ну, только на свидание с твоим братом я точно не пойду.

– И долго мне еще ждать, пока вы закончите трепаться, барышни?! – крикнула нам дама из «мерса».

– Ма, ты сегодня готовишь лобстера! – сказала Шантель, когда мы подошли к машине. – Знакомься, это Скай!

Женщина окинула меня взглядом с головы до ног, заметила штрафной бланк в моих руках и строго сказала:

– Только не нюхать, не курить и не колоться. Дома – ни-ни. У бабушки аллергия на крэк, а я не выношу обдолбанных.

– Да-да, я ей уже сказала, – закивала Шантель, впихивая меня в салон. – Она согласна. Она согласна почти на все, кроме свидания с Джорданом.

– Это еще почему? – строго сказала ее мать, мастерски выводя «мерседес» на оживленную дорогу.

– Мое сердце не свободно, мэм, – пробормотала я.

– Сердце Шантель тоже было не свободно, и теперь у нее хламидиоз.

– Мам, при чем тут это?!

– Очень даже при чем. Нет более проблемного и вредного органа, чем тупое, влюбчивое девчачье сердце. И, если бы это было возможно, я бы советовала всем просто его удалять. Да-да, под скальпель – и нет проблем.

«И я бы с радостью последовала вашему совету, мэм», – подумала я.

Глава 16

– Мэм, если вас не обременит, не могли бы вы подвезти меня к отелю «Ритц-Карлтон» на бульваре Вест Олимпик? Я бы хотела выписаться оттуда и забрать вещи. Это не слишком далеко.

Миссис Даллас глянула на меня в зеркало заднего вида и, кашлянув, сказала:

– Милочка, когда-нибудь ты сможешь рассказать своим детям, что сама миссис Даллас однажды поработала для тебя таксисткой.

– Если, конечно, это не обременительно…

– Еще как обременительно, там на парковке места днем с огнем не сыщешь, но Шантель так сильно пинает ногой мое кресло, что, по-видимому, я должна соврать тебе.

– Вообще-то это была азбука Морзе, – заметила Шантель. – Я пыталась просигнализировать тебе: «Не вздумай отфутболить Белоснежку. Ей пришлось туго», – но ты не поняла.

– Нет, я все прекрасно поняла. А именно: мне придется потерять полчаса из-за твоей новой знакомой, Шантель.

– Ну и ничего, ма, потерпишь, не развалишься.

– Следи за языком, дитя мое.

Я откинулась на спинку сиденья и молча следила за разговором «ма» и ее «дитя». Откровенно говоря, мне было все равно, отведаю ли я лобстера в гостях у этой семейки, или день закончится ужином в самолете. Если миссис Даллас притормозит у обочины и скажет, что дальше нам не по пути, я даже не смогу толком огорчиться. Это будет все равно, что пролить на себя стакан воды после того, как вымок до нитки под дождем.

Скоро «Мерседес» заехал на парковку «Ритц-Карлтона».

– Спасибо. Это не займет много времени. У меня совсем мало вещей.

– Ты не тутошняя, так? – спросила Шантель, выпрыгивая из машины.

– Я из Бостона. Прилетела в Эл-Эй на… рабочий корпоратив.

– Иисусе! У вас десять минут, барышни, а потом вы останетесь без такси! – строго предупредила миссис Даллас, высунув в окно шоколадную руку с золотым браслетом.

– С кем ты говоришь, ма? Нас тут уже нет! – Шантель схватила меня под локоть. – Хочешь, помогу тебе собраться?

– Да, идем.

Мне нужен кто-то рядом. Кто-то, кто будет неподалеку, пока я выскажу Лилит все, что вертится в моей гудящей от мыслей голове. Никаких сомнений, что она все еще здесь, в гостинице. Лилит не уедет, пока не выяснит все насчет «пыльцы дьявольского цветка». Она будет ждать свою лучшую гончую с добычей.

– Шантель, тебе приходилось драться? – спросила я, минуя швейцара в белом фраке и входя в холл.

– Случалось, а что? – улыбнулась та.

– У Белоснежки есть злая мачеха, которая держит наготове отравленное яблоко. И сейчас Белоснежке предстоит встретиться с ней.

– Bay. А принц и гномы в твоей сказке тоже будут?

– Принц отказался участвовать в этой низкопробной постановке. А гном у меня только один.

– Кто?

– Ты.

Шантель сверкнула улыбкой и шутливо раскланялась со словами:

– Гном не даст тебя в обиду.

* * *

Пока я в спешке бросала в сумку вещи, Шантель заглядывала под кровати и в шкафы в поисках «потеряшек». Потом она вынырнула из-за шторы и с интонациями киношного копа заявила:

– Все чисто.

– Теперь пора к мачехе.

– Подожди. Осталось забрать то, что принадлежит тебе, – заговорщицки проговорила Шантель.

– Я знаю что, – пробормотала я, приглаживая перед зеркалом волосы. Ну и видок. – Мою душу у дьяволицы. И правду. И заодно отвоевать моего принца и мое королевство.

– Вообще-то я имела в виду шампунь и мыло, – рассмеялась Шантель и поскакала в ванную, где сгребла в охапку все бутылочки и высыпала их в мою сумку.

Потом мы прикрыли за собой дверь и, синхронно шагая, пошли по коридору. Впору снимать кино про двух бандиток, которые рыщут по отелю в поисках жертвы. Номер Наоми. Номер Брук. Номер…

– А давай-ка сюда. Алиша? – забарабанила я в дверь.

За ней послышались неторопливые шаги.

– Знаешь, что, Шантель?

– М-м?

– Мне тоже приходилось драться. Несколько раз в жизни. Тогда я этого не хотела. Но сейчас, черт возьми, я не остановлюсь, пока не разукрашу ей лицо…

– Скай? – Распахнув дверь, на пороге встала завернувшаяся в полотенце Алиша. Влажные желтые волосы под полиэтиленовой шапочкой, тапочки с бантиками, бутылка с лосьоном в одной руке, другая перебинтована.

Повязка на ладони. Все, как он сказал. Черт тебя побери, Алиша! Я ведь любила тебя, как сестру.

– Скай, наконец ты здесь! Лилит тебя обыскалась! Как все?.. – Она запнулась, разглядывая Шантель. – А это кто?

– А это мой Гном.

– Гном? – хихикнула Алиша и подняла перебинтованную руку, вяло пошевелив пальцами. Что-то вроде: «И тебе привет».

– Что с рукой, Алиша? – Я без приглашения шагнула в номер, и она попятилась, удивленно моргая.

– Да так… Разбила бокал в баре и порезалась…

– Уж не в том ли самом баре, где ты клеила Бенни Бобтейла?

– Кого?

– Сэма Оушена, черт возьми!

– Возможно, а что? – неуверенно ответила Алиша.

– И уж не для того ли он отвел тебя наверх, чтобы перевязать тебе руку?

– Скай, я понятия не имею, о чем…

– Ты солгала. Ты с ним не спала. Он не ставил тебе синяки на шее. Ты не видела его сестру. Ты лгала мне по указке Лилит, потому что той надо было добраться до него во что бы то ни стало! А это могла сделать только я, так? Оставалось заставить меня поверить, что он чудовище, заслуживающее расплаты!

– Скай, – пискнула Алиша, прижимаясь спиной к стене.

– Я не в том настроении, чтобы вытягивать из тебя слова клещами, Алиша. Сейчас Гном будет держать тебя, а я примусь разукрашивать твое лицо в синий и фиолетовый.

Алиша перевела взгляд с меня на Шантель, втянув голову в угловатые плечи, и мгновенно сдалась: