Цвет наслаждения красный - Анастасия Сиалана

в твое сердце, – отрывисто, на эмоциях произнесла, то ли улыбаясь, то ли скалясь, как раненный зверь. – Припоминаешь, Николас?

Если сперва теру все еще держался, то после своего имени натянутая улыбка просто упала, будто отвязали ниточки от кончиков губ, за которые она была натянута вверх. Теперь уже сложно было отрицать, что я скинула его управление и была полностью представлена сама себе.

– Джек, ты, кажется, бредишь, – маг от растерянности протянул руку и коснулся моего лба ладонью. Он продолжал играть, надеясь, что это временное прозрение. – Да у тебя жар!

И так правдоподобно у него это вышло, что я почти поверила. Если бы не его внешность и характерные повадки прошлого Николаса, я могла бы повестись на ложь. Могла бы, стоило только захотеть и отпустить прошлое, но это оказалось невозможным, ибо я знала. Это как узнать, что любимый тебе изменяет. Пока ты в неведении, все отлично, и можно сделать вид, что не замечаешь некоторые странности, ведь они не мешают твоему счастью. Однако стоит узнать наверняка, и жизнь рушится. Ничто уже не будет прежним, и не важно, какой путь ты выберешь: остаться или уйти. Вот и я не могла просто притвориться, что ничего не произошло.

– Как ты мог? – голос дрожал, ладони сжались в кулаки. – Я ведь думала, что убила тебя!

Я скинула его руку со лба, откинула одеяло в сторону одним размашистым движением и тут же вскочила. Николас не терял времени и тоже поднялся, при этом отойдя на безопасное расстояние. И как догадался, что я пойду по его душу?

– Погоди! Послушай меня…

– Я достаточно тебя слушала! У меня нет жара, – после выкрика я схватила с прикроватной полочки свечу и запустила в теру.

– Да нет же, Джек. Ты все не так поняла, – вновь попытался убедить меня маг, но все мимо. Я вошла в раж. Еще несколько свечей и книг полетели в мужчину.

– Я тебя спасти хотела, неблагодарный идиот! – мы незаметно переместились в коридор, а там уже начались догонялки и настоящий погром.

Теру улепетывал на всех парах, собирая все углы и косяки, а я швыряла все, что попадалось под руку. Я даже не целилась, мне не было принципиально попасть в мага. Наоборот, я даже была рада, что он уворачивался. Это хоть как-то спускало мой гнев, от которого я была готова взорваться. И тогда уже осколки могли нанести гораздо больше ущерба. В конце концов мне в руки попала кочерга и я смогла во всю разгуляться.

– Милая, давай поговорим, – нежно предложил Ник, прикрываясь столом, за секунду до того, как я разнесла его в щепки. Разговор не состоялся, парламентер чудом успел кувыркнуться в сторону ванной.

– Как ты мог со мной так поступить?! – я рванула за ним, но маг успел закрыться.

– У меня не было выбора, иначе тебя убили бы, – ответили мне с другой стороны от двери. – Брось, ты же не хочешь меня покалечить? Отставь оружие, и мы спокойно поговорим.

– Открой дверь, и поговорим, – в свою очередь предложила я.

– Э нет, чернявая моя. Я еще не выжил из ума, – в голосе послышался скрытый смех. Да он наслаждался происходящим! Вот проходимец!

– Прибью! – на этом дверь пала пред качергой, а Ник пред моей неотразимостью.

– Ох, как же ты пожалеешь об этом завтра, когда решишь принять ванну. Говорю сразу, я полностью бесстыжий. Подглядывал, подглядываю и буду подглядывать, – и хитрая улыбка снова вернулась на родное лицо. Такое знакомое выражение – его отличительная черта.

– Отойди от лохани и поговорим, – пошла на хитрость я, впрочем, не оставляя свою чугунную подругу в одиночестве. У нас еще были великие свершения впереди.

– Джек, ты сломала мне руку в первый же день только потому, что я слишком много болтал. Думаешь, я поверю во внезапную гуманность и терпеливость с твоей стороны? – он встал точно за деревянной ванной, отгораживаясь таким образом от меня. Руки легли на край, а взгляд исподлобья так и кричал, что мужчина смакует каждую секунду этого безумства.

– Может, объявим перемирие и проведем переговоры прямо здесь, – он постучал указательным пальцем по лохани, предлагая принять с ним ванну. – Обещаю гор-рячие дебаты.

Ох, как же мне захотелось утопить его в той самой лохани! Гнев вспыхнул с новой силой. Признаю, я действительно была безжалостна по своей натуре, на то я и лучший воин-убийца в клане. Однако я никогда не была жестока. Делала то, что считала правильным, выполняла приказы, и никогда не причиняла вред близким. Разговаривать я в принципе не была готова: еще не вышел весь гнев и желание убивать, поэтому на помощь мне пришел топор. Как раз завалялся один в углу.

– Если что-то отрублю, сам виноват, – весело заявила и нанесла первый ощутимый удар по посудине. Дно треснуло. Мелькнула мысль, что мыться больше будет негде, но я отмела ее до лучших времен.

Естественно, я даже не пыталась попасть по теру. Он вообще отошел к стене, а я яростно начала рубить на дрова единственную ванну на три дома.

– Я так рад, что ты меня любишь, – нервно хихикнул теру. – Вон там пропустила кусок.

Ник указал на большой кусок дерева, что валялся дальше всех от него, однако стоило мне приняться за него, как мужские руки появились из-за спины и обхватили древко топора прямо поверх моих ладоней.

– Вверх и со всей силы, – наставлял теру, но я почти сразу пихнула его локтем в живот. Я тут пыталась не сорваться на нем, а он как ни в чем не бывало полез обниматься. Как же бесит!

– Я не должна вредить теру. Я не должна этого делать, – я смахнула пот со бла и прижала на мгновение ладонь к щеке. Мантра мало помогала, особенно в купе со счастливо улыбающимся князем рядом со мной.

– Заметь, я теру в квадрате. Как не посмотри, мое убийство – двойной грех. Так ты, мать, вообще никогда замуж не выйдешь, – и он покачал головой, будто всерьез осуждал меня.

– А неплохая идея. Так хоть будет за что получать косые взгляды и почести, а то я незаслуженно ощутила на себе славу героя, – еще один удар,