Маршал Блюхер - Николай Кондратьев

Позвонил Будилович и сообщил, что в тяжелом дивизионе кончились снаряды.

— Где тонко, там и рвется! — сердито сказал Блюхер. — Выдвигайте легкую артиллерию вплотную к валу. Помогайте пехоте. Бейте прямой наводкой. Лично проследите за исполнением.

Начдив приказал начальнику инженерной службы Зуеву:

— Собери всех саперов и веди на Турецкий вал. Пусть рвут проволоку взрывчаткой, как Николай Жилицкий. Вот это герой! Прорубил ворота в двадцать саженей.

— Сделаю все возможное, товарищ начдив.

— Сделайте невозможное, Федор Константинович.

Совершить невозможное! Об этом думали командиры и бойцы 453, 455 и 456–го полков в эту рассеченную прожекторами и грохочущую взрывами ночь. 9 ноября в 2 часа пошли они в свой последний, решительный бой.

Турецкий вал озаряли оранжевые вспышки. Высокое смрадное облако висело над землей.

456–й полк вели командир Рязанов и комиссар Ленин. По проходам, проделанным подрывниками и артиллеристами, прорвались в ров. Ломая ногти, полезли на высоту, равную пятиэтажному дому. Срывались, падали на колючую проволоку и снова карабкались на вал. Первым ворвался на опаленный гребень высоты и гранатой уничтожил наводчика пулемета коммунист комбат Казимир Куровский. Рядом с ним били прикладами и кололи штыками 20 бойцов героической роты Иванова.

На соседнем участке сквозь стену проволочных заграждений продирались бойцы 455–го полка. Их вел ивановский рабочий, старый большевик, комиссар Безбородов. Бойцы слышали его сильный голос:

— Товарищи, вперед! Даешь Крым!

Пулемет ударил в упор. Пули перерезали Безбородова. Упал комиссар. И тут вперед вырвался комбат Георгий Слизков. И вот уже гремит его бас:

— Даешь Крым! Смерть Врангелю!

Пуля пробила ногу. Комбат рухнул на землю и снова встал:

— Смерть Врангелю! Вперед!

Только вперед! Задыхаясь от усталости, 35 бойцов Слизкова вскарабкались на Турецкий вал. В ход пошли штыки и гранаты. Врангелевцы не успели уйти с высоты.

Командир 453–го полка Гавриил Иванович Аксенов с бойцами не мог взобраться по отвесной, скользкой стене Турецкого вала. И тогда Аксенов повел красноармейцев вправо — по дну рва к заливу. Колючую проволоку сбивали прикладами. Блеснула озаренная вспышками полоса воды. Вот он, Перекопский залив. Берег прикрыт проволочным забором.

— В обход! За мной! — передал Аксенов и первым вошел в ледяную воду.

Забор вдвинут в залив. Удастся ли обойти? Вода по колено. Вода по пояс. Ноги вязнут. Шли, подняв винтовки над головой. Преграда кончилась. Все — к берегу. Больше шума! Аксенов кричит во всю глотку:

— Ура! Бей гадов!

«Ура» подхватывают дружно, яростно.

На пути офицерский блиндаж. В него летят гранаты. И дальше, на помощь товарищам. На Турецкий вал.

Кололи штыками, били прикладами смертннков–врангелевцев эстонец Марк Вассер, латыш Ян Адамсон, белорус Василий Раковский, русский Григорий Захаров. Рядом шли. Побратимы!..

Блюхер не мог усидеть в штабе. Выходил на улицу, прислушивался к жаркому дыханию боя. Когда разрывы гранат и пулеметные очереди стихли, морщась поковылял к телефонам. Неужели опять отошли? А может, все погибли у рва…

С порога крикнул Датюку:

— Звони Боряеву. Чего притихли?

Датюк улыбнулся:

— Боряев передал: Турецкий вал взят, собираюсь на Армянский Базар.

— Вот выдумщик! Неужели так и сказал?

— Совершенно точно.

Блюхер глубоко и шумно вздохнул:

— Гора с плеч! Вернее, Турецкий вал! Ведь это неслыханная и невиданная победа! Вот когда вырвутся на простор наши волны — третья и четвертая. Пускаем в дело конную группу Житова. Всю артиллерию и броневики— за Турецкий вал. На Армянск! На Юшуньские позиции. Наконец‑то установлена сухопутная, твердая связь с дивизиями Литовского полуострова.

Привалился к столу, порывисто потер немеющие ноги:

— Если бывают на свете чудеса, так это мы сегодня сотворили чудо. Об этом дне будут помнить и говорить. Да, на радостях‑то и забыл о главном — надо доложить. Вы, Николай Селиверстович, докладывайте командарму Корку, а я — Михаилу Васильевичу.

Блюхер передал Фрунзе, что 9 ноября в 3 часа 30 минут ночи части 51–й дивизии штурмом овладели Турецким валом и продолжают наступление на Армянск.

Получив это донесение, Фрунзе сказал члену Реввоенсовета Бела Куну:

— Самое главное сделано. Неприступный Перекоп пал. Легче дышать стало. Теперь можно не опасаться за судьбу дивизий, отрезанных Сивашем. Обстановка коренным образом изменилась в нашу пользу. Работы на дамбе можно прекратить.

И, приказав дежурному передать директиву командарму 6 Корку об энергичном продолжении дальнейшего наступления, командующий Южным фронтом Фрунзе позволил себе отдохнуть три часа.

5

15–я и 52–я стрелковые дивизии отражали непрерывные упорные атаки противника.

Начдив Блюхер узнал об этом от комбрига 153 Круглова. Кроме того, комбриг сообщил, что его полки пробились к Юшуньским укреплениям, между озерами Красное и Старое. Врангелевцы оказывают отчаянное сопротивление и ведут ураганный огонь из тяжелых орудий.

Блюхер понимал, что теперь судьба сражения решается на Юшуньских позициях, имеющих три ряда обороны, усиленных проволочными препятствиями. Надо взять этот узел сопротивления, лишить Врангеля последней надежды на спасение. И Блюхер ввел в штурмовую четвертую волну свои последние силы: 452–й стрелковый полк, кавалерийскую группу Житова (заменившего погибшего Юшкевича), бронеотряд Худякова и сводный отряд коммунистов.

Эти части сыграли решающую роль в борьбе с врангелевцами на последних оборонительных рубежах.

Комбриг Боряев донес, что взят город Армянский Базар, в котором захвачено более 100 пленных и большая военная добыча.

Блюхер с полевым штабом выехал в Армянский Базар. Датюк высмотрел красивый кирпичный дом. Только разместились, раздался грохот, и одна стена рухнула. Задыхаясь от пыли, Блюхер выскочил на улицу. Снаряды падали на маленький городок. Подбежал Датюк:

— Рановато приехали. Накроют…

— Прибыли вовремя. Устанавливай связь. Разыщи Зуева. Пусть соберет саперов и ведет прогрызать проволоку у Юшуня.

Саперы выполнили свой долг. Снова отличился взвод подрывников Николая Жилицкого. Динамитом пробили пехоте ворота. Под пулеметным огнем спокойно и сноровисто резали колючку Иван Дейкало и Александр Флейг.

Блюхер приказал Зуеву:

— Оформите наградные документы на Жилицкого, Дейкало, Флейга. Заслужили!

Весь день малочисленные, но не потерявшие боеспособности части четвертой волны прорывали укрепленные Юшуньские позиции.

10 ноября к 9 часам утра была взята первая линия укрепленного рубежа.

Командарм Корк приказал Блюхеру сдать боевые участки выступающей из резерва латышской дивизии.

Начдив связался с комбригом Владимиром Хлебниковым. Тот не сразу понял, что ему предлагают. Крайне огорчился:

— Товарищ начдив, не могу остановить людей. Королев и Чечуменко ведут полки в наступление. А латышей еще пока не видно. Да, честно говоря, и не хочется — вторую линию пробиваем. Вплотную подошли к самой победе. Разрешите повоевать…

— Что с вами поделаешь, воюйте, только умело. Берегите людей.

И командир конной группы Борис Сергеевич Житов тоже выпросил почетное право отомстить за товарищей, взять Юшунь…

Врангель бросил в сражение все свои силы. Обрушил на атакующих огонь 20 кораблей. Пустил бронепоезда, танки, броневики. И не мог остановить штурмовые волны начдива Блюхера.

Одна за другой пали оборонительные линии белогвардейцев на главном, юшуньском направлении.

Первым на станцию Юшунь ворвался 51–й конный полк во главе с Житовым. Белогвардейцев охватила паника. Большинство из них подняли руки. Взяли 300 пленных, танк, 5 орудий, несколько десятков тысяч снарядов и до 20 миллионов патронов.

Житов развернул свою конную лаву на станцию Воинка и рассеял собравшуюся у эшелонов пехоту, кавалерию и артиллерийские части противника. В плен сдалось более тысячи врангелевцев.

Начдив Блюхер получил сведения о весьма тяжелой обстановке на боевых участках 15–й и 52–й стрелковых дивизий. Решил — надо срочно выручать соседей, и направил 152–ю Боряева и Ударную огневую бригаду Ринка в тыл белым, в дефиле озер Красное и Круглое.

Подоспели в разгар схватки. Совместными усилиями отбили контратаки и разгромили бронированный кавалерийский корпус генерала Барбовича.

Теперь уже можно было не сомневаться в полной победе. И захотелось как можно скорее рассказать о ней командарму, командующему фронтом, Председателю Совета Труда и Обороны В. И. Ленину. И начдив Блюхер нетерпеливо продиктовал радисту:

— «Срочно. Всем, всем, всем! Доблестные части 51–й Московской дивизии 11 ноября в 9 часов прорвали последние Юшуньские позиции белых и твердой ногой вступили в чистое поле Крыма. Противник в панике бежит. Захвачено много пленных, артиллерии, морских дальнобойных орудий, пулеметы и прочие трофеи, кои выясняются. Преследование продолжается»[54].