Ярость и разрушение - Дженнифер Ли Арментроут

произошло, и они заслужили страдания от долгосрочных последствий той ночи.

Фэй заслуживает всё, что ей было уготовлено, но… мстить было неправильно.

Я познала это в возрасте шести лет. Однажды в парке я толкнула мальчика, который сбил меня с ног, чтобы добраться до качелей. Мама научила меня этому. Она усадила меня и объяснила, что два плохих поступка никогда ничего не исправят. Когда мы с Мишей были помоложе, Тьерри многократно укреплял это между нами, и я мстила ему всякий раз, когда он побеждал меня на тренировках, пряча его ботинки или беря его любимые чипсы или печенье, а потом съедала или выбрасывала их.

Боже, я была маленьким сорванцом.

Но в любом случае, уничтожить Фэй и её ковен — это не то же самое, что спрятать туфли Миши или выбросить его любимые чипсы. Это было больше похоже на то, что я сделала с Райкером после того, как он убил мою мать.

Я убила его.

Сразу и без сожаления.

Никто меня за это не наказывал. Я никогда не задумывалась о том факте, что убила его. То, что я сделала, казалось, не имело значения по сравнению с тем, что сделал он.

Полагаю, это было не одно и то же.

Или было?

Убийство Райкера было актом немедленного возмездия. Преступления отличались друг от друга. Как и убийство… убийство Миши. Это было то же самое. Мне пришлось это сделать.

Глубоко внутри меня моя благодать обжигала и пульсировала. Это был источник моей силы и могущества. Оружие, сотканное из небесного огня, струилось по моим венам, и оно хотело быть использованным. На то, о чём меня просил Рот. Замешательство закрутилось в водовороте мыслей. Разве не следует уклониться от такой просьбы? Или я ошибалась? Возможно, я должна была сделать это не потому, что была обязана Роту, а потому, что ковен был косвенно связан с этим Предвестником. Дав сенатору Фишеру заклинание для управления людьми, которые напали на общину, где я выросла, они помогли Мише и Баэлю. А они в свою очередь были связаны с Предвестником.

Я подумала о Страже, который умер прошлой ночью. И я вспомнила обо всех тех невинных людях, которые были заражены и оставлены гнить в заброшенном здании. Ничего из этого не было сделано ведьмами напрямую, но они всё равно были частью этого.

Я сделала вдох. И воздух снова застрял.

— Что, если я откажусь? — спросила я, уставившись в окно и ничего не видя.

Рот ответил не сразу. Казалось, между нами протянулась вечность.

— Не уверен, что откажешься, так зачем же спрашиваешь?

Я не ошибалась насчёт того вдоха. Мне так и не получилось вздохнуть. Воздух набухал в моей груди. Давление взвинтилось, когда моя благодать запульсировала, как прилив. Мысли понеслись вскачь, пока я пыталась примириться с кристально ясным фактом… я хотела уничтожить ковен.

Я хотела заставить их отплатить сполна.

Я даже не злилась на Рота за его просьбу. Конечно, я была в бешенстве. Ублюдок воспользовался моей жаждой мести, чтобы сделать свою грязную работу, но я также понимала его смертоносное желание, и это понимание приглушило мой гнев.

Я потянулась за телефоном, спрятанным в кармане джинсов, но остановилась, гадая, кому же я позвоню. Зейну? Да. Вот к кому я тянулась, и разве это не было странно? Должно быть, всё дело в связи, потому что мне редко приходило в голову попросить у кого-нибудь совета. Я вроде как просто делала всё, что угодно, ни с кем не обсуждая свои поступки. Ни с Джадой. Ни даже с Мишей до того… ну, до того, как всё пошло к чертям собачьим. Что скажет Зейн? Я сомневалась, что он подпишется на это.

Зная его, он придумает менее смертоносную альтернативу.

Я открыла глаза и посмотрела на Рота. Он с любопытством наблюдал за мной, словно ожидал, что я скажу, хотя уже заявил, что я не откажусь.

— А что, если я заставлю Фэй отпустить Бэмби, не убивая её?

Одна сторона его губ изогнулась в загадочной полуулыбке.

— А почему бы нам не узнать, как ты сможешь это сделаешь?

* * *

— Как дела у вас с Каменным?

Я бросила на Рота острый взгляд, пока мы шли по довольно обычному коридору тринадцатого этажа отеля, где регулярно проводил время ковен Фэй.

— Я не говорю о Зейне.

— С чего вдруг?

Поправив солнцезащитные очки на голове, я сказала:

— Список причин будет длиннее, чем время, которое нам потребуется, чтобы пройти по этому коридору.

— Расскажи самое главное.

— Причина номер один состоит в том, что я не говорю с тобой о Зейне, — заявила я.

— Потому что я Коронованный Принц Ада? — он бросил на меня понимающий взгляд.

— Нет, — я остановилась. — Потому что ты парень девушки, которую он любит, и говорить о чём-то личном, связанном с ним, кажется неправильным.

— Хмм, — Рот тоже остановился. — Любит? Или любил?

Я встретила его янтарный взгляд.

— Разве не ты совсем недавно говорил мне, что он всё ещё любит её? Что он переступит через меня ради её спасения?

— Но он не поступил так, верно?

Моя голова дёрнулась назад.

— Что?

— Ночью в доме сенатора. Когда Лейла была ранена, он не плюнул на тебя ради неё, — подметил он. — Он остался в битве, сражаясь на твоей стороне, и это было до того, как его связали с тобой, — он сделал паузу. — По крайней мере, в метафизическом смысле.

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что он не знает, о чём говорит, но он был прав. Зейн не оставил меня ради Лейлы. Что же это значило?

Ничего.

— Ты ошибся? — я бросила вызов. — Ты это хочешь сказать?

Рот пожал плечами.

— Это будет не впервой.

Я фыркнула.

— Серьёзно?

Он улыбнулся.

— Послушай, это вовсе не то, — сказала я ему. — И даже если бы это было так, это «если» было бы таким же большим, как весь континент Северной Америки, мы не можем быть вместе. Это запрещено между Истиннорождёнными и их Защитниками.

— Что же это за веселье, если оно не запрещено? — засунув руки в карманы, он развернулся и зашагал прочь. — Ты идёшь?

Скорчив гримасу за его спиной, я поспешила догнать его. Он напевал смутно знакомую песню, и это будет сводить меня с ума, пока я не пойму, что это за песня.

— У тебя есть план? — спросил Рот.

Я едва не рассмеялась.

— Конечно, есть.

По существу, это была ложь. У меня не было никакого плана, кроме как надежды, что напугаю Фэй Иисусом.