Рейтинговые книги
Читем онлайн Заветные поляны - Михаил Фёдорович Базанков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 57
к нему на колени и, болтая беспечно ногами, как это делают все счастливые мальчишки, когда сидят на отцовских коленях, решусь задавать всякие вопросы. Будет среди тех вопросов самый трудный, после которого пастух не скажет ни одного слова. «Ты не знаешь, почему папа без вести так долго где-то воюет?» Только на следующий день мама объяснит, что дяде Ване трудно отвечать на такой вопрос, что надо пока потерпеть, подождать, чтобы правильно ответить…

О, сколько раз мне хотелось задать этот вопрос каждому, с кем случался разговор! Но у меня хватило сил, чтобы больше не спрашивать.

О, сколько еще ночей мама просидит у окна, глядя на дорогу, уходящую в темный лес, за которым спит раскаленное солнце… Однажды я проснусь от тихого прерывистого разговора и услышу, как мама скажет вздрагивающим голосом: «Нет, Ваня… Не могу. Разве что на будущее лето…» И опять я буду бегать в луга за радостью и надеждой.

Я ждал напрасно. Мама любила, мама помнила моего отца…

Леонид, наверно, догадывался, о чем я вспоминаю. Он спросил:

— Ты небось Ивану Николаевичу ни одного письма не написал?

— Да, ни одного…

— Это зря… Он тебя до сих пор по-отцовски жалеет. Признавался не раз… Один так и живет…

— Надо бы поговорить.

— Конечно, надо. Давние годы вместе помяните. Тебе полезно.

— Это так.

…Машина будто уткнулась в травянистый закраек поляны, остановилась. Женщины закопошились, разбирая грабли и вилы, а мужики уверенно перешагивали через борта и прыгали в траву. Они не охотно отзывались на просьбу жен принять грабли, узелки с едой, на шутливое предложение взять своих ненаглядных на руки или хоть помочь спуститься на землю по колесу.

— Нежности какие, — сказал Леонид, но все-таки помог своей дородной Анфисе, вылезала она последней и объяснила, что побоялась подмять кого-нибудь, лучше уж на своего муженька навалиться.

— Он у тебя жилистый — стерпит, — говорили бабы. — На твоего можно облокотиться.

— Ничего еще, не жалуюсь, — отшучивалась Анфиса. — Если мало своего, подомну соседского.

И начались обычные шутки-прибаутки. Всем весело, будто ни у кого и не бывало печали. И вспомнилось мне, что даже в те трудные годы сенокос приносил в деревню радость: женщины молодились, наряжались в белые платья и нас, подростков, заставляли надевать полотняные отцовские рубахи под узенькие ремешки. На дальние покосы выезжали тогда с общим котлом. Тут вот, под березами, бывала кашеварня. И суп мясной варили, и картошку тушили, и кашу пшеничную готовили на всех. Голодно было, а вот в сенокос умудрялись выкроить праздничную еду. И песни пели. Сейчас почему-то редко поют…

В волнистых лиственных закрайках поляны будто бы зародилась мелодия маминой любимой:

Синенький скромный платочек

Падал с опущенных плеч.

…Было лето, верилось в солнечное лето. И даль голубая стала ясна. Но под знакомой тенистой березой уже не мелькнет, как цветочек, синий платочек, милый, желанный, родной. Никогда уже не мелькнет на этой поляне голубая мамина косынка. И не к кому мне бежать, перепрыгивая через валки пушистого сена, выкрикивая единственное слово: «Поймал! Поймал!» …Тогда я поймал на перекате двух пескарей. Сельские ребята дали удочку, и я рыбачил, пока взрослые отдыхали осередь жаркого дня. Не с кем делиться мне маленькими житейскими радостями, удачами. Да и не умею уже так радоваться, как в детстве: многое кажется или пустячным или само собой разумеющимся. Жизнь, работа охлаждают нас практицизмом, деловитостью… Даже поездку к могиле матери заранее планируешь, а не мчишься сразу, не справившись с тоской, не совладав с чувством неоплаченного долга, сыновней вины…

Здесь будут сметаны новые стога. Но никто не скажет мне: «Ну-ка, сынок, тащи самые длинные вилы. Вершить будем!» Лучше всех мама умела вершить стога. Как заправский метальщик в длинной полотняной рубахе, отяжелевшей от пота, ходила она вокруг стога, поднимая высоко-высоко пласты коричневого из-за ненастья сена, словно хотела забросить его на остановившееся облако…

— Слушай, хватит тебе… Я понимаю, но будет… Берись за работу… Работа от всего избавляет, что сердце мучает… — Это тормошил заботливый и все понимающий Ленька. — Бери-ка вилы, тряхни стариной.

Мы вместе с ним начали обметывать стожар. Как-то легко и ловко набирались пласты ароматного сена. Женщины едва успевали подкатывать валки. А стог с каждым круговым проходом разрастался, полнел. И быстрый рост его распалил наш рабочий азарт. Иногда я посматривал на ветвистую березу, под которой любила отдыхать мама после каждого дометанного стога. И казалось мне, сердцем чувствовалось, что кто-то там в тени радуется, глядя на умелых метальщиков, которые не уступают признанным деревенским асам…

Там, под березой, мелькнуло что-то голубое… Щемящий холодок наполнил мою грудь. Сердце взволнованно забилось… Как я сразу не догадался, что это голубая панамка сына… Вот он выбежал на поляну, наполняя ее счастливым криком: «Я все равно приехал!»

Алешку привез на «газике» председатель. Он пояснил:

— Гляжу, мальчонка слезами умывается. Сидит в песке и причитает: «Ой, хочу, ой, папочка мой». Спиридовна мечется возле него, что делать, не знает, только руками хлопает да ахает, мол, не сладить, весь день проревет теперь. Иди, говорю… Этот подлетает. В глазах уже ни единой слезинки. И просит: увезите на сенокос. Поехали, раз так. Не ругайся, отец, вдвоем тут вам охотнее будет.

— А я что говорил, — обрадовался Леонид. — По-моему все равно вышло. Сыну сызмала возле отца в делах обколачиваться надо. У меня девки, они возле матери больше…

— Ты, папа, работай. Я не буду мешать. — Алешка все решил для себя — он знал, на что идет.

— Ну-ка, сынок, выбирай самые длинные вилы, тащи сюда. — Я сразу предложил ему серьезное дело.

— Где они, папа? Я сейчас — Он берет лежавшие на ивовом кусте длиннющие отполированные вилы за острый рог.

Женщины ахнули:

— Что ты, наколется!

Но Алешка настаивает на своем, подавшись всем телом вперед, стаскивает стожные вилы с куста. Его обступили женщины, дивятся, подбадривают добрыми голосами: «Молодец какой! Этот — работник, не изленился в городской жизни… Вот бабушка на внука поглядела бы…»

И тут я осознал: а ведь есть с кем делиться и самыми малыми радостями, есть кому сказать: «Ну-ка, давай вилы. Будем вершить. Нельзя стог оставлять недометанным».

…Сын на удивление выносливо провел день на жаркой поляне, чем и заслужил похвалу Леонида:

— Терпеливый ты парень. И завтра, если хочешь, возьмем.

Алешка, конечно, хотел. Не испугали его ни комары, ни мошки, донимавшие весь вечер, пока мы косили. Зато приятно было ехать домой на открытой машине, отвечать на расспросы о жизни, работе. Деревенские умеют участливо расспрашивать и взрослого

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Заветные поляны - Михаил Фёдорович Базанков бесплатно.
Похожие на Заветные поляны - Михаил Фёдорович Базанков книги

Оставить комментарий