Король-Предатель - Михнегер Егор

— Чоппи, молотом мне по пальцу! Тебя что, стучаться не учили?! Я тут дела веду вообще-то всякие разные, важные переговоры там, совещания… Чего волком смотришь, личную жизнь тоже никто, знаешь ли, не отменял! — престарелый гном самодовольно хмыкнул, поглаживая вымытую, тщательно расчёсанную и ухоженную рыжую бороду. — Ох, уж эта молодёжь — ни такта, ни воспитания!

Скалозуб, как мог, постарался выдавить из себя любезную улыбочку:

— Смотрю, со времени нашей последней встречи дела пошли в гору! Примите мои искренние поздравления, господин Рыжеруб. Прошу извинить меня за столь вероломное вторжение, но чтобы добраться до вас сегодня, мне пришлось миновать целых три кордона, начиная от прохода в Пещеру ремёсел и заканчивая входом в поместье, и даже, в ваш кабинет! К несчастью, цена такого визита несколько завышена, ибо каждый неуч-охранник считает себя королём и требует платы. Но я рад, что наконец встретился с вами. Полагаю, бюрократы во дворце всё же сдались под натиском вашего обаяния и настойчивости, а значит мои усилия, приложенные для прихода сюда, не оказались напрасны!

Рыжеруб неловко поёрзал в кресле, поморщился, но затем, видимо вспомнив, что теперь он успешный и очень важный гном, расслабился и снисходительно кивнул Скалозубу:

— Ох, Чоппи-Чоппи. Гляжу я на тебя и каждый раз удивляюсь, как с такими-то умищами Квартал до сих пор не сравнялся в благополучии с Пещерой ремёсел?! Умеешь ты льстить и говорить красиво, спору нет, очень хорошо умеешь. Сразу видно, прирождённый делец!

Рыжеруб как-то печально и будто бы виновато улыбнулся:

— Я сделал всё, как ты сказал. Откат тому, откатик этому и вуаля! Да, Чоппи, ты парень что надо, толковый, повидавший жизнь. Вот только, боюсь, отблагодарить тебя, как договаривались, я не смогу. Однако, — рыжебородый гном поднял указательный палец вверх и великодушной улыбкой продемонстрировал, что собирается сделать предложение неведомой щедрости, — у меня есть для тебя предложение куда интереснее. Скажи, тебе бы хотелось перебраться из Квартала черни туда, где своими дарованиями ты сможешь зарабатывать гораздо, ГОРАЗДО больше жалких крох от торговли с, как бы это помягче выразиться, самыми несостоятельными гражданами Оплота?

Скалозуб внутренне сжался, прекрасно осознавая всю подоплёку текущего положения дел.

Недоторгаш, два месяца безуспешно пытавшийся заключить сделку, наконец сделал то, что требовалось с самого начала — подкупил королевских чиновников и получил достаточно крупную партию продовольствия. Которую, на радостях, тут же продал за солидные деньги коллегам по цеху, состоятельным законнорожденным, наплевав на все свои клятвенные и слезливые обещания по сотрудничеству с жителями Квартала.

А теперь предлагает таким же образом поступить и ему.

«Вот тебе и тот самый выбор, о котором вещал с утра Фомлин.

Начать новую жизнь в сытости и достатке… Ну и предать друзей, которые вытащили тебя из кромешной задницы, подумаешь, чего уж там!

Создать свою собственную семью, нарожать милых детишек… Или сдохнуть в трущобах без всякой надежды.

Нарушить клятву, вознесённую во всеуслышание Праотцу… Хотя кто её слышал кроме меня, да старосты Квартала?

Другого такого шанса точно не будет.

…

По-моему, выбор здесь очевиден».

— Благодарю за щедрое предложение, Рыжеруб, — глава Дома напрягся, не услышав привычного «господина» перед обращением к своей нынче чрезвычайно важной персоне, — оно, и правда, чертовски заманчиво! Но, к несчастью, моим собратьям сейчас, как никогда прежде, нужна еда. Народ на грани голодного бунта! Да, представь себе, я вовсе не драматизирую ситуацию. И сомневаюсь, что хоть у кого-то, окромя королевских чинуш под охраной вооруженной до зубов армии, будет светлое будущее, если нам не удастся выправить текущее положение дел.

Я понимаю, вы уже распродали всю качественную грибокартошку, иначе всего этого, — Скалозуб обвёл рукой старательно вылизанное многочисленными слугами помещение, — просто не было бы. Хорошо, я готов скупить оставшуюся гнилятину, пусть это совсем не то, что обещано, как вы говорите, «несостоятельным гражданам». Многие будут крайне недовольны, но большинство смогут удовлетворить жизненную потребность в еде. И не бросятся в вынужденную братоубийственную войну за пропитание. По крайней мере, я смею на это надеяться…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хотя Скалозуб в глубине души и надеялся, что совесть, понимание ситуации, сопереживание другим гражданам, да хотя бы просто элементарный инстинкт самосохранения, возымеют над вкусившим успех гномом хоть какой-то эффект и подтолкнут на сотрудничество, то едва договорив, понял, что ошибался.

Рыжеруб разочарованно хлопнул себя по бёдрам и откинулся в кресле назад:

— Чоппи, Чоппи. Ты так ничего и не понял, да? Сейчас кризис. Ты ведь умный парень, должен такие вещи смекать ясней ясного. Кризис, он не только у черни, он сейчас, орк тебя побери, у всех. У всех! Законнорожденным тоже хочется жрать. И их слуги предпочтут совсем ничему, пусть хреновенькую, но грибокартошку. У меня для тебя ничего нет. Совсем ничего, понимаешь?

Гном широко развёл руки, демонстрируя пустые ладони:

— Тех запасов, что остались не проданы, едва-едва хватит на прокормку нуждающихся, коих я столь щедро приютил в своём доме. Ты можешь стать одним из них, вот и всё. Не выеживайся, Чоппи, ты, правда, мне очень нравишься. Забудь о своих старых друзьях. Понимаю, это нелегко и жестоко, но только так ты сможешь выжить.

И ничего чернь нам не сделает, об этом не беспокойся. Пещеру ремёсел охраняют королевские стражи, толпу необученных оборванцев они разметут, не моргнув даже глазом!

Ну же, хорош ломаться как девка, третий раз я упрашивать не стану, решай.

Скалозуб с горечью подумал о том, что до своего злосчастного заключения не раздумывая принял бы подобное предложение, поставив личную выгоду выше общественных интересов. Да, возможно потом немного помучался бы, но быстро нашёл себе оправдания и постарался как можно реже вспоминать сей неловкий момент. Но теперь…

Теперь он был в неоплатном долгу перед двумя стариками, Фомлином, юным Кларком и Бойлом. А это что-то да значило.

— Быстро же вознёсся ты в сердцах своих! — Скалозуб отчётливо понимал, что не стоит произносить такие слова, да ещё столь осуждающим тоном, но сдержаться не мог. — Ещё неделю назад ты плевался и кривился от одного упоминания взятки, а как только отсыпать предложили тебе, продался с потрохами мгновенно! И теперь предлагаешь сделать тоже самое мне?! Праотец свидетель, я дал слово помогать собратьям до самого конца, и я своё слово сдержу. Сдержу данное обещание! Кризис, хуизис, всё едино! Нужно оставаться гномом, гномом, а не скотом, волнующимся исключительно о собственном благополучии и срать хотевшего на всех остальных!

Уже забыл, как ты ныл, просил купить ту партию гнилятины, пришедшую в негодность из-за твоей жадности? Продай её Фомлину на месяц раньше и гномам не пришлось бы изгаляться, варя помои из гнилокартошки! Да, ГНИЛОкартошки, в народе её прозвали именно так.

Послушай ты меня сразу и дай откаты кому следует, следующая партия пришла бы ещё полтора месяца назад!

Оставь хоть малую часть провизии для черни и, возможно, нам удалось бы предотвратить грядущее кровопролитие…

Но нет. Нет. Главное — собственная выгода здесь и сейчас, а там хоть Проявленный всех сожри!

Рыжеруб буквально застыл, шокированный искренним ответом до того всегда льстивого и заискивающего с ним Скалозуба. С каждым словом его лицо всё более багровело, пока практически не слилось цветом с окаймлявшей её бородой. Услышав повышенные тона, в кабинет сунулся громила карауливший дверь. Вопросительно глянув на хозяина, охранник-мыслитель потянулся за увесистой дубинкой на поясе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты пожалеешь об этом Чоппи, — едва слышно прошипел Рыжеруб. — Ещё как пожалеешь.

С искажённым злобой лицом, он вцепился в подлокотники массивного кресла так, что побелели костяшки. Шёпот резко перешёл в крики: