Убийство на дальних берегах - Ника Цезарь

планировал.

Пару мгновений мы стояли друг напротив друга, вглядываясь и ища сигналы, после чего одновременно кинулись с открытыми объятиями.

Ингода всё в нашей жизни начинает идти не по плану, как сейчас. Наша поездка дарит совершенно иные впечатления, чем те, что мы ожидали, вскрывает и обостряет затаённые обиды.

— Прости, не знаю, что на меня нашло. Я дорожу тобой и не хочу терять нашу дружбу, — между всхлипами Лоре удалось начать разговор.

— И ты меня прости, — перед моим взором была другая Лорабэль, с потухшим взглядом в луже крови. Все обиды теперь казались не такими существенными. — Я не хочу тебя терять!

Между всхлипами нам удалось сесть на удобный диван и с удовольствием выплакать напряжение, скопившиеся внутри. Постепенно слёзы иссякли, унеся горечь обиды.

— Я — суккуб! Не в полной мере этого слова, конечно, но всё же. Много веков назад один из моих предков связал свою жизнь с суккубом. Они очень любили друг друга. Но так как предрассудки были сильны, решили скрыть это. С каждым поколением в нашей семье становится всё меньше сил прародительницы. И хотя общество развивается и к некоторым вещам отношение меняется, внутренний страх никуда не делся, мы предпочитаем молчать, тем более, что наша сущность теперь слишком слаба.

— Ох, Лора! Мне кажется порой, что всё же зря ты всё своё внимание уделяла только бытовой магии, в частности — косметологии и зельеварению. Демонический ген априори сильнее магического, а это значит, что в паре демон-маг и демон-человек родится демон. Это в союзе демон-дракон неизвестно кто родится… Что касается угасающих способностей, то на самом деле они никуда не делись, просто страх и внутренние установки заковали их в кандалы. И где-то глубоко внутри спит полноценный демон — суккуб. Поступок Лекса это подтверждает.

— И давно ты знаешь о моей сути?

— Ну, давненько. Расоведение на каком году было?

— Ещё на первом…

— Значит, тогда и узнала.

— Как? Если бы было всё так просто, вряд ли нашей семье удалось бы прожить столько счастливых веков.

— Я думаю, что были те, кто догадывался о вашей крови, просто не вмешивались. С другой стороны, чтобы это понять, нужно было как минимум читать список дополнительной литературы, что выдавал профессор Выдрик на лето.

— Ты его читала? Это же занудство! Его никто не читал!

— Вот-вот.

— Я же говорила, что ты — зануда, — мягкая улыбка озарила её черты.

— Просто я любила читать, в частности, про историю. Уверяю тебя, далеко не всё из списка было мной прочитано. Всё же вкус у него был достаточно специфичный.

— Ты хотела сказать занудный. На его лекциях всегда все спали. Как оказалось, одна ты там смогла почерпнуть что-то познавательное. Скучный, занудный, вечно всем недовольный старикашка, никогда бы не поверила, что он обладал такой информацией.

— Может, мы были слишком молоды, чтобы понять его. Не знаю, — скептический взгляд Лоры был мне ответом. Не выдержав, мы рассмеялись и принялись вспоминать студенческие годы. Напряжение покидало нас, хотя ещё не все вопросы были подняты. Последние события мы пока обходили стороной, приятного в них мало.

— Что же ты скрываешь, Эль? — глупо было рассчитывать, что она не спросит.

— Если бы я знала…

— Это как?

— Ты же знаешь, что магия не исчезает? Когда своё существование прекращает какое-то магическое семейство, его магия ищет того, кто сможет её принять. На это могут уйти века, а может, даже тысячелетия.

— Ты хочешь сказать…

— Когда я ещё была малышкой, во мне проснулись Дары Богини. Вот только с силой мне достались ещё и знания и страх. Они спят внутри меня, а я делаю всё возможное, чтобы отсрочить тот момент, когда придётся познакомиться с ними.

— Не понимаю…

— Я сама себя до конца не могу понять.

— Я слышала, что в наш мир порой возвращаются Дары, что были утеряны. В этом нет ничего ужасного. Почему ты это не развиваешь? Нужно было сказать ещё в академии, тебе бы помогли.

— Это всё логично, вот только страх внутри меня иррационален. Подумай вот о чём: когда та или иная магия и Дар возвращается в наш мир, об этом становится известно не с первым поколением, а в дальнейшем. Когда предыдущее семейство себя изживало, погибало, разочаровывало, магия переживала все эти чувства, а сколько лет ей понадобилось, чтобы возродиться… ей страшно, она не уверена, и именно эти чувства передаются мне… Я не знаю до конца, что скрываю. Хотя с уверенностью могу сказать, что способна видеть сокрытое.

— Это как?

— Ну, иллюзия со мной не сработает, если я этого не захочу.

— Потрясающе!

— Не всегда.

Сейчас я и сама не нахожу адекватных причин, почему до сих пор не развила дар и почему так боюсь, что кто-то узнает об этом. Отговорки такие глупые.

— А ты знаешь, что за семейство владело этой магией до тебя?

— Нет, я ни в чём до конца не уверена.

— Нужно выяснить, — её глаза зажглись азартом. Правильно ли я сделала, доверившись ей? Не пожалеть бы потом. А то в её глазах горит такая жажда, что становится страшно.

Наши размышления прервал стук в дверь. С подозрением уставившись на вход, мы плавно к нему приблизились.

— Кто там? — пропела Лорабэль своим красивым голосом.

— Это я. Мне нужно объясниться.

Глава 29.

К такому быстрому появлению Лекса я была не готова, времени собрать в кучку расшатанные нервы мне никто не дал. Лорабэль поспешила к двери. Все мои чувства ощетинились, а рефлексы судорожно перебирали знания, ища что-нибудь эдакое, что дракон на всю жизнь запомнит… Но, к моему глубочайшему сожалению, не находили. И я совершила самое позорное бегство за всю свою жизнь, отправившись к окну, чтобы наблюдать за событиями в комнате через стекло. Не готова встречаться с ним глазами, кажется, в таком случае, я наброшусь на него просто с кулаками. Мои демоны беснуются, и в нём я вижу только опасность, хотя и понимаю, что по факту он никого не убил… Но что делать, теперь я знаю, что в его душе живёт жажда убийства. Закрывая глаза, вижу, как легко его коготь вспарывает белую кожу, а в его глазах в этот момент ни грамма раскаяния, а только удовольствие…

— Мне жаль, что так вышло, Лорабэль. Хочу, чтобы ты знала, что я никогда бы не причинил тебе вред, не позволил упасть даже волоску с твоей прекрасной головки, — на фоне моих воспоминаний его речь вызвала во мне только горькую улыбку, а ведь Лора его слушает и не закрывает перед ним дверь…

— Лекс,