Запретная любовь - Олег Шелонин

— Откуда ты знаешь, для кого он?

— Не поняла, — распахнула глаза эльфа.

— Может, это для меня. Может, я говорю одно, а подсознание говорит другое, и мне нужен сторонний наблюдатель. Сторонним наблюдателем я выбрал свою подданную…

— Вы сами-то в это верите, капитан?

— Нет, конечно. Это отмазка для остальных.

— Вы не верите, а они поверят?

Дроид вкатил в каюту Блада накрытую белой простыней тележку, внутри которой что-то позвякивало. Капитан откинул в сторону простыню и замер с выпученными глазами.

— Нола! Это что?

— Детектор лжи, — откликнулась гнома, проявляясь в воздухе.

— Да это ж пыточные инструменты!

— Только что изготовленные, — подтвердила Нола. — Самый действенный детектор лжи. Дроиды очень старались. Вот, например, эти щипчики…

— Я тебя когда-нибудь вместе с бортовым компьютером убью! Убрать немедленно!

Дроид пулей вылетел из каюты капитана, волоча за собой тележку.

— Стандартный детектор лжи, будь добра. Пульс, влажность, биотоки, любые отклонения от нормы, которые скажут, лжет Лилиан или нет! Есть у нас такая аппаратура?

— Есть.

— Так тащи ее сюда!

— Зачем? Я могу все это сделать дистанционно.

— Замечательно. Тогда начнем.

Блад сел за стол, знаком предложил подсаживаться эльфе.

— Разве подозреваемой на допросе не положено стоять? — усмехнулась Лилиан.

— Не ерничай. Прикажу — ты у меня не только встанешь, но и ляжешь!

— Так, может, я совсем даже не против, — насмешливо сказала эльфа и потянулась к застежкам платья, словно собираясь его снять.

— Как же с тобой трудно, принцесса, — страдальчески наморщил лоб Блад. — Кстати, а ты настоящая принцесса?

— Да, — кивнула эльфа, усаживаясь за стол рядом с капитаном.

— Не врет, — тут же доложил детектор лжи голосом Нолы.

— И твой отец император Эпсании?

— Да.

— Не врет.

— Именно Эпсании, а не какой-нибудь другой страны или там империи?

— Да.

— Не врет.

Блад откинулся на спинку кресла, задумчиво рассматривая трехсотлетнюю красавицу.

— Ты относишься к роду хомо сапиенс?

— Да.

Блад посмотрел на Нолу, и та кивком подтвердила, что эльфа не врет.

— А почему тогда у тебя такие большие уши?

— На дне рождения оттянули, — засмеялась эльфа. — За триста семнадцать лет эту процедуру делали столько раз…

— Врет.

— Без тебя знаю! — огрызнулся капитан.

— Думаю, теперь будем выяснять, почему у меня такие большие глаза?

— Я не серый волк, а ты не Красная Шапочка, — отмахнулся Блад. — Ваша раса — результат генетического эксперимента?

— А вот на этот оскорбительный вопрос я отвечать не буду. И еще неизвестно, кто от кого произошел: эльфы от людей или люди от эльфов.

— Не врет.

— Насчет чего не врет? — потребовал уточнить Блад.

— Насчет того, что отвечать не будет. И насчет того, что неизвестно, — тоже не врет. Сомнения у нее в этом вопросе большие.

— Та-а-ак, ладно. Давно надо было тебя к допросам подключить. У меня к ряду товарищей накопилась масса вопросов. Кто такой Истинный?

— Без комментариев.

— Это я?

— Без комментариев.

— Нет, капитан, я так работать не могу! — возмутилась Нола. — Может, предыдущий детектор лжи вернуть?

— Не надо. Лилиан, твой Фантик метаморф?

— Частичный.

— Не врет.

— Так, Нола, хватит. Будешь вмешиваться, только когда она соврет!

— Как скажешь, капитан, — надулась гнома.

— Так, что значит частичный метаморф?

— Это означает, что он может произвольно регулировать свои размеры и становиться невидимым в оптическом диапазоне, но ни при каких обстоятельствах не сможет изменить свой облик. Так что он не только не метаморф в полном понимании этого слова, но даже и не оборотень.

— Пусть будет так. А чем оборотень отличается от метаморфа?

— Здесь мы уже вступаем в область мифов и легенд, так как на Эпсании оборотни не водятся, но, если верить этим самым мифам, там, откуда прибыли эльфы в зону Бэтланда, они водились. Итак, согласно этим легендам, оборотень, как и частичный метаморф, есть начальная стадия полного метаморфа. Если мой Фантик только управляет своими размерами, то оборотень способен полностью изменить свой облик, но только в одно единственное существо. Чаще всего среди оборотней попадаются волкодлаки и вампиры. Волкодлаки — это люди, способные оборачиваться волками. У них есть один недостаток: процесс перехода из одной ипостаси в другую для них происходит очень мучительно. В отличие от волкодлаков вампиры легко превращаются из обычных кровососущих людей в летучих мышей. И наконец, полные метаморфы, — тоном опытного лектора продолжила Лилиан. — Необычайно живучие существа, способные превращаться во что угодно и в кого угодно. Уничтожаются только зарядом плазмы бластера, поставленного на полную мощность, да и то лишь в том случае, если метаморф не успеет перестроить свой организм в поток аналогичной плазмы.

— Ничего себе! Настоящий терминатор. Ладно. Еще вопрос. Пока ты тут привидение изображала на корабле, других таких же, как ты, привидений не замечала?

— Нет, — уверенно ответила эльфа.

— То есть, кроме тебя, Стесси и Алисы, больше никаких девиц на «Ара-Белле» не наблюдается?

— Нет.

— Метаморфы способны загипнотизировать человека?

— Полные метаморфы — нет. Они утратили ментальные способности в процессе эволюции тела, достигшего высшей формы метаморфизма. Предупреждая твой вопрос, отвечаю сразу: у Фантика и всех ему подобных котов Баюнов эта способность в зачаточном состоянии. Они могут почти мгновенно усыпить человека, но что-то ему внушить не в состоянии. А вот вампиры могут. Их эманации действуют на людей очень сильно, но распространяются в основном на сексуальную сферу деятельности человека.

— А о лягушках, превращающихся после поцелуя в девушек, ты раньше слышала?

— Нет.

— Врет! — радостно завопила Нола.

— Тогда скажем иначе, — жестко сказала эльфа. — Без комментариев! Теперь я могу быть свободна, капитан?

— Иди, — кивнул Блад, сообразив, что больше от своей «подданной» ничего не добьется.

Он лично закрыл за Лилиан дверь, задумчиво осмотрел ее.

— Нола, ты знаешь, что такое щеколда?

— Впервые слышу о таком понятии.

— В мире продвинутой электроники это самое надежное средство от назойливых посетителей. А еще обычный дверной глазок и механический замок. Подгоняй сюда ремонтных дроидов. И вот еще что. Принеси чего-нибудь от головы, пока она не раскололась на части.

— Подогнать медицинских дроидов?

— Нет!

— Да вы не волнуйтесь, капитан, уколы они делать не будут.

— Я же сказал: нет!

— Тогда, может быть, вам просто отдохнуть? Поспать пару часиков после завтрака?

— А вот спать мне сейчас противопоказано. Ты все поняла? Щеколда, дверной глазок и болеутоляющее.

— Все поняла.

— Тогда чего стоишь? Действуй!

По идее ему бы стоило пройти обследование в санитарной части, но внутреннее чутье, которое практически никогда не обманывало капитана, говорило, что то, что с ним сейчас творится, к медицине никакого отношения не имеет. Бладу было очень плохо, и он не хотел никого видеть. А самое главное, не хотел, чтобы команда его видела в таком состоянии.

Разумеется, в покое его не оставили. Грохот, устроенный дроидами, которые встраивали в дверь каюты Блада механический замок, щеколду и дверной глазок, привлек всеобщее внимание. А когда болтушка Нола, демонстративно вертя пальчиком возле виска, всем популярно объяснила, что капитан занедужил, в его каюту сразу начала ломиться Алиса, но папа, громогласно шепча ей на ухо, что приличные девушки себя так не ведут, уволок ее от греха подальше к себе. Как только потерпевшего фиаско дилетанта увели, за дело взялся профессионал.

Блад лежал на кровати поверх одеяла, размышляя о своих странных снах и видениях наяву, когда со стороны коридора в замочную скважину влезла проволока. Щелк! Блад приподнял голову. Проволока исчезла, а вместо нее в дверной щели появился кончик ножа, деликатно отодвинул щеколду в сторону, и в спальню ввалился Зека Громов, на ходу рассовывая отмычки по карманам.

— Слышь, брателло, тут тебе от братвы подгон. — Академик начал выгружать на стол подгон братвы: бутылку гномьей водки, краюху хлеба, шматок сала и головку лука.

— Я так понимаю: от Гиви, — усмехнулся Блад.

— Ага. А от меня вот это, — извлек из кармана Зека пузырек.

— Что это?

— Микстура. Четыреста капель валерьянки, они завсегда помогают.

— Тогда уж лучше четыреста две, — заулыбался во весь рот капитан. Забота братвы его умилила.

— Не, четыреста две — это уже перебор! Ровно четыреста, и ни каплей больше! Спать будешь как убитый! Стопроцентное обнуление гарантирую.