Бог примет всех - Александр Леонидович Аввакумов

Марченко, Бела Кун отбыл в штаб Фрунзе. У вас был какой-то вопрос к нему?

— Нет, товарищ. Хотел просто пообщаться-поговорить о размещении своего полка. Думаю, что, наверняка, помните обещание вашего командарма, что Крым он отдаст батьке Махно, если он поможет Красной армии освободить его от Врангеля.

Катерина громко рассмеялась.

— Конечно, все остается в силе… Я уже распорядилась передать вам лучшие казармы. Так что, можете занимать их.

— Может, пройдем ко мне в кабинет, — предложила она Марченко.

Передав коня ординарцу, командир полка направился вместе с ней в ее кабинет. Через минут пять они вышли на балкон, и начался митинг. Во время выступления Катерины, один пьяный всадник выхватил ручную гранату и хотел бросить ее на балкон. Но, находившиеся рядом с ним товарищи, скрутили его и, стянув его с коня, быстро скрутили. Город затих, улицы опустели. Люди боялись махновцев и выходили на улицу лишь по необходимости.

***

Нина закончила заполнять бланки и отложила их в сторону. Взгляд ее упал на фигуру женщины, которая медленным шагом двигалась по аллеи сада.

«Не может быть! Неужели это — Мария!» — подумала она, внимательно рассматривая девушку через раскрытое настежь окно.

Она быстро набросила на себя шаль и выскочила на улицу.

— Маша!!

Все, позабыв, она бросилась ее целовать. Они смеялись, плакали.

— Может, присядем? — предложила ей Мария.

Они сели на скамейку и стали задавать друг другу вопросы и опять начинали плакать и смеяться.

— Как ты сюда попала, Маша?

— Я сейчас служу у батьки Махно. Вот так получилось…

— А ты по-прежнему работаешь у красных?

Вера стала расспрашивать ее о родителях, об их здоровье.

— Мама болеет, но пока держится. А папа …. — Нина печально опустила голову. — Папу порубали красные вместе с ранеными. Он работал в госпитале. Вот они всех там и порубали.

— И ты им служишь? — спросила ее Маша и страдающе прикусила губу.

— Где-то надо работать, ведь у них — кто не работает, тот не ест…. А где ты будешь жить, Маша?

— Еще не знаю. Пока остановилась в «Астории».

— Ой, в «Астории»! Перебирайся ко мне. Главное — лишь бы не отказали.

Мария ужасно обрадовалась предложению Нины.

— Не беспокойся, пропишут без всяких разговоров, стоит лишь мне позвонить в жилотдел.

— А ты знаешь, что со мной было, когда я обратилась в жилотдел?

Нина, волнуясь, стала рассказывать Вере о своем столкновении с Ритман, как назвала советскую власть хамским царством, как ее за это арестовали и посадили в тюрьму. Лицо Веры стало холодным.

— Какой у тебя, Нина, жаргон выработался! Ты случайно не член объединенных дворян. Разве можно называть власть рабочих и крестьян — «хамским царством». Скажи спасибо, что тебя не поставили к стенке. У нас бы тебя точно расстреляли.

Нина замолчала и изумленно посмотрела на подругу.

— Странно, Маша. Получается, что тебя возмутило лишь то, что я так назвала советскую власть. А то, что женщин гноят в темных подвалах, выходит хорошо.

— Каких женщин? Там сидят враги народа: буржуйки и воровки. Так, что не нужно их жалеть.

— Но ты ведь, Мария, сама не из рабочих.

— И что? Вон ваша соседка Катерина Игнатьевна, тоже не из рабочих. Главное — отношение к власти. Ты хоть это понимаешь, Нина?

Нина вздохнула и посмотрела на подругу.

— Ничего, подруга, скоро все люди станут счастливыми. Вот искореним всех врагов и заживем в свое удовольствие. Наш батька встречался с Лениным и тот пообещал ему, что в Крыме будет республика анархистов. И еще, наш батька герой, ему вручили орден Боевого Красного Знамени за номером четыре. То, чем ты так возмущена, конечно, не хорошо. Но ведь власть только что утвердилась, есть проблемы на местах, много недочетов. Первые месяцы всегда самые ужасные и совершено анархические. Сейчас в городе наши войска, командует ими Марченко. Думаю, что он непременно наведет порядок.

— Неужели ты так наивна, Маша? Кто вам так просто отдаст власть? Бела Кун или Катерина? Глупо рассчитывать на это.

— Посмотрим, Нина, посмотрим. А, сейчас, пойдем в гостиницу, там и поговорим.

Они поднялись со скамейки и медленно направились в сторону «Астории».

***

Девушки пили чай и вели непринужденный разговор, вспоминая общих знакомых.

— Нина! Скажи, что с твоим братом, Евгением. Он жив?

— Не знаю, Маша. Последний раз я его видела полгода назад. Где он сейчас, жив ли, убит ли, я не знаю.

— Где он воевал?

— Последнее место его службы было здесь, у генерала Слащева.

Нина поднялась из-за стола и снова разлила чай по чашкам.

— Хороший у тебя чай, Маша. Давно я такого чая не пила. Ты все время расспрашиваешь меня и молчишь о себе. Расскажи, как ты попала к батьке Махно?

Маша загадочно улыбнулась. В это мгновение Нина моментально поняла, что подруга не хочет рассказывать ей эту непростую жизненную историю.

— Ты знаешь, Нина, кто такой Махно? Все почему-то считают его каким-то бандитом, но это не так. Многое придумывают люди, чтобы вызвать к нему антипатию народа. Если бы он был бандитом, то не собрал бы армию в тридцать тысяч сабель. Ты знаешь, что он лично водил свои войска в атаку, семь раз был ранен, из них — три раза тяжело.

— Ты так рассказываешь о нем, словно он не человек, а былинный герой, Маша.

— А он и есть герой. Однажды мы ходили в страшную ночную сабельную атаку. Представь только, ночь, грохот копыт и мчавшаяся друг на друга конная лава. Ничего не видно, где свой, где чужой можно лишь догадываться. Ты знаешь, надо очень доверять своим бойцам, чтобы решиться на подобную атаку. Там ты один и тебя некому защитить от выстрела в спину…

— Ты так рассказываешь, словно сама лично принимала участие в этой атаке?

— Я, — Маша громко засмеялась, — нет, сама я не участвовала в атаке. Но мне хотелось, вот так скакать по степи, рубить и рубить врагов революции… Белые тогда окружили нас, взяли в плотное кольцо. На каждой узловой станции — бронепоезда, на дорогах казачьи разъезды…. И тогда, Нестор Махно решился на ночную атаку. Приказано было прорываться только штыками и саблями, стрелять было нельзя, чтобы шумом не сорвать атаку. Махно решил прорываться там, где нас никто не ждал: через два офицерских полка.

— И как?

— Офицеров этих мы застали врасплох… и практически всех порубали в капусту. Представь себе, без единого выстрела…. Как потом мне рассказывали люди, утром беляки затянули петлю окружения, но нас там уже не было. Былые казаки, которые воевали с немцами, просто