( Не) моя малышка (СИ) - Валентина Элиме

на себе ездить. Всему приходит конец, как и моему терпению. Если бы она хоть вела себя как нормальный человек, то можно было договориться. Но она же умеет только требовать. Ещё, ещё и ещё, словно она птенец кукушки, которую подкинули в чужое гнездо, и она стала там единоличной хозяйкой, вытолкав оттуда всех остальных жильцов. И теперь сидела там, разинув рот, пищала и ждала, пока ей всё положат в рот. Мы и давали ей всё. До сегодняшнего дня. Но в жизни, к сожалению, так не бывает. Всему когда-нибудь приходит конец.

− Тогда вопрос закрыт, − Соболев вновь вернулся к ужину, берясь за столовые приборы. — И вновь затрагивать её не советую.

После слов мужчины за столом наступила чуть ли не гробовая тишина. Рая испугано замерла, лицо её побелело. Только сейчас до неё дошло, что Соболев не тот вид мужчин, с которыми можно крутить и вертеть по своему желанию и хотению? Мне захотелось позлорадствовать, но всего лишь задумалась. Рая не из тех, кто сдается. Она обязательно придумает что-то и непредсказуемое. И уже через день или два снова попробует добиться своего.

− Кхм, − кашлянул мужчина, привлекая к себе внимание. — Новый год наступил, но я так и не вручил подарки, − после он встал из-за стола.

Я последовала за ним, отодвинув от себя почти полную тарелку. Аппетита не было, и я лишь водила вилкой по тарелке, ожидая окончания ужина, чтобы подняться к себе. Только бы Надежда Аркадьевна не обиделась на меня, убирая со стола.

Мы вернулись в гостиную. На лице Раи уже и след страха простыл, она присела на диван вся в предвкушении, ожидая что-то стоящее. Я же не стала занимать мебель, оставшись стоять с краю. Не то чтобы я не хотела подарка, вроде и свой под ёлку положила для Соболева, только вот мне не хотелось разворачивать его на глазах у сестры. Для меня подарки были личными, сродни интимному, и я не любила выставлять их на всеобщее обозрение. Тем более, сейчас, когда для моей сестры было важнее их стоимость, и она обязательно всё будет сравнивать и оценивать.

− Это для Валерии, − мужчина протянул одинаковые конверты и мне, и Рае. — Открывайте.

На имя малышки был открыт счет, и количество нулей меня удивило, что дыхание перехватило. Внутри конверта также обнаружился документ, где говорилось о том, что в центре города на имя малышки приобретена шикарная квартира. Соболев уже сегодня обеспечил племянницу всем, чем только мог.

− До её совершеннолетия никто не сможет воспользоваться деньгами, только в том случае, если с нами что-то случится. Но даже в этом случае опекуны должны будут отчитываться о потраченных средствах, как и воспользоваться недвижимостью ради нужд ребенка, а не по совей прихоти, − и я очень понимала принятые им решения. С Раи станется всё потратить, как и продать квартиру.

Пока я молча благодарила мужчину, он протянул карту Рае.

− Это тебе. Каждый месяц на карту будут перечисляться определённая сумма, так скажем, на карманные расходы. Шиковать не хватит, но вести достойную жизнь вполне, − но по выражению лица Раи сразу стало понятно, что она не в восторге. Она ожидала более широкого жеста от него.

− А вот это тебе, Анют, − протянул он и в мою сторону, слава богу, не карту. — Откроешь?

Я с дрожащими руками взяла коробочку и затаив дыхание открыла её.

Глава 26

Я не каменный!

Нет на свете такой вещи,

что не разломать.

Ведь и капля камень выдалбливает,

и алмаз крошится.

Слова автора.

Клим

«Я не могу принять это», − вспоминал я ужин, как и после наблюдая за тем, как коробочка вернулась в мои руки обратно. — Спасибо, но я не могу принять».

Словно всё происходило здесь и сейчас перед моими глазами. Почему она отказалась? Я ведь хотел, как лучше. Как лучше для неё. Кулаки сжались самопроизвольно, под властью эмоций, что я еле сдерживал в узде.

Вот что ещё нужно этим женщинам? Большой, просто огромный дом? Пожалуйста! Обеспечить на всю жизнь вперед? Запросто! Дать семью? Да хоть сегодня в ЗАГС! Так нет же, даже подарки принимать не хотят, лицо воротят…

Пришёл в себя от того, что меня легко тронули за плечо. Не то, чтобы испугался, но было внезапно, застав меня врасплох.

− У меня такое ощущение, что мы зря нашли твою племянницу, − услышал я голос крёстного сбоку.

Задумавшись, я даже не услышал его приближения, как и то, что он вошёл в кабинет. Да, совсем расслабился я или же проблемы дома так достали, что мне хотелось спрятать голову в песок, как страус, и не вынимать его подольше, пока все само не решится и не рассосется.

− С её переезда к тебе домой, ты стал весь рассеянный и задумчивый всё время? Что ребёнок спать по ночам не дает? Зубки режутся? Али колики беспокоят маленькую? Или всё дело кроется в тёте малышки? — зубоскалил Ефим Петрович. — Эх, был бы лет на двадцать моложе…

Я дернулся. Отчего-то мне не понравилось его последнее предложение. Убрал со стола телефон, на экране которого до сих пор светилась фотография Анны. И сколько времени я любовался ей? Что увидел крестный и сколь много он мог построить свои предположения?

− Нет, всё дело в родной матери Валерии, − я всё не мог придумать, как решить все проблемы разом. Точнее, чтобы Рая сама добровольно отказалась от своей дочери в пользу Анюты или же меня.

Я знал, что сестра Анны направлялась домой. Мои ребята отслеживали её перемещения. Ждал, но всё равно её появление было скорым. Я не успел подготовиться, предупредить Анюту, что так надо. Да и она так не кстати поехала к себе в старую квартиру.

С приезда Раи и моего решения о том, чтобы сблизить дочь и мать, Анна изменилась. Она не только начала сторониться и избегать меня, но и была не согласна с тем, что ребенок должен расти рядом с родной матерью, с той, которой было наплевать на дочь, а не тётями и дядями, что души не чаяли в малышке. Но я слишком поздно понял, что между надо ребёнку и готова ли мать на такое, слишком большая разница. Рая только на словах была рада совершать подвиги, что многие бы позавидовали. На самом же деле, её больше интересовали деньги и положение в обществе. Да и её внимание ко