Анамнесис - Л. Скар

это спрашивать…

– Не продолжай, а то я сейчас расплачусь от твоего смущения, – перебил её Алан, но Лили сделала вид, что не услышала его.

– Как ты думаешь: на какое животное похожа любовь?

– Лили, что ты несёшь? – Алан театральным жестом приложил руку ко лбу девушки. Его рука была горячей и влажной, а в движениях сквозила нервозность.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. «Любовь – изменница; она царапает вас до крови, как кошка, даже если вы хотели всего лишь с ней поиграть». Ты сам сказал мне эту довольно известную фразу на одной из наших встреч.

– Какое отношение имеет чья-то фраза, которую я когда-то неосторожно упомянул, к тому, что ты стоишь посреди ночи в моём доме и что-то от меня требуешь?

– О, нет, фраза была произнесена не так давно. Ты сказал мне её сегодня. Другими словами, но смысл был тот же.

– Что-то не припомню.

– Ты сказал, что хотел последний раз поиграть со мной, но не ожидал, что я тебя поцарапаю. В тот момент я подумала, что ты имеешь в виду последнюю статью нашего журнала, но ошиблась.

– Правда?

– Да. Ты до сих пор веришь в нашу любовь.

На секунду в глазах Алана мелькнул интерес, но он тут же сменился насмешкой.

– Браво, Лили. Я даже не ожидал, что ты проявишь такие чудеса дедукции. Знал бы заранее о твоих способностях, приготовил бы сложную загадку. А теперь уходи.

– Никуда я не пойду! – воскликнула девушка. – Мы с тобой должны во всём разобраться.

– Серьёзно? А с мужчиной, с которым ты встречаешься, мы тоже разберёмся?

– В этом нет необходимости. Мы расстались сегодня, если тебе интересно.

Алан поднял глаза, но в них Лили прочитала лишь вопрос и недоумение.

– Если я правильно понимаю, теперь у тебя на очереди я? – спросил он. – Ведь это ты обвиняла меня в том, что я меняю женщин как перчатки, а у самой ветер в голове: не успела расстаться с одним, сразу бежишь к другому.

– Алан, я всего лишь хочу…

– Неужели ты не понимаешь, что нельзя использовать человека как свою личную игрушку? Надоест один, возьму другого. Так что ли?

– Пожалуйста, не говори так! – Лили начала терять самообладание.

– Я совсем тебя не понимаю: то я для тебя никто, то вдруг становлюсь нужным, – Алан повысил голос, но вдруг, словно что-то осознав, успокоился и устало опустился на диван.

Лили подошла к нему сзади, обвила его шею своими тонкими руками и тихо прошептала:

– Мы оба знаем, что это ещё не конец. Так почему бы нам не попробовать снова быть вместе?

– Думаешь, это легко?

– Скажи мне, куда ты уезжаешь? – проигнорировав его вопрос, Лили задала свой.

Алан не сдвинулся с места и не проронил ни слова. Тогда Лили повторила вопрос:

– Алан, ответь мне. Куда ты уезжаешь?

– В Истборн.

– Хорошо, тогда я поеду с тобой, – после недолгой паузы произнесла девушка.

– Что? – удивлённо спросил Алан. – Лили, ты не в себе. Я могу находиться в Истборне месяц, два, да сколько захочу. До тех пор пока не почувствую себя отдохнувшим и счастливым, я оттуда не уеду. А что там будешь делать ты?

– Буду отдыхать рядом с тобой.

– Ты не можешь так просто уехать: у тебя есть работа. У меня же другой стиль жизни: я писатель и могу писать, где угодно.

– А я журналист, и могу писать, где и что угодно. Хватит придумывать отговорки, Алан. Мы поедем вместе, хочешь ты этого или нет. Если у тебя нет желания быть со мной, то мы закроем этот вопрос раз и навсегда, но сделаем это не сейчас, а тогда, когда приедем в Истборн и поймём, что не подходим друг другу. Знаешь, как давно я не отдыхала на море? А моя работа может и подождать.

– Я не буду с тобой спорить. Делай, что хочешь. Но предупреждаю, что ты больше не будешь для меня в центре внимания, и, если мы не сможем найти общий язык, придётся разойтись в разные стороны.

– Как скажешь, – согласилась Лили. – Где я буду спать?

– Ты собралась у меня ночевать?

– Ты ведь не прогонишь меня на ночь глядя? – Лили сделала большие грустные глаза и надула губы. – К тому же, вдруг ты меня завтра кинешь и утром уедешь один. Если я останусь здесь, этого не произойдёт.

– Если бы на твоём месте был кто-нибудь другой, я бы послал его куда подальше.

– Ура, – Лили поспешила занять комнату, которую ей предоставил Алан.

– Надеюсь, ты понимаешь, на что идёшь? – почти равнодушно спросил он.

– Нет, но в этом и вся прелесть неизвестности.

– То, что я так быстро согласился взять тебя с собой, вовсе не означает, что на своём отдыхе я позволю тебе помыкать мной. Меня будут волновать только мои собственные желания.

– А твои желания будут нормальными?

– Такими же нормальными, как ты, – ухмыльнулся Алан. – Спокойной ночи, странный цветок.

– Спокойной ночи, нарцисс, – ответила на шутку Лили, но Алан уже закрыл дверь комнаты, поэтому девушка не была уверена, что он её услышал.

Утро Лили началось с ощущения, что кто-то кусает её руку. Девушка открыла глаза и увидела, как Алан, не без удовольствия, щипает её за руку.

– Ты точно хочешь куда-то ехать? – спросил он. – Я могу тебя и здесь оставить.

– А сколько времени? – Лили посмотрела на часы. – Ты в своём уме? Я могла ещё спать и спать.

– Поднимайся. Нам нужно многое успеть сделать: позавтракать, съездить за твоими вещами и заглянуть к тебе на работу.

– Какой же ты зануда. Может, я не хочу никого оповещать о своём отъезде.

– Решай сама.

Быстро позавтракав, Лили и Алан поехали к девушке домой. Лили сложила в чемодан все необходимые вещи и летние платья. На работу Лили всё-таки решила заехать. Она дала Мэри указания и подозвала к себе Натали, которая была очень раздосадована тем, что охота на секреты Алана Росса отменяется и нужно искать скелеты в шкафу у других знаменитостей. Лили покидала редакцию со спокойным сердцем. Она надеялась, что журнал справится без её помощи.

После того, как в Лондоне все дела были закончены, Лили и Алан приехали на вокзал «Виктория» и купили билеты на поезд в один конец, в чём Лили рассмотрела некоторую символичность, хоть и не сказала о ней Алану. Полтора часа девушка сидела рядом с писателем, погружённым в свои мысли и молчаливо рассматривающим пейзаж за окном.

– Ты всегда такой? – Лили ненадолго вывела Алана из состояния фрустрации.

– Какой?

– Скучный и молчаливый. Или только я становлюсь свидетельницей твоего подавленного состояния?