Нежные объятия - Джулия Грайс

– Не стоит лгать ни себе, ни мне, – доверительно, почти шепотом, сказал он.

– Нет. – Элиза насупилась. – Я не лгу себе, Риордан. Это правда. Я ваша служащая, и все. Мне претит двусмысленное положение, в котором я оказалась. А быть предметом сплетен и насмешек – не для меня.

– Но, дорогая моя, сплетен не избежать. И не важно, будешь ты при этом спать со мной или нет, – Риордан зло усмехнулся.

– Не думаю. Если я откажусь от близких отношений с вами и буду предусмотрительно себя вести, то и сплетни не появятся. Я не желаю больше спать с вами, Риордан. Если же вас не устраивает… если вы не согласитесь… – Элиза собралась с духом и закончила фразу: – Если вы не согласитесь оставить меня в покое, я увольняюсь, и прямо сейчас.

В библиотеке надолго воцарилась тишина. Наконец Риордан кивнул и сказал:

– Как вам будет угодно.

– Да, мне так угодно.

– Ну что ж, в таком случае с нынешней секунды нас связывают исключительно деловые отношения, – безжалостно повторил он пожелания Элизы. – Ведь вы этого хотите, не так ли? Заодно давайте уж сразу выясним все, чтобы впредь между нами не возникали недоразумения.

– Мистер Дэниелс, они и не возникнут, если вы забудете о своих мужских притязаниях на меня. А сейчас я… хотела бы получить от вас деловые распоряжения на сегодняшний день и приступить к работе.

Риордан нарочито спокойно положил Элизе на стол огромную пачку бумаг:

– Прекрасно. Для начала разберитесь вот с этим. Работа, Элиза, необыкновенно возвеличивает дух, вы согласны? И последнее, я надеюсь, вы не станете возражать, если я продолжу вести тот образ жизни, к которому привык. Видите ли, я мужчина, и у меня есть определенные мужские потребности.

– Меня это не касается! – зло выдавила из себя Элиза. В тон ей, так же ядовито, Риордан ответил:

– Ну и чудесно. Теперь мы достигли абсолютного взаимопонимания.

В тот день Элиза работала до полуночи, стойко борясь с усталостью. Ее глаза болели от напряжения, и голова шла кругом от духоты. Но она знала: в соседней комнате Риордан также не давал себе передышки в работе. А она не из тех, кто сдается.

Он, видно, хотел причинить ей боль и нарочно заявил о своих «мужских потребностях». Но никогда, даже под страхом смерти, Элиза не признается ему, как безжалостно и глубоко он ранил ей сердце.

Глава 14

Прошел декабрь, за ним январь. Зима обрушилась на Чикаго сильными снегопадами. Снежные хлопья, подхваченные ветром, неслись по городу и ложились на улицы заносами, расчистить которые было не под силу людям.

Разрушенные во время Великого Пожара кварталы с приводом зимы приобрели неизъяснимое, сказочное очарование: полуразвалившиеся здания, остатки кирпичных стен и одиноко торчащие посреди пепелища каминные трубы приоделись в белые пуховые шапки и накидки, переливающиеся алмазами в солнечных лучах, – зрелище, способное заворожить любого.

Элиза любила зиму, ей нравилось гулять по заснеженному городу, любоваться причудливыми арабесками на стеклах витрин, дышать морозным колючим воздухом. Но особенное удовольствие ей доставляли пешие прогулки по Ласаль-стрит и улице Вашингтона. Она с гордостью взирала на внушительное здание Торговой палаты; строительные работы уже близились к завершению, и ей было приятно сознавать, что кирпич для кладки поставляется с завода Пэтса Огдена.

Неоднократно Риордан предпринимал осторожные попытки заключить перемирие с Элизой и приглашал ее посетить любительские бега. И вот сегодня наконец они отправились посмотреть на состязания. Их роскошные сани с головокружительной скоростью с шиком подъехали к ипподрому.

Элиза с нетерпением предвкушала начало бегов. Воодушевление, витающее над толпой жокеев и зрителей, зябко поеживающихся от порывов колючего ветра, передалось и ей. Неожиданно для себя она весело крикнула, обращаясь к Рйордану:

– Ставлю свой недельный заработок, что обгоню вас!

– Я удваиваю ставку, – улыбнулся Риордан. – Но вот в чем сложность: ведь мы приехали сюда в одной коляске. Так как же мы будем состязаться друг с другом?

– Очень просто. Я возьму коляску напрокат у одного из этих джентльменов. Уверена, среди них найдется человек, который за хорошую плату уступит мне свою двуколку на время.

– Да, но в таком случае вы окажетесь в заведомо проигрышном положении. Чужая коляска, лошадь с неизвестным норовом… Так не пойдет. Берите мою коляску, а я найду себе другую.

– Нет, я не согласна. – Элиза упрямо посмотрела в глаза Рйордану, всем своим видом показывая, что не намерена уступить. – Тем радостнее будет победа, если я сумею одержать ее, несмотря на все трудности.

– Ну, как знаете… А что вы думаете вон о той коляске, у дверей магазина? По-моему, каурый мерин, который впряжен в нее, совсем неплох. Как вы считаете?

Через четверть часа, предварительно поторговавшись и в конечном итоге довольно выгодно договорившись с владельцем приглянувшейся ей коляски, Элиза заняла свое место на мягком сиденье среди вороха шерстяных пледов.

Каурый мерин с белой звездой на лбу нетерпеливо бил копытом по снегу, отчего серебряный колокольчик под дугой мелодично позвякивал. Вокруг их колясок мгновенно собралась толпа зевак, привлеченных необычным зрелищем: женщина собралась состязаться с мужчиной!

Это вызвало настоящий ажиотаж. Все оживились, кричали, спорили, делали ставки.

– Я хочу вас предупредить, – заметил Риордан. – Не ждите от меня пощады. И учтите, возможность появления мальчишки-газетчика полностью исключена. Одним словом – вы обречены. Результат заезда можно считать предрешенным.

– Посмотрим, – сквозь зубы процедила Элиза. – Вы готовы? Где же стартер?

Раздался гулкий хлопок пистолетного выстрела, и обе коляски сорвались с места под крики и свист зрителей. Элиза наклонилась вперед, крепко сжав поводья. Борьба поглотила ее целиком. Все мысли, все чувства, кроме желания во что бы то ни стало победить, отступили куда-то назад, и это придало Элизе ощущение радостной легкости, полной свободы. Перед ее глазами со стремительной быстротой замелькали копыта лошади, разбрасывающие комья снега, тень коляски Риордана, лица зрителей.

Трассу обступала плотная стена болельщиков, подбадривающих жокеев жестами и криками.

В висках гулко застучала кровь. Борьба, риск, скорость – как раз то, что она любит больше всего на свете! Элиза тяжело дышала, сердце в ее груди колотилось со страшной силой. Теперь она выиграет вчистую, без форы, без случайных помех, и даже более того – на чужой, взятой напрокат лошади.

– Вперед! Давай! – кричала Элиза, подгоняя мерина, выжимая из него всю силу, всю мощь, всю скорость, на которую он был способен.