Будь моим врагом - Йен Макдональд

— Вы не имеете права отдавать приказы! У нас действует протокол номер четыре, — сказал генерал.

— Кто-нибудь из присутствующих слышал о таком протоколе?

Елена Кастинидис перевела оружие на генерала.

— Предательница! — выпалил тот, обращаясь к эгистеру. — Мы же обо всем договорились! Вы согласились с каждым моим словом!

— Я не намерена отрицать. Да, лейтенант Кастинидис, я заключила сделку с командой дирижабля. Резонатор в обмен на беспрепятственный путь отсюда. Но мне хватило смелости изменить принятое решение.

— Смелости? Вы называете предательство смелостью? — фыркнул генерал.

— Смелостью, генерал. Отступиться от того, что неправильно.

— Теперь вы обвиняете меня в трусости? — неожиданно разъярился генерал.

— Этот мир — мой дом, и я предпочту сражение позорному бегству. Нам нужен был шанс… — эгистер помедлила. — И мы его получили. Оружие. Мальчик нам его показал. Небольшие конструктивные изменения в оставшихся порталах — и мы зададим им жару. Начнем с того, что уничтожим их основные скопления. Верните прибор.

На мостике, словно электричество, повисло напряжение. Генерал не сводил глаз с лейтенанта Кастинидис. Она в упор смотрела на него.

— Да, лейтенант, я верю, вы исполните приказ.

Генерал резким движением сунул планшетник в руки Эверетту. Сен обнажила зубы и зашипела. Затем генерал аккуратно вытащил пистолет из кобуры и передал Елене Кастинидис. Лейтенант Кастинидис опустила руку, оружие втянулось внутрь скафандра.

— Капитан, есть ли на корабле запираемые помещения? — спросила эгистер.

— Ближе всех моя лэтти, мэм, — ответила капитан Анастасия. — Но у нас не принято запираться.

— С вашего разрешения, капитан.

Капитан Анастасия кивнула.

— Лейтенант, проводите генерала в его каюту.

Лейтенант Кастинидис пристроилась за генералом на почтительном расстоянии. Он кивнул эгистеру и, не промолвив больше ни слова, удалился с прямой спиной и высоко поднятой головой, сохраняя последние крохи достоинства.

— Капитан Сиксмит, будем считать наш договор расторгнутым, — сказала эгистер. У подножия лестницы она обернулась к Эверетту: — Я желаю вам отыскать отца, но помните: Паноплия огромна.

Капитан Анастасия поправила пояс и манжеты.

— Кто-нибудь скажет мне, что за чертовщина тут творилась? — раздалось из микрофонов хриплое карканье Макхинлита.

— Мы победили, — ответила капитан. — По крайней мере, не проиграли. Всем занять свои места. Мистер Сингх, можете отдохнуть в своей лэтти.

— Нет, мэм.

Живот по-прежнему болел. Генерал ударил его со всей силы, как взрослый взрослого. Эверетта сжигал стыд. Другой человек совершил над ним насилие. Впервые в жизни. Но я отплатил тебе, думал он, победил не силой, а умом.

— Очень хорошо, мистер Сингх. Принимайте управление кораблем, мисс Сиксмит. Я хочу поскорее убраться из этого ужасного места. Мистер Сингх, нет ли чего перекусить?

23

Они танцевали на Луне — Шарлотта Вильерс и Шарль, ее двойник. Комната представляла собой унылое, неотличимое от прочих тринских комнат белое пространство, но из-за низкой гравитации танцоры парили в воздухе, словно ангелы. На Шарле был строгий фрак, на Шарлотте — длинные перчатки, драгоценности и бальное платье. Она скользила посреди нетронутой белизны, а черно-белый шифон трепетал за спиной, словно крылья бабочки. Танец был поставлен специально для Луны, однако, по сути, оставался старомодным бальным танцем под тихую печальную мелодию. Никогда еще Эверетт Л не видел ничего красивее и одновременно уродливее.

Шарлотта Вильерс заметила его и мадам Луну на середине сложного па. Она легко освободилась из объятий партнера, вспорхнула в воздух и приземлилась прямо перед Эвереттом Л, легкая, словно пушинка. Над губой блестела капелька пота, прическа и макияж оставались безупречными. Шифоновые оборки медленно опустились на пол.

— Мистер Сингх.

— Я справился.

Неужели на алых губах промелькнула тень улыбки?

— Прекрасно. Вы доказали, что заслуживаете доверия. Ордену еще пригодятся ваши таланты, а теперь отдыхайте и восстанавливаетесь. Заслужили. Извините, мне нужно переодеться.

Шарлотта Вильерс мельком взглянула на своего партнера, который расправил фалды фрака и отвесил ей строгий поклон.

— Куда вы? — спросил Эверетт.

— Я отвезу вас обратно. Если помните, я изображаю социального работника.

— Я не вернусь домой?

— Нет, Эверетт. Необходима осторожность. Пока вы здесь, ваша семья может спать спокойно, не опасаясь вашего двойника. Вы прекрасно акклиматизировались, это нас радует. Юношам так мало нужно для счастья.

Шарлотта Вильерс отплыла от него в вихре шифона и вуали.

— А что будет с моими близкими здесь? — крикнул Эверетт Л. — Я хочу знать, как мама, как сестра?

Посреди белизны возникла черная дыра. Шарлотта Вильерс шагнула внутрь.

— Они знают, что я жив?

Дыра захлопнулась.

Шарль Вильерс смерил неприязненным взглядом грязное и изодранное трико Эверетта Л.

— Мистер Сингх, — окликнул его издали двойник Шарлотты, — где скафандр?

— Уничтожен, — ответила мадам Луна. — Наши силы оказались равны. Самоуничтожение было самой разумной стратегией.

Мадам Луна ждала Эверетта с этой стороны портала. Скрещенные руки, серые лицо и глаза не выражали никаких эмоций, но Эверетт Л чувствовал, что за ним наблюдают, наблюдают напряженно при помощи чувств, не имеющих ничего общего со зрением. Заметила ли мадам Луна, что внутри него притаился Нано? Знает ли о сделке, которую он заключил с врагом? Трин един — что, если для всех его составляющих не существует расстояний и границ между мирами? А если Трин знает, возможно, ему просто нет дела? Белый Трин, черные Нано — есть ли между ними разница? А мадам Луна и вовсе серого цвета… Возможно ли, что за те шестьдесят лет, что люди живут бок о бок с чужаками, Трин открыл им лишь то, что хотел открыть?

— Добро пожаловать на Землю-4, — провозгласила мадам Луна. — Прошу вас за мной. Пленипотенциар танцует.

Шарль Вильерс подошел к ним, на ходу стягивая белые бальные перчатки.

— Это было опасно?

— Нет. Трин и Нано несовместимы, — мягко ответила мадам Луна.

— Молодец, Эверетт. — Шарль легонько стукнул Эверетта Л перчаткой по руке. — Мой двойник ждет вас у портала.

Тук-тук. Царап-царап.

Нет ответа.

Теперь громче. Тук-тук-тук.

— Кто там?

В его тоне отчетливо слышалось: «я занят». Не «оми валяет дурака» — Сен знала, как это звучит, — а «оми занят делом».

— Можно войти?

— Если хочешь.

Сен прошмыгнула в дверь и удивленно разинула рот.

— Сколько звезд!

Тусклые синие звездочки медленно, словно пух от чертополоха летним вечером, плыли по воздуху. Их свет заливал лицо и руки Эверетта. Он управлял звездами, как дирижер управляет оркестром, мановением руки заставляя кружиться целые галактики. Эверетт нажал на коробочку, что стояла на складном столе, и звезды втянулись внутрь.

— Нет, верни, они такие красивые!

Одно нажатие на крышку устройства — Паноптикона, вспомнила Сен, язык сломать можно! — и звезды снова заполнили собой крошечную кабину. Сен примостилась тощей задницей на складном стуле у двери.

— Лучшая рождественская иллюминация во вселенной!

Эверетт двигал звезды, а Сен смотрела, как танцуют его руки. «Для земляной крысы у тебя неплохая координация, — думала Сен. — Тебе нет дела, как ты выглядишь со стороны, ты занят своими звездами. Любого оми нужно оценивать в деле. Парням не идет бездельничать. Все проблемы от парней, которым нечем себя занять. Во всех мирах», — решила Сен.

— Что это?

— Миры, куда прыгольвер выбрасывал людей.

— Миры…

Сен до сих пор не могла с этим свыкнуться. Для нее вселенная была звездами и лунами, за которыми наблюдаешь, задрав голову, когда летишь над облаками в ночную вахту. Вселенная — это то, что вне. Для Эверетта Сингха миры — всего лишь бусины, нанизанные на шнурок. Не вне, а над. Близко, как собственное дыхание.

— Значит, он работает.

— В общем и целом.

— О, Эверетт Сингх…

— Я вычислил все координаты. Вот, — Эверетт щелкнул пальцами, и вокруг них закружились звезды. — В одном из этих миров мой отец. Только я не знаю, в каком именно.

— Но ты говорил, что Папоп… ну, эта коробка… ты подключишь ее к прыгольверу и найдешь квантовое эхо.

Сен старательно подбирала слова. Пусть знает, она не какая-нибудь тупоголовая девица. Эти квантовые штуки были еще хуже миллионов, миллиардов новых миров и никак не хотели запоминаться. Должно быть, Эверетту приходится несладко — попробуй удержать в голове такие юркие словечки!

— Не выстраивается временная последовательность. — И снова Эверетт закрутил звезды, схватил одну и потянул, развернув звенья кода. — Вот прыжок из моего мира на Землю-1, — я могу это утверждать только потому что помню код. В остальных случаях мне неизвестно, когда был совершен прыжок, только куда.