Зеркальное время - Вольфганг Хольбайн

Юлиан понимающе кивнул. Ведь и в ночь, когда случилась катастрофа, над городом тоже бушевала гроза. Каким-то образом одно зависело от другого. После воз­вращения Юлиану казалось, что он уже почти держит в руках разгадку всех тайн. Словно он стоит перед ворохом элементов пазл-мозаики, и осталось лишь пра­вильно сложить их. Беда только в том, что он не знал, как должна выглядеть готовая картинка...

— Говоришь, они переехали?

Он размышлял, не связано ли с этим переездом то, что последние два дня его не мучили ни кошмары, ни тролли, ни монстры из зеркал.

— Да. Но я тут не дремал, пока ты валялся в зимней спячке. Я кое-что разузнал, хотя это было не так-то просто. Почему-то люди очень неохотно говорят о том, что тогда произошло в городе. Кроме того, прошло почти девяносто лет. Живых свидетелей не осталось. И есть в этом деле загадка: город постигла величайшая катастрофа, а все делают вид, будто ничего не случилось.

— Кому же охота вспоминать о несчастье? — сказал Юлиан.

— Ты ошибаешься, мой мальчик. Люди с удовольст­вием вспоминают о бедах и катастрофах. Поспрашивай стариков, которые пережили войну, — они помнят каждую бомбежку, каждый налет, каждый пожар. А в нашей редакции никто не знал об этой катастрофе, хотя тогда погибло около пятисот человек.

Юлиан был поражен. Судя по тому, что он видел своими глазами, жертв должно было насчитываться го­раздо больше.

— И что самое странное, — продолжал Франк после паузы, — почти сто из них исчезли бесследно. Ни трупов, ни других следов.

И это тоже поразило Юлиана. Он-то знал, куда они исчезли, но число их испугало его. Значит, он один противостоял целой сотне троллей...

— Мне надо идти, — сказал Франк. — Я жду звонка от одного моего коллеги из Англии.

— Из Англии? — Юлиан насторожился.

— Из Кильмарнока. Такое местечко действительно су­ществует. И я попросил одного друга немножко там осмотреться.

От этого сообщения Юлиану почему-то стало не по себе.

— Тебе все это еще не надоело? —спросил он.

— Да ты что! Это же для меня история жизни!

— И ты готов ради этой истории рисковать самой жизнью?

— Другие журналисты рискуют гораздо большим ради того, чтобы раздобыть менее ценные сведения. Но разве ты сам не хочешь узнать, что было потом с твоим отцом и Гордоном?

— Хочу, — ответил Юлиан. — Но лучше я все разузнаю сам. Лучше для тебя.

— Ничего не выйдет, малыш. — Франк усмехнулся. — Я же тебе сказал, от меня не избавишься. Но я буду держать тебя в курсе дел.

Он направился к двери. Юлиан проводил его тре­вожным взглядом, а потом снова лег в постель.

Он долго лежал с открытыми глазами, глядя в потолок, и старался не допускать себе в голову эту настойчивую мысль, но она все же пробивалась: он потерял всякую связь со своим отцом, ярмарочная площадь опустела, волшебство кончилось.

Должно быть, он заснул, потому что, когда очнулся, палата тонула в сумерках, а на ночном столике стоял стакан молока, принесенный медсестрой, которая не стала его будить.

И он был не один.

Юлиан сел в постели и вздрогнул. У его кровати стояла девочка с темными волосами до плеч и ангельским лицом.

— Алиса!

Она прижала к губам указательный палец и испуганно оглянулась на дверь.

— Я только хотела узнать, как ты, — сказала она и подошла поближе, но остановилась, как только он про­тянул руку.

Юлиан спустил с кровати ноги, чтобы продемонстри­ровать ей свое хорошее самочувствие. Конечно, у него сразу же закружилась голова, но он не дал ей этого заметить.

— Пустяки, — сказал он с хвастливой небрежностью. — Несколько царапин. А как дела у тебя? И у Рогера и остальных? С ними все в порядке?

— Конечно, в порядке, — ответила Алиса таким тоном, будто он задал совершенно глупый вопрос. — Нам никогда ничего не бывает. Ведь когда... это случилось, нас там не было. — Она осеклась и несколько секунд смотрела на Юлиана молча. — Мне очень жаль, Юлиан, что ты все это увидел. И зачем только Рогер втянул тебя в эту историю!

— Это не он. Если уж на то пошло, это мой отец и Гордон втянули меня во всю эту историю, но никак не Рогер. — Он глубоко вздохнул. — Что тогда случилось, Алиса?

— Ты же сам видел, — ответила Алиса, не глядя на него.

— Но я ничего не понял, — пролепетал Юлиан. — Огонь и... обломки зеркала... Что это было?

— Магия, — ответила Алиса, помолчав.

— Что-что? — в смятении переспросил Юлиан. — Ты имеешь в виду колдовство?

— Я знаю, ты не веришь в это. Я тоже не верила. Но оно есть, Юлиан. По крайней мере, когда-то было. Все эти легенды о ведьмах и волшебниках, о колдунах и драконах не выдумка, понимаешь? Были времена, когда колдовство и магия были для человека так же естественны, как сегодня наука и техника.

— Ага, — соображал Юлиан.

Но голос отчетливо выдал все его сомнения, и поэтому Алиса продолжила:

— А ты никогда не задавал себе вопрос, почему, соб­ственно, мы так любим слушать все эти сказки о ведьмах, волшебниках и драконах? Потому что все это когда-то было, и мы в глубине души помним об этом.

— А как же это было связано с... катастрофой?

— Так и связано, — сказала Алиса. — Зеркало, которое разбил твой отец, было, может быть, последним по-на­стоящему магическим предметом или одним из последних. Это был прибор невообразимой магической силы. Зеркалу было несколько тысяч лет, понимаешь, и все эти тысячи лет оно собирало и накапливало в себе силу. И когда его разбили, вся эта магическая энергия разом высвобо­дилась. Это как взрыв атомной бомбы.

— Но я всегда думал, что волшебство — это что-то доброе.

— Оно ни доброе, ни злое, — улыбнулась Алиса. — Так же как и наука и техника. Ученые открыли пенициллин, электрический ток и многие другие вещи, которые об­легчают нашу жизнь и иногда даже спасают ее. Но электричество может и убивать. Все зависит от того, что с этими вещами делать.

— И мой отец сделал...

— Он не виноват, — перебила его Алиса. — Если бы он знал или хотя бы догадывался, что произойдет! Он сам был этим сокрушен, Юлиан.

— Ты знала моего отца?

— Я была первой, кого он послал сквозь зеркало.

— А почему?

Она вздохнула, хотела подойти поближе, но так и не подошла. Только оглянулась еще раз на дверь.

— Я для того и пришла, чтобы объяснить тебе это. Боюсь, что у меня больше нет выбора.

— После такого вступления хорошего ждать не при­ходится, — сказал Юлиан.

Алиса оставалась серьезной.

— Ты видел, что произошло, когда зеркало было раз­бито, — сказала она. — Но самого худшего ты еще не знаешь.

Самого худшего? Что же могло быть хуже?

Это происходит снова и снова, — сказала Алиса.

— То есть? — не понял Юлиан.

— Это происходит заново каждую ночь, — повторила Алиса. — То, что ты видел, возобновляется из вечера в вечер, каждую ночь, с тех самых пор.

— Ты... хочешь сказать...

— С тех пор катастрофа повторяется каждую ночь, — сказала Алиса. — В этом и состоит истинное проклятие магического зеркала.

Юлиан попытался сосчитать в уме, сколько ночей миновало с тех пор. То, что он пережил, чуть не лишило его рассудка, а ведь он пережил это всего лишь один раз.

— И это никогда не прекратится?

— Это началось, когда разбилось зеркало, — сказала Алиса вместо прямого ответа на вопрос— И это не кон­чится до тех пор, пока зеркало не будет полностью собрано из осколков.

— Тогда почему же вы этого не сделаете? — спросил Юлиан.

— Ты думаешь, мы не пытались? — тихо отозвалась Алиса. — Мы разыскали все осколочки, даже самые мелкие. Но одного не хватает. И пока мы его не найдем, Юлиан, это не кончится. — Она сделала паузу, посмотрела на мальчика, как будто оценивая, выдержит ли он то, что она сейчас скажет, и вздохнула: — Вся надежда у нас осталась только на тебя.

— Ты думаешь, я смогу его найти? — удивился Юлиан.

— Твой отец искал его всю свою жизнь, — ответила Алиса. — И не нашел, хотя перепробовал все средства. Поэтому он изобрел волшебное зеркало и послал сквозь него меня и всех остальных. Ради одной-единственной цели: разыскать исчезнувший осколок.

— Но он его не нашел.

— Нет, — печально подтвердила Алиса.

— Почему же вы решили, что я смог бы его найти? — спросил Юлиан.

— Ты все-таки его сын, — ответила Алиса. — Может быть, что-то из его магической силы передалось тебе. Я знаю, как мала эта надежда, но она — последнее, что у нас осталось. Если мы не найдем осколок, это никогда не кончится. На все времена.

— Тогда зачем же... зачем они охотятся за мной? — спросил он. — Майк и его тролли?

— Не Майк, — сказала Алиса. — Я знаю, это трудно понять, как и все, что связано с этим временем. Майк, мальчик с мотоциклом, он на нашей стороне. Он хотя и не наш друг, но он не тролль. Тот же, кто охотится за тобой, тролль, в которого он превратился после того, как взглянул в осколок зеркала.