По прозвищу Чумной - Миранда Грин

тебе. Дам тебе покой. Возможность уйти навсегда, словно тебя и не было».

Попытка не сопротивляться провалилась. Некромант затрепыхался в хватке. Ну уж нет! Он был готов умереть в очередной раз, тем более, что погружение на самое дно ни в какое сравнение не шло с недавно пережитой нагрузкой. Что такое обволакивающая прохлада против разложения изнутри? Смешно! Но вот к забвению он был не готов.

Он может расстаться с жизнью, но не с памятью. Пальцы сжимаются на чём-то твёрдом, Алексей тянет предмет — тяжёлый нож, по виду — что-то ритуальное. Видимо кто-то из проваливших проверку оставил здесь. Некоторые магические артефакты настолько сливаются с владельцем, что их отпечатки намертво прикипают к душе носителя. Выждать момент, подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар, а там — будь, что будет. Щупальце, такое же холодное, как и остальные, но холодное иначе, тянется к нему, осторожно тащит тело колдуна к себе, туда, где должна быть пасть, а значит и голова. Что-то нашёптывает сразу в сознание, но Ликсу стоит огромных усилий не поддаваться этим убаюкивающим речам. Ещё немного. Ещё чуть ближе.

Удар он наносит почти рефлекторно, выбрасывая одновременно с этим накопленную магию — и к собственному удивлению ощущает не только ставшую привычной некротику, доставшуюся от предков в обоих мирах, но и привычное облако инквизиторской силы, освоенной за годы обучения и практики. Скалится, хотя от ментального вопля начинает истекать кровью. Это его не пугает. Он даже не сопротивляется вернувшейся хватке мелких существ, волочащих его по дну, но пальцы на рукояти не разжимаются, в случайно найденное оружие он цепляется так, что не отнимешь. Его! Его добыча! Вода над головой светлеет, дальше его выталкивают неожиданно сильные, явно не природные волны, совершенно чужеродные для озера.

— Ты посмотри, — женский голос сливается со звуками природы, — и тут успел побарахтаться. А говорят, у инквизиторов жажду славы вытравливают...

— Никому не хочется быть забытым, ничего не поделаешь. Но озеро его отпустило, а значит он прошёл.

— Отпущу я вас, так и быть. Но не в родной мир. Моё условие о голове Астрелиса ещё в силе, уж больно этот мальчишка, — ну да, для Смерти все они мальчишки, неразумные дети, возомнившие о себе невесть что, — обнаглел. Ладно бы личные силы развивал, жертвы приносил, нет же, тянет из других... Алексей, как ты себя чувствуешь?

— Восхитительно. Вспомнил, почему не люблю плавать в открытых водоёмах. Особенно в незнакомых. Можно будет забрать? — он покачал рукой с зажатой в ней рукоятью ритуального ножа.

— Забирай, — девичий голос будто стал старше. — И не забудь о нашем уговоре.

Его вздёрнули на ноги, в глазах всё ещё была пелена, но тихое позвякивание амулетов в косе колдуна он прекрасно услышал. И охотно волочился, куда вели, лишь бы дойти до выхода, благо, что зрение начало проясняться уже через сотню метров.

— Почему ты не сказал, что на тебе была такая куча магических болячек?

— А я разве не сказал про чуму? — после кивка застыл. — Странно, мне казалось, что я... а, уже не важно. А что такое?

— Да ничего... Но, думаю, вернёшься ты уже в более здоровом состоянии. Озеро вымывает всё лишнее, хотя про твои инквизиторские замашки пока ничего сказать не могу.

— На самом деле я уже смирился, что не смогу этой силой пользоваться без риска для себя. Такая вспышка и для меня удивительна. Но я не расстроюсь, если она больше не повториться. Наверное. Пока не решил. Сколько нам ещё идти?

— Видишь, светлое пятно вдали?

— Прилично...

Некроманты двинулись дальше, молча. С каждым шагом Чумному становилось всё легче, так что вскоре он мог двигаться без поддержки, тем более, что возвращение в реальность манило. А ещё жутко хотелось кого-нибудь оживить. Ну, или упокоить, как придётся. Силы внутри вдруг стало удивительно много и магия требовала выхода. Александр на это только посмеивался, да уж, подпитался, теперь шило колется. Всё-таки возраст для некроса у него совсем юный, в некоторых тёмных семьях в эти годы только обучать начинали, постепенно увеличивая контакты с энергией. Если у других магов ранее начало обучения было предпочтительно, чем раньше, тем больше шансов успешно овладеть магией, то у чернушников зрелость, как физическая, так и душевная, была основой. Самоконтроль, ясный разум, иначе неизвестно, чем для окружающих могла закончится вспышка у такого колдуна.

— Пришли. Готов?

— Всегда. Уже хочется вернуться.

— А уж мне-то...

— Давно не был в реальном мире?

— Пару веков. А в таком, как твой новый, вообще ни разу. Так что мне очень интересно посмотреть.

Они шагнули в арку, и Ликс поспешил прикрыть глаза ладонью, хотя света в изоляторе так и осталось немного. Глейда за обзорным окном уже не было, только Оййох, неотрывно глядящий на показатели датчиков.

— Я вернулся.

— Ликс, твою мать! Зачем так пугать-то! — медик подскочил на кресле. — Как самочувствие?

— Прекрасно. А что там так увлечённо рассматриваешь?

— Я никогда не видел, чтобы за пару часов в организме вырабатывался иммунитет вообще ко всему. Из тебя препараты от всех болезней можно готовить, ты знаешь?

— Разделывать себя не дам! — он вытащил иглу капельницы, а после кивка и зафиксированные на теле датчики. — Когда мне можно будет вернуться в большой мир?

— Давай ещё пару дней понаблюдаем — и если всё будет в порядке, то я тебя выпущу. Лови, — в руки колдуну упало что-то мелкое, — кажется, от избытка силы ты совсем оброс. Не знал, что бывают кудрявые некросы. Ты похож на шерстеносных с моей планеты.

Некромант закатил глаза, сравнения с бараном давно не задевали, а вот от прилива магии волосы действительно отросли до плеч и теперь вились и лезли в глаза. На краю сознания хмыкнул Александр. Потомок-то ещё не знает, что проще голову отрубить, чем подстричь это великолепие.

Исцели себя сам - 2

— Ли-и-икс, — раздалось из динамика, пока колдун плавно перекатывался из стойки в стойку под комментарии видимого только ему родственничка. — Не хочешь послужить на благо науки?

— Сколько ещё моей крови тебе нужно, упырь в халате? — некромант досадливо сморщился, когда щелкнуло, подворачиваясь, колено и принялся вправлять сустав на место.

Наблюдающий за этим Басманов только фыркнул. Потомок, в лучших традициях,