По прозвищу Чумной - Миранда Грин

солнце. Вокруг наступили синие сумерки, в которых вполне различались очертания растений. Некроманты шли молча, Чумной осматривался, вдыхая приторно-сладкие ароматы полной грудью. Внутри покалывало, для простых людей эта пыльца была бы смертельно ядовитой.

— Хочешь о чём-нибудь спросить?

— Даже не знаю, на самом деле. Я нырял, чтобы они от меня отстали...

— Тебя хоть чему-нибудь учили, ребёнок? — Александр кивнул на поваленное дерево, первым приземляясь на толстый ствол.

— Инквизиторскому делу.

— Даже так, — протянул маг, разглядывая что-то в густых тенях, но Чумной увидеть объект интереса не мог. — А в поглощённой памяти было что-то толковое?

— Если бы я знал, что искать...

— Можно я посмотрю?

Дождавшись кивка, Басманов-старший погрузился в память потомка, очень осторожно, куда там штатным менталистам. Алексей даже не заметил, как его сознание аккуратно прошерстили и также незаметно покинули. Старший колдун задумался, переваривая увиденное. Да уж, традиции Зиланделикса заметно отличались от привычного ему обращения с силой. Здесь к смерти отношение было несколько утилитарное, циничное, чего только стоят города из костей. Не такой судьбы он своим потомкам хотел, далеко не такой. Александр повернулся к Чумному, но тот всё ещё был где-то в своих мыслях. Только на звук собственного имени среагировал.

— ...да? — и заморгал, пытаясь прийти в себя.

— Если хочешь, я могу взять на себя роль посредника, — хотя бы так у него получится оградить от дурного влияния.

— Тебе настолько скучно в моих садах?

За спинами скрипнула ветка, повинуясь движению качелей, которых до этого момента там не было. Басмановы развернулись через плечо, чтобы тут же вскочить, опуская головы. Сегодня Смерть выбрала совсем юное, почти детское обличие, но смотреть этому «ребёнку» в глаза не каждый взрослый бы смог. Чернота, лишённая белков, зато полная вспыхивающих звёздами искр, давила, затягивая в воронку. Она перестала раскачиваться, замирая, в ожидании ответа.

— Ну?

— Как Вам сказать... я бы предпочёл быть полезным. Тем более, что впервые с моей смерти кто-то из моей семьи дошёл сюда.

— Неупокоенный старик с молодым лицом и настроенный против самого себя мальчишка, застрявший между мирами, прекрасный дуэт... Хотя, это может быть интересно. Я даже знаю, что может повлиять на моё решение. Пройдёте на ту сторону сада — выйдете в мир. Может я и ходить туда-сюда разрешу. Ненадолго.

— Почему мне чуется подвох? — выдохнул Чумной, но его услышали.

— Потому что он есть. Расскажешь своему прапра сам. Только перед уходом качели подтолкните.

Стоило Алексею взяться за верёвку, как та обожгла его руки могильным холодом, зато его предок никаких неудобств не замечал. Басманов-старший утянул пришельца вглубь сада, уводя подальше от что-то недоговорившей покровительницы. Он и сам видел, что Чумной ещё слишком жив, слишком цепляется за эту иллюзию, но это свойственно всем молодым некромантам. Да и немолодым тоже, сохранение способности чувствовать вкус жизни — залог того, что они протянут долго, не захотят прервать своё существование. Но у него была версия, почему часть Алексея словно сопротивляется собственной силе.

Он не проходил через свою смерть осознанно. В родном мире — потерял сознание. Здесь — вселился в уже зарытое тело. Так что Александр прекрасно знает, что нужно, для наступления баланса, но как объяснить это? Как сказать, что для того, чтобы пройти через сад и вернуться, нужно перестать бороться?

— Так в чём подвох?

— Чтобы выйти отсюда, нужно быть готовым умереть.

— Так просто? — Чумной замер, ища что-то в лице собеседника.

— Тебе кажется, что это просто. Нужно не просто быть готовым к тому, что однажды тебя не станет. Нужно прожить каждое мгновение, осознавая, не теряя сознания, не лишаясь разума. Прочувствовать, как остатки жизнь покидают твоё тело. Может ты и умирал дважды, в каком-то смысле, но ты не прошёл через это полноценно.

— А неделя агонии от чумы не считается?

— Ты боролся за жизнь, — хмыкнул мужчина. — Не считается. Так что... у нас несколько дорог. Хочешь — в воду, хочешь — ядовитые растения и змеи. Чуть дальше — община палачей. Что предпочтёшь? Предупреждаю сразу, что ни одна из них лёгкой и быстрой не будет, так что выбирай. С учётом твоего опыта для полного комплекта нужно озеро.

— Я плавать умею.

— Тут тебя это не спасёт. Пойдём, покажу. Не бойся, выдержит, — он кивнул на тонкую плёнку заклинания, обозначающую дорогу к середине озера.

Ликс двинулся по тускло мерцающей поверхности, настороженно глядя под ноги. Что-то явно плескалось в воде, матово блестящей, как будто даже густой словно нефть. И это что-то никак не могло быть рыбой. На небольшой площадке некрос всё-таки осмотрелся, чтобы понять — путь обратно исчез.

— Прекрасно... Надеюсь, подталкивать меня в воду вы не будете?

— Можешь мне тыкать. Не буду. Просто потому, что нырнёшь ты сам. У тебя других вариантов нет. Обратно нас не пустят они, в любом случае, — Александр кивнул на шевелящееся в темноте нечто.

Белое, даже на вид склизкое, похожее на рыбье брюхо, никогда не видевшее солнечного света. Только слишком длинное для рыбы.

— Что это?

— Я до сих пор не знаю названия. Но у них и щупальца, и руки, и в целом я не уверен, что они относятся к одному виду. Слишком уж разных форм. Но хватка у них цепкая, по себе знаю. С тобой нырнуть? Или может подтолкнуть надо? — он крепко сжал плечо Ликса.

— Нет. Я сам.

— Тогда увидимся на той стороне.

Старший некромант дождался, когда его потомок рухнет в тёмную воду. Сам он успел побывать в каждом углу сада, проходя через все спрятанные тут испытания. Просто в какой-то момент надеялся, что это поможет ему развеяться, уйти на перерождение, но неизменно оказывался на поляне у входа, пока не научился смирению перед Смертью. Всё-таки некроманты склонны считать себя особенными, даже больше иных магов. Такая воспитательная порка им даже полезна.

Александр зашагал к берегу, стараясь не прощупывать магией происходящее внизу. А вот Алексей боролся с собой, чтобы не попытаться потоком магии уложить всех белёсых существ, тянущих его за ноги на дно. Именно здесь остро ощущалась разница между «Мне не нужно дышать» на поверхности и под водой. Лёгкие действительно не горели, но остатки человеческих инстинктов требовали открыть род и сделать вдох, наполнить лёгкие водой.

«Иди сюда, я помогу