Тени прошлого - Кирилл Алейников

Кто ещё будет сомневаться, существует ли Ад? Нате, пожалуйста, послушайте это скрипение мертвых душ за дверью седьмой каюты. Послушайте и скажите, кому оно принадлежит. Если не можете подобрать нужных слов, то я скажу за вас: это крик Зла, когда оно выходит на охоту. На охоту в наш мир. И целью этого Зла, настоящего первобытного Зла, существовавшего задолго до рождения первых звезд, всегда было порабощение, уничтожение и забытье этого мира, нашего мира.

Сим-сим, не открывайся никогда…

С той стороны двери послышался глухой удар. Затем ещё один, более сильный и громкий, затем ещё, и так, пока удары не превратились в барабанную дробь, а потом и вовсе не слились в непонятную какофонию звуков, сводящую с ума. Внезапно удары прекратились. Прекратились, потому что…

Сим-сим, не открывайся никогда!

…Дверь с шипением ушла вверх. Воздух, звенящий в такт пульсациям потолочного освещения, наполнился противным запахом гниющего мяса и бесплодной кладбищенской земли. В каюту, ударяя копытами и размахивая жилистыми лапами, вошел демон планеты 54-ON122; демон не ставшего человеческим мира под названием «планета Зеленая»; демон, которого убили разгерметизацией кабины десантного бота, когда он прибыл на «Колумб-4»; демон, который ожил и теперь хочет одного — смерти подполковника Роя Симмонса, бывшего капитана колонизатора.

Ноги отказывались двигаться, как бы подполковник ни пытался сдвинуться с места. Пальцы рук с кровоточащими, оторванными ногтями судорожно скребли пластик пола, оставляя на нём светлые царапины и красные полосы.

В два шага приблизившись к подполковнику, демон опустил свою безобразную рогатую башку с вечным оскалом острых как бритва зубов, поднёс её к лицу бывшего капитана так близко, что чувствовался космический холод, исходивший из его ноздрей. И заглянул ему прямо в душу своими страшными, кровавыми глазами, в каждом из которых было по два огромных как блюдца зрачка.

Подполковник, седой от ужаса, не замечал боли в пальцах, которые стёр уже до костей.

Демон, выгнувшись точно котяра, издал пронзительный вопль. Багрово-красная кожа его начала меняться в цвете, пока не превратилась в сверкающую сталь; мигающий свет в отражениях его тела разлагался на все цвета спектра.

Снова глянув на человека, потусторонняя тварь в последний раз взвизгнула, широко разинув пасть, и набросилась на подполковника. Внутри, глубоко в глотке демона седой, ополоумевший от нереального ужаса Рой Симмонс успел увидеть ухмыляющееся лицо техника-колонизатора Василия Петрова, смотрящего на него пустыми глазами, в которых горели угольки, доставленные прямиком из Преисподней. Успел увидеть до того, как…

…Проснулся.

Ощущение реальности постепенно возвращалось к Симмонсу.

Дурацкий сон.

Ночные кошмары и раньше случались, подкрадывались к спящему подполковнику и заставляли его, вскакивая с постели, сильно сжимать челюсти — пока зубы не начинали противно ныть, — чтобы удержать крик ужаса в горле. Когда всё это началось, не помнил даже сам Симмонс, но последнее время — время, проведенное в миссии на борту «Колумба-4» — дурацкие сны не приходили.

Подушечки пальцев были красные, а ногти болели. Значит, скребя во сне пол, он чуть было не разорвал простыню. Что ж, настоящие кошмары оставляют следы не только в душе, но и на теле. Майка липла к коже, намокшая и потемневшая от пота.

Поднявшись с постели, подполковник взглянул на дверь — та, естественно, была закрыта; огонек на терминальной панели ровно горел зелёным светом, говоря, что дверь абсолютно исправна. Исправен был и верхний свет, который Симмонс забыл выключить, когда ложился спать. Впрочем, последние несколько лет он всегда «забывал» выключать свет в каюте или же — если ночевал на планете — в комнате.

Взяв почти пустую бутылку виски, стоявшую у изголовья постели на тумбочке, подполковник поднёс было её ко рту, но передумал и поставил обратно. Виски «Лиздей», а не какие-нибудь «Скотч» по полсотни баксов за бутылку; от этой чертовой дешевой выпивки всегда болит голова, причем не важно, выпил ты один единственный стакан или целую бутылку. «Лиздей» на Римане-2 — планете, где расположена эскадрилья Симмонса — стоит меньше пяти долларов, но хуже «Скотча» в тысячу раз.

Больше месяца не прикладывался он к спиртному.

Дурацкий сон.

Телепроектор на стене показывал серую картину скольжения: на торсионных скоростях, в окружении облака несуществующей материи разглядеть что либо в окружающем пространстве просто невозможно. Лишь серая завеса аномальных полей, в которой нет ничего интересного.

Хронометр на руке показывал, что подполковник проспал почти шесть часов. Сейчас на корабле как раз время завтрака, а есть хочется сильно. Ночные переживания взяли много энергии, и необходимо подкрепиться.

Симмонс прошёл в санузел и принялся умываться. Полностью готов — умыт, побрит, одет в форменный китель — он был уже через десять минут.

Подойдя к двери, подполковник помедлил, занеся палец над кнопкой «Открыть».

«Сим-сим…», — подумал он и ухмыльнулся. Дверь с тихим шипением ушла наверх.

В коридоре свет тоже был в порядке. Ходят слухи, что на военных кораблях дальнего следования царит бардак и разруха, что всё разворовано или переломано, а экипаж сплошь состоит из хронических алкоголиков и наркоманов, но подобные сплетни ни на чем не основаны и вообще глупы. На любом военном корабле, будь то эскадренный миноносец, ходящий в далекие походы, или полицейский крейсер, патрулирующий окрестности планеты, всегда примерный порядок и чёткая дисциплина. Ни одно гражданское судно не в состоянии конкурировать по этим параметрам с боевыми кораблями. Эсминец «Лазарус» не был исключением, поэтому даже в камерах утилизации всегда исправно работала подсветка, и с любого терминала внутренней связи можно было всегда связаться с дежурным.

Выйдя из каюты, Симмонс направился к лифту. Чтобы попасть в кубрик, нужно было преодолеть два корпуса космического тримарана: каюта подполковника находилась в левой консоли, где располагались и все остальные каюты, а так же различные помещения: спортзал, кают-компания, видеоцентр и прочее, призванное скрасить длительный перелет, а так же восемь истребителей «Рыжий Пёс». В правой консоли находились кухня, столовая, разнообразные технические помещения, арсенал, два десантных бота, четыре броневика «Кассандра», гараж боевых роботов. В центральной консоли тримарана были все системы жизнеобеспечения, управления и защиты.

Почему кухня была так далеко от кают, подполковнику оставалось только гадать. На эсминцах подобного типа он ещё не летал, поэтому в тайны внутреннего обустройства посвящен не был.

Кабина лифта открылась сразу же. Спуск на один уровень ниже, который здесь именовался «коридором один», занял три секунды. Двери кабины бесшумно уползли в стороны, и Симмонс твердой походкой старого вояки направился в обход энергоустановки к «коридору один-три», ведущему прямиком в правый корпус «Лазаруса». Не успев пройти и половины контура установки, он увидел приближающегося офицера Флота, несшего службу на тримаране.

— Господин подполковник, — отдал честь офицер, вытянувшись по стойке смирно и приложив правую руку к фуражке, — вас просят пройти на капитанский мостик, сэр.

Ну что же. Коль просят, нужно идти. Симмонс всё равно собирался заглянуть к капитану, которого знал ещё по Каиру, распить пару-другую нормального рома — наверняка у старого знакомого была заначка на корабле. Но собирался он сделать это только после завтрака.

— Если капитан хочет пожелать мне доброго утра, то скажите, что я зайду попозже, — не останавливаясь и проходя мимо офицера, произнес подполковник.

— Сэр, это срочно. Произошло нападение на один из наших миров.

Что? Какое ещё нападение? Пятьдесят лет в Галактике царит мир, пусть и относительный. Разве найдутся олухи, рискнувшие объявить войну Человечеству? Но раз этот паренек говорит, что дело серьезное, то, возможно, так и есть. В любом случае говорить нужно с капитаном, а не с этим юнцом.

Завтрак, похоже, откладывается.

Цокая каблуками чёрных туфель по металлическому полу, подполковник направился в сторону рубки, вспоминая кошмарный сон, который навалился на него этой ночью. Ничего хорошего сон предвещать не мог; кто-кто, а Рой Симмонс знал это наверняка.

Дурацкий сон.

Если началась война, то «Лазарус», скорее всего, изменил траекторию скольжения и теперь идет на соединение с каким-нибудь флотом. Кстати, какой мир атакован?

— Какой мир атакован? — спросил подполковник у шедшего позади, отставая на один шаг, как и положено по уставу, офицера.

— Офелия, сэр.

Надо же. Офелия. Некоторые называют её третьей Землей после самой Земли и Терры. Одна из самых защищенных планетных систем Галактики, и атакована. Наверное, там был хороший бой — палкой и камнем такой мир не завоюешь.