Неисторический материализм, или ананасы для врага народа - Елена Антонова

Селиванов оказался отличной фотомоделью, потому что все его движения стали делиться на фазы, в течение которых техники спокойно успевали прицелиться и снимать. В объектив видеокамеры попадали все присутствовавшие к квартире, включая Катюшу и Серафиму Петровну.

Селиванов замер, потом медленно приподнял книгу. Постепенно до него дошло, что под ней никого не было.

– Эй, – негромко сказал он и провел рукой по пледу.

Вместе с лейтенантом они приподняли диван. Под диваном Бахметьева не было, что было неудивительно, поскольку расстояние между стоящим диваном и полом составляло не больше пяти сантиметров.

Серафима Петрова привстала на цыпочки.

– А где Сергей Александрович? – удивленно спросила она, трогая за плечо лейтенанта, который загораживал ей диван.

Это как будто послужило сигналом к началу паники. Савельев подскочил, повернулся к сопровождавшим его младшим чинам и, отнеся руки с растопыренными пальцами назад, будто изображая пингвина, дико заорал:

– Где?!

«Сваливает ответственность на нижестоящих», – прокомментировал Сергей.

– Он был рядом с вами, товарищ подполковник, – пробормотал растерянный лейтенант.

– Молчать! Упустили!

– Товарищ подполковник, – умоляюще сказали хором подчиненные. – Через дверь никто не выходил. Там же за дверью наши сотрудники стоят.

Савельев снова повернулся к дивану, потряс плед, перелистал книжку, а потом накинулся на Катю.

– Где твой брат?

Катюша вздохнула и нажала паузу:

– Он же вам сказал, что он – Хозяин. Он уходит, когда хочет, и, когда хочет, приходит.

– Как уходит? Куда? – озадаченно спросил Савельев. В его голосе появились жалобные нотки.

Барсов посмотрел на Сергея:

– Электрошокеры проверил?

Электрошокерами они называли замечательное устройство, которые им подарили братья по разуму, застигнутые Андреем за невинными шалостями в Пермской области. Элегантные цилиндрообразные создания развлекались тем, что нагоняли необъяснимый страх на местных жителей, срезали деревья лучом и проецировали следы, возникавшие на песке ниоткуда на глазах у изумленных аборигенов деревень. На исследование аномальных явлений были потрачены огромные средства, посланы экспедиции, одну из которых возглавлял Андрей. Он вошел в контакт с хулиганящими инопланетными подростками, нисколько не заботя себя законами земной этики. Постращал их для начала, а потом, увлекшись, сам немного поэкспериментировал с чужеземной техникой. Цилиндрические подростки были в восторге, пригласили в гости (правда, не называя адреса) и на прощанье подарили замечательные крохотные приборчики. Если их направить в сторону несимпатичного тебе человека, они сгущали пространство вокруг него, насыщали его электромагнитными волнами, и это сжатое пространство каким-то образом очень нешуточно лупило в нос. Эффект был потрясающий – противник испытывал жуткий страх во время трансформации пространства, потом от всей души получал по носу. После этого наступало нервное потрясение, поскольку земляне привыкли соотносить удары с чьим-нибудь вполне материальным и видимым глазу кулаком. Самое замечательное было в том, что они не требовали смены элементов питания, заряжаясь то ли от солнечной энергии, то ли черт его знает от чего еще.

Сергей, вздохнув, нажал на диск и приземлился на кухне.

Катя тем временем продолжала дожимать Селиванова:

 – А вот куда и как он уходит – об этом ни вам, ни мне знать не полагается, – внушительно сказала она. – Лично я его об этом даже спрашивать боюсь.

– Так не бывает, – горячо запротестовал Селиванов и завертелся на месте от возбуждения, простирая руки к дивану. – Как же… он же тут только что… из двери никто не выходил.

На лице Серафимы Петровны застыло торжествующее выражение. Она явно болела за Бахметьева, и это наполнило сердце Барсова невыразимой радостью.

– Из дверей точно никто не выходил, – подтвердила она.

– Что вы мне тут голову морочите? – заорал Селиванов. – Выходил – не выходил! Что за фокусы! Вылазь, тебе говорят! Хуже будет!

Он хватал валявшиеся на полу ящики, заглядывал в них и бросал обратно. Вдруг вид стоящих на месте, остолбеневших сотрудников привел его в необузданную ярость.

– Почему не ищете? Вы мне ответите за укрывательство! Я вас… вы у меня…

Перепуганные сотрудники бросились к шкафам и стали открывать и закрывать дверцы.

Селиванов первый застыл на месте, услышав на кухне шаги, и шепотом скомандовал:

– Проверить! Карчемкин! – обратился он к одному из подчиненных. – Встать у окна! Никого не впускать и не выпускать.

Карчемкин нервно оглянулся на окно, ожидая, что через него каждую минуту может влететь нечистая сила. Он вытащил пистолет, лихорадочно соображая, что он слышал про серебряные пули и чеснок в далеком детстве.

– Ворносков! На кухню – за мной!

Он хотел скомандовать «За мной ползком!», но перед женщинами, безмолвно наблюдавшими за ним, хотелось выглядеть героически. Даже несмотря на то, что одну из них он сейчас будет арестовывать.

– Вор носков? – удивленно пожала плечами Катюша.

– Ворносков, – хриплым шепотом пояснил Карчемкин. – Фамилие у него такое.

Он опасливо покосился на Катюшу, смутно подозревая, что она ведьма.

Тем временем Селиванов, возглавляя их с Ворносковым маленький отряд, осторожно выглянул на кухню из-за дверного проема. Зрелище, которое он там увидел, наполнило его полковничью душу негодованием и глубокой тоской. Хозяин – то есть проклятый враг народа Бахметьев – сидел за столом и смачно и беззаботно поедал ананас! На столе лежала гора бананов, ананасов и еще каких-то неизвестных органам фруктов империалистического происхождения, которые Сергею только что вручили в лаборатории.

«Ешь ананасы, рябчиков жуй!» – воскликнул бы Селиванов, если бы когда-нибудь читал Маяковского. Нахала требовалось призвать к порядку, запугать и стереть в порошок. Так никто никогда не вел себя при аресте: всегда был необходимый трепет в достаточном для селивановского самолюбия количестве, липкий ужас и обреченность в глазах арестовываемого и его родственников. И уж конечно, моментальное и безоговорочное повиновение. Он никак не мог придумать команду, которая заставила бы Бахметьева вскочить, вытянув руки по швам. К тому же он категорически не понимал, как тот смог очутиться на кухне.

Его убогая фантазия смогла подсказать ему только команду «Встать!», в которую, надо признать, вкралась большая доля сомнения.

– Встать! – тем не менее скомандовал он.

– А что, вы там уже все поискали? – поинтересовался Сергей. – Я тут перекусываю немножко. Хотите? – протянул он ему дольку ананаса.

Селиванов с негодованием затряс головой. Кушать деликатесы из рук врага – так низко он пока еще не пал, нерешительно подумал он. Вот когда он отправит брата и его сестрицу в тюрьму – тогда другое дело.

Сергей тем временем вздохнул и открыл прозрачную баночку с салатом, в котором угадывались креветки и грибы. Селиванов молча стоял и встревоженно наблюдал, как быстро Бахметьев его поглощает. Так ему, пожалуй, ничего не останется.

Он вытащил пистолет.

– Встать, руки за голову, – скомандовал он. – Пройдите в комнату.

– Ладно уж, – вздохнул Сергей. – Пошли.

Селиванов сделал было шаг вслед за Сергеем, но потом спохватился и скомандовал лейтенанту Ворноскову:

– Ведите его в комнату. А я тут пока… проверю. Да, – спохватился он. – Продолжайте обыск.

Оставшись на кухне один, он торопливо доел салат, откусил от ананаса, от банана, прожевал, обливаясь ананасовым соком, потом схватил какой-то серовато-зеленоватый маленький ворсистый фрукт. Поморщился – шкурку надо было счистить. Заглянул в холодильник, и его глаза загорелись нездоровым блеском. Водка в литровой империалистического вида бутылке с надписью «Смирнов» на этикетке, фрукты, пакеты с надписью «Креветки», «Шампиньоны», коробочки с салатиками, какая-то диковинная рыба в столь же диковинной упаковке, тоненько нарезанная. Селиванов, рассматривавший все эти чудеса, не сразу услышал деликатное покашливание Карчемкина. Он резко захлопнул холодильник и оглянулся.

– Разрешите доложить, обыск закончили. Ничего не обнаружили.

– Плохо искали, – злобно сказал Селиванов. – Холодильник очистите тут.

Карчемкин удивленно хлопал глазами.

– В сумки, говорю, сложите все из холодильника и заберите с собой, – злясь, пояснил Селиванов.

– В сумки? – растерянно повторил Карчемкин.

С сумками был непорядок. Не было у оперуполномоченных сумок. Пистолеты были в кобуре, а вот сумок не было. Рванув на себя дверцу кухонного шкафчика, Селиванов обнаружил странные сумки из тонкого шуршащего материала с яркими рисунками. Он видел в городе похожие и с удовлетворением подумал, что завтра его жена пойдет в магазин с такой же.