Редакция «Дурной славы» (Таинственный дом) - Эдгар Уоллес

И она указала на выкрашенную в красный цвет дверь. Эла внимательно осмотрел ее.

Дверь эта, так же как и все остальные, открывалась своеобразным способом, путем введения в скважину иглы. Способ этот был в средние века очень распространен в Италии, и, должно быть, итальянцы привезли с собой в Англию этот секрет, столь популярный в стране Медичи и Борджиа.

— Останьтесь здесь, — прошептал Смит, и леди Констанция прислонилась к стене.

Эла ввел иглу в скважину, и дверь медленно подалась. Первым переступил порог Смит.

На мгновение он застыл, силясь осознать представшую перед ним картину. На полу лежал труп, а двое мужчин с каменными жестокими лицами стояли рядом с ним. Фаррингтон, скрестив руки на груди, мрачно смотрел на мертвеца. Фолл возился у распределительной доски.

Смит медленно поднял руку, вооруженную револьвером.

— Руки вверх! — скомандовал он.

Едва он успел произнести эти слова, как помещение погрузилось во мрак. Эла почувствовал сильный толчок — приведенная в движение дверь захлопнулась с непреодолимой силой. Он попытался помешать этому, но усилия его оказались тщетными. Столь же тщетными были его попытки отпереть дверь иглой.

Эла побледнел.

— Боже! Они взяли в плен Смита.

Мгновение он простоял в нерешительности. Он был свидетелем разыгравшейся в комнате сцены и понял, какая опасность угрожала Смиту.

— Скорее назад! — крикнул Эла и бросился, увлекая за собой леди Констанцию, к лифту. — Скорее в лифт…

Без труда он нашел выключатель, приводящий лифт в движение… нажал его… лифт полетел вниз… затем быстрая езда в каретке подземного трамвая… снова лифт… На этот раз он нес их наверх… И наконец они очутились в Мор-коттедже.

У домика их ожидал автомобиль Смита.

— Вы поедете со мной, — продолжал бросать распоряжения Эла, и леди Констанция, поддавшись его решительности, поспешила последовать за ним в автомобиль.

— В Таинственный Дом! — крикнул Эла шоферу. — Потом я отвезу вас домой, — сказал он леди Констанции, — но сейчас я не смею терять ни одной секунды…

— Что они будут делать?

— Я подозреваю их планы, — сказал мрачно Эла. — Фаррингтон пустит в ход последний свой козырь и принесет в жертву Смита.

* * *

Смит очутился в темноте в обществе своих смертельных врагов. Палец его лежал на гашетке револьвера, а глаза тщетно впивались в темноту, силясь разглядеть окутывавший его мрак.

— Не трогайтесь с места! — спокойно приказал он. — Иначе я буду стрелять.

— Это было бы совершенно излишне, — донесся в ответ голос Фолла. — Свет случайно погас. Смею вас заверить, что ни вам, ни вашим друзьям ничего не угрожает.

Смит, по-прежнему держа перед собой револьвер, двинулся вдоль стены. Он видел или, вернее, чувствовал перед собой темное очертание фигуры врача и осторожно вытянул руку.

Рука его прикоснулась к металлической поверхности, и сильный заряд отбросил его к противоположной стене. Смит рухнул на пол.

— Скорее… посадить его на стул, — крикнул Фаррингтон. — Славно придумано Фолл.

— Вы заполучили себе отличного союзника, остановив свой выбор на электричестве, — заметил одобрительно Фолл.

И снова вспыхнули лампы. Смита опутали ремнями и привязали к стулу. Он пришел в себя, оправившись от удара, но было слишком поздно. За то время, пока он находился без памяти, тело Полтаво убрали. Фаррингтон и Фолл приступили к приготовлениям, которые они предприняли, расправляясь с поляком. Смит почувствовал прикосновение холодного металла к кистям рук и стиснул зубы. Он отдавал себе отчет, в каком положении находится.

— Мистер Смит, — вежливо заговорил Фаррингтон, — я боюсь, что вы сами поставили себя в весьма неудобное положение. Где второй полицейский? — спросил он, взглянув на Фолла.

— Я забыл о нем, должно быть, он остался по ту сторону двери, — и Фолл направился в коридор.

Через пару минут доктор вернулся — лицо его посерело и осунулось.

— Он исчез… а вместе с ним и женщина…

Фаррингтон заметил:

— Это значения не имеет. Они слишком слабо осведомлены обо всем. Включите ток в двери.

Фолл повернул один из выключателей на распределительной доске и затем обратился к Смиту:

— Вам известно, в каком положении вы находитесь. Я скажу вам, каким способом вы можете купить себе жизнь.

— Я очень заинтересован услышанным, — холодно заметил сыщик, — Но предупреждаю вас, чтобы вы не вздумали сказать мне, что мое спасение зависит от того, что я дам вам возможность бежать. В этом случае я принужден буду признать, что я мертв.

— Ваше предположение правильно. Я ставлю вам условием дать возможность мне и моему другу беспрепятственно покинуть Англию. Я знаю, что вы собираетесь мне возразить. Вы скажете, что это выходит за пределы ваших полномочий. Но мне достаточно хорошо известны права, которыми располагает ваше отделение в Скотленд-Ярде. Я знаю, что при вашем содействии я смог бы еще сегодня покинуть Таинственный Дом и высадиться в Калэ, никто во всей Англии не мог бы вам помешать оказать мне в этом содействие. Я готов вам сохранить жизнь, если вы примете мое условие. В противном случае…

— Что?

— Я вас убью, — коротко ответил Фаррингтон, — так же, как я убил Полтаво. Вы самый опасный из моих врагов, вы самый страшный противник. И я лишу вас жизни без угрызений совести. Ведь вы виновны в том, что мне приходится вот уже несколько месяцев вести такую собачью жизнь. Вам небезынтересно будет слышать, что вы раз чуть не поймали меня. Вся часть дома, в которой лежит мистер Фолл, легко передвигается. Она построена таким образом, что каждая комната образует собой своего рода исполинский лифт. Мой кабинет, в который вам удалось вторгнуться, может находиться в первом этаже, но я могу также поднять его и на четвертый этаж. И это стоит мне меньших усилий, чем перенести стул из комнаты в комнату.

— Я это подозревал. Вы могли бы в качестве инженера-электрика заработать состояние.

— Это сомнительно, — холодно возразил Фаррингтон. — Но ушедшие возможности меня интересуют в очень слабой степени. Я гораздо в большей степени заинтересован вашим будущим. Итак, вы решили?

Смит улыбнулся.

— Я не приму вашего условия, — твердо сказал он. — Я готов умереть. Ничего на свете, ни угроза мне или моим ближним не заставила бы меня предоставить возможность бежать столь опасным преступникам, как вы. Вам пришел конец, Фаррингтон. Ничто не изменится от того, что я умру, — ваши дни сочтены вне зависимости, что вы сделаете со мной.

— Вы смелый человек, раз решились откровенно сказать мне об этом, — прошипел Фаррингтон.