Третья Империя - Михаил Юрьев

В Православной церкви важнейшие решения принимаются достаточно демократически – на разного уровня соборах и в других коллегиальных органах. Важнейшие вопросы церковной жизни – догматические, канонические и другие богословские вопросы, прославление в лике святых и иное – решают Поместные соборы – они происходят раз в пять лет. Выборы нового патриарха также происходят на Поместном соборе – жребием, как это практиковалось на Руси еще со времен Новгородской республики. Участвуют в жребии в качестве кандидатов все епископы Православной церкви независимо ни от их статуса, ни от наличия собственного желания – Божьей воле негоже ни помогать, ни перечить. Кстати, этот появившийся после реформы порядок вызвал в Церкви весьма серьезные последствия: к рукоположению во епископы теперь подходят не то чтобы серьезнее (и раньше подходили серьезно), но иначе – ведь этот епископ вполне может быть следующим патриархом, причем с той же вероятностью, что любой самый заслуженный митрополит. Аналогичные изменения произошли в отношении уже рукоположенных епископов друг к другу, особенно вышестоящих к нижестоящим. Но главное то, что высшая иерархия Церкви личным примером показала и показывает всем верующим, что принцип духовного сословия «положимся полностью на волю Божью, не будем мешать ей своей волей» может и должен быть не абстракцией, а реальной нормой жизни.

На Поместные соборы делегирует своих представителей каждая община (как и каждый монастырь, плюс один священник от прихода), но не прихожане, в общину не входящие. Промежуточные по важности решения принимаются на Архиерейских соборах, которые происходят раз в год, – туда входят все, имеющие сан епископа (кроме принявших великую схиму). Остальные вопросы, требующие коллегиального («соборного») обсуждения, решаются Священным Синодом, собирающимся по мере необходимости. В него по должности входят патриарх (он его председатель), 24 правящих митрополита, Германский экзарх и викарный митрополит патриарха, он же управделами, – итого 27 человек. Назначения, однако, в соответствии с православным пониманием священноначалия не относятся к коллегиальным вопросам: решение о возведении в сан митрополита принимает единолично патриарх, о возведении в сан архиепископа – митрополит, о рукоположении в епископы – архиепископ. Правда, и патриарх, и митрополит могут сами рукоположить кого-то в епископы и благословить правящего архиепископа епархии взять его в штат, но это не очень практикуется – в организационных вопросах руководство Церковью, после ее превращения в ВРПЦ, стало более формализованным и иерархическим. У Священного Синода есть и еще одна функция – он является архиерейским судом, который рассматривает дела всех епископов и архиепископов. Дела же митрополитов, которые все сами члены Синода, рассматривает тройка из патриарха и двух митрополитов, которых патриарх благословляет для данного конкретного случая.

Податное сословие

Прежде чем перейти к сравнительному анализу всех трех сословий и общему анализу сословности как способа общественного устройства, необходимо сказать несколько слов о третьем сословии. Однако говорить о нем особо нечего, потому что в отличие от первых двух третье сословие образовано по остаточному принципу. Это значит, что для того, чтобы стать членом духовенства или опричнины, гражданину надо принять сознательное решение и совершить соответствующие действия, причем действия, связанные со значительными самоограничениями и даже тяготами. Для того же, чтобы быть членом третьего сословия, делать ничего не надо – им автоматически является любой гражданин, достигший пятнадцати лет и не входящий в первое или второе сословие. Можно прямо сказать, что служилое сословие целиком является одним большим кланом, и духовное тоже. В силу этого все опричники довольно схожи между собой, как и все церковные люди, – ведь они принимали одинаковое решение, входят в один клан и ведут в значительной степени схожую друг с другом жизнь. Земцы же не имеют такого общего элемента, и потому они все разные – в силу этого почти нечего сказать о них в целом.

Третье сословие называется податным, потому что оно платит налоги, в то время как духовное и служилое сословия налогов не платят. К слову, в отличие от былых времен это имеет в значительной мере чисто символическое значение, потому что опричники не имеют других доходов, кроме имперского жалованья, а с него брать или не брать налог, абсолютно безразлично (в последнем случае оно просто будет меньше на величину налога). Ничего другого, кроме обязанности платить налоги, земцев не роднит – к ним относятся предприниматели и работники, ученые и писатели, артисты и инженеры и т. п. Разумеется, можно и нужно вычленить нечто, объединяющее большинство земцев и отличающее их от церковных людей и опричников, и я это сделал – однако речь об этом пойдет в следующем разделе. Единственное, о чем нужно сказать здесь, – это об отношении земцев к делу (в смысле к профессиональному труду). Общепринятое в податном сословии отношение к делу, которым занимаешься, таково: хорошо и ответственно делать свое дело, добиться в нем успехов, вырасти или даже стать лучшим в своей профессии – все это рассматривается в первую очередь не как способ заработать и сделать карьеру (это само собой), а как некое сакральное деяние, смысл жизни, выполнение своего предназначения на Земле, данного от Бога. Причем не важно, кто ты и соответственно что у тебя за дело – хоть руководитель огромного предприятия, хоть простой оператор удаленного механизма; «он честно делает свое дело», «он не щадит себя в своей работе», а тем более «он один из лучших в своем деле» – высшая оценка человека у земцев. Я не случайно поставил в ряд определения, свидетельствующие как о достижениях, так и просто о самоотдаче – у русского народа второе ценится не менее первого, и зачастую эти две вещи не особо различают; как гласит русская пословица, «если долго мучиться – что-нибудь получится». Такое отношение к труду граничит у земцев с культом: на поминках всегда говорят о том, каким достойным врачом (инженером, финансистом – кем угодно) был новопреставленный, каким высоким профессионалом, и то же часто пишут на надгробиях – хотя, казалось бы, какое значение для покойного имеет все, кроме того, каким он был человеком. Труд играет для земцев ту же роль, что служба Богу или державе для первых двух сословий. Собственно, труд для них (а это слово включает и предпринимательство, и творчество, и любую другую осмысленную деятельность, которая априори считается общественно полезной) и есть их служба и Богу, и державе.

По причине вышеуказанной разнородности у земцев нет и не может быть никаких сословных обычаев – а с другой стороны, таковыми можно считать любые общенародные обычаи, поскольку земцы составляют более 90% населения. Но есть исключения: один такой обычай был внедрен сверху при Гаврииле Великом еще в 2013 году, и он заслуживает упоминания именно в этой главе; он называется «братчина» – это старорусское слово обозначало общинную праздничную трапезу. Выглядит это в современной России так: каждое воскресенье во второй половине дня все общины в стране устанавливают на улице импровизированные столы для общего пира; происходит это ровно там, где община располагается, – прямо в селе или во дворе микрорайона в городе. Зимой же это происходит в общинных центрах, которые сейчас есть уже практически везде, – имперский бюджет покрывает до трех четвертей их цены. Напомню, что община в России – это около пяти тысяч человек; все пять тысяч за стол одновременно усаживаются редко, но тысячи полторы человек в таком застолье обычно участвует. Приносят кто что может из еды и выпивки или денег на их покупку – этот процесс у русских всегда прекрасно самоорганизуется. У кого нет ничего, тот тоже не получает, как говорится, «от ворот поворот», а просто вместо этого больше других участвует в работе по подготовке – это незыблемый обычай. Главное – люди разного материального достатка и общественного положения, если они живут в одной общине, один раз в неделю (в реальности, скорее, раз в месяц, потому что не все участвуют каждую неделю) проводят вечер вместе. Шесть дней ты был кем-то, а на седьмой ты просто российский гражданин – с утра сходил в церковь, а вечером пируешь с соплеменниками.

Само веселье на братчине состоит в совместном и сначала более-менее упорядоченном употреблении алкоголя (обычно неумеренном), после чего одни начинают танцевать под музыку из принесенных кем-нибудь звукоизлучателей или под генератор общевирту, другие ведут друг с другом пьяные разговоры, а некоторые даже поют. Нередки драки, но обычно без злобы. По обычаю, любой случайно оказавшийся в общине человек (чей-то гость, например) или даже прохожий пользуется нерушимым правом присоединиться к братчине, и его нельзя прогнать. Часто на братчины заходят опричники – у них свои аналогичные братчины, но устав велит им раз в три недели участвовать в братчинах земцев (плюс раз в три месяца – в братчинах церковных людей). Сложилась твердая традиция: опричник подходит к готовящим столы или к уже усаживающимся и спрашивает: «Не нужен ли вам охранник?» – «Сами справимся, – отвечают ему хором. – А тебе что, очень выпить хочется?» – «Хочется», – вздыхает гигант опричник. «Ну садись», – говорят ему.