Лучник. Кваз - Валерий Геннадьевич Шмаев

Сенсей со своей подружкой умелись за добычей.

– Сложно, – ответила Беата, но продолжила Тина:

– И хочется, и колется, и чуйка не велит. Слишком мало информации, но с одними нашими винтовками здесь делать нечего. С гранатомётами ещё кое-как, но бывают элитники, которым наши двенадцать одноразовых гранатомётов – что слону дробина. Да и бить надо элиту в споровый мешок, а развернуть её к себе тылом получается далеко не всегда. Мы каждый раз стреляем со зданий, господствующих по высоте. Так укрыться проще, а здесь мало того что все здания однотипные, так и элитник может быть не один и после выстрела остальные наведутся, как по радару. В таком случае стая сначала будет уничтожать потенциальную угрозу, а уж только потом разбежится по округе.

– В общем, я так и думал, но есть ещё два фактора, о которых я не сказал сразу. Первый – наш с грысями дар скрыта и скорость передвижения Тигра с Шушей именно в скрыте. Выйдя из скрыта, они утянут стаю с элитниками в любом направлении, разворачивая её к вам спиной и отвлекая внимание на себя. Второй фактор – это два стоящих недалеко отсюда двенадцатитонных плавающих гусеничных тягача МТ-ЛБ, а по-простому «маталыги». Обе машины вооружены пулемётами калибра семь шестьдесят два, а на одной дополнительно стоит ПТРК «Штурм». Я отправил грысей искать их. Когда они вернутся, можно сходить посмотреть. Если тягачей нет, то оптимальнее всего свалить отсюда, пока не началось, а вот в том случае, если «маталыги» на месте, то наши шансы резко повышаются. Сочетание ПТРК и Сенсея – это аргумент крайне убойный.

– Он что, хороший наводчик? – оживлённо спросила Беата.

– Ты меня плохо слушала. Выпускники и курсанты спецшколы имени Спартака – это специалисты экстра-класса во всём, что касается наземных боевых действий. От разведывательно-диверсионных операций до вождения и применения любой боевой техники, стоящей на вооружении армии их мира. «Маталыги» в их мире есть – я специально спрашивал.

– Блин! «Маталыга» с ПТРК! Вот бы дотащить её до Колизея! – Беата даже причмокнула губами.

– Без вариантов, – тут же обломала её Тина. – Они слишком шумные. Грохот двигателя стоит такой, что весь Улей сбежится. Отмахиваться заколебаешься. Да и горючее «маталыги» жрут цистернами. Правда, пройдут везде, а если надо, то и проплывут. Их по этой причине в стабы и не привозят – усилия по доставке гигантские, а выхлоп практически никакой. Само бронирование как у любого бронетранспортёра, а пехотное вооружение минимальное. Один курсовой пулемёт – это защита ни о чём. В данном случае проще снять ПТРК и притащить в Минутку, но Лучник с этим и без нас справится. Вопрос прежний: связываемся или нет? Ты ведь что-то задумал, Лучник? Колись, не держи в себе.

– Есть такое дело. Правда, Сенсею придётся потрудиться, но давайте проблемы решать по мере возникновения. Сначала организационные вопросы, а уж потом всё остальное. Если техники нет или её не удастся завести, то и обсуждать будет нечего, – отмазался Платон и взялся за рацию. – Сенсей! Продукты только собрать и принести сюда. Пройдитесь по огородам и надёргайте, что растёт. Не вздумай что-либо сожрать. Всё принимать внутрь только после термической обработки. Кроме разве что сгущёнки.

– Принято, – со смешком ответил Сенсей, а Платон пояснил удивлённым сёстрам:

– Для Сенсея и его друзей сгущённое молоко самое любимое и практически недосягаемое в детстве лакомство. Ящиками могут её жрать. С чем угодно и даже во сне. Шоколад, сахар, бисквиты, торты и прочие сладости так не возбуждают. Им в спецшколе давали сгущёнку небольшими порциями в качестве поощрения, и это стало безусловным рефлексом, как у собаки Павловского. Когда мы их нашли, на складе из сладкого только сгущённое молоко лежало. Ни сахара, ни конфет каких не было и в помине, а сгущёнка – ящиками. Так до сих пор и осталось. У всех в личных вещах в качестве неприкосновенного запаса по паре сотен банок точно заныкано. До смешного доходит – даже в разгрузках попадается. Боцман уже воевать с ними умотался.

– Н-да, – задумчиво протянула Тина. – Я только сейчас осознала, какое у них было детство. Звучит просто жутко.

– Нет. Осознать подобное невозможно. Я, когда дневники руководителя спецшколы читал, у меня волосы, прижатые банданой, шевелились. В моём мире за подобные зверства любого деятеля от науки независимо от звания или учёной степени колесовали бы не раздумывая, а сам я такого садиста на мелкой тёрке бы растёр. И у меня ни в каком месте бы не дрогнуло. Почему я и говорю, что все эти бойцы уникальны. Боцман в первый же день сказал, что готов уйти из отряда и остаться с ними. Хорошо, что он до сих пор не знает, что они тогда в любую секунду были готовы его зарезать. Зато сейчас его авторитет непререкаем. Боцман всем провёл курс по водолазной подготовке и под воду их загнал. Так курсанты из воды вылезать не хотели – настолько понравилось. Плавать в спецшколе всех учили, в том числе и с аквалангами, а вот о том, что под водой можно на рыбу охотиться, никто из них даже не подозревал, а Боцман подводную рыбалку очень уважает. Курсанты на том пруду, на котором учились, всю рыбу выбили и неделю всех знакомых и незнакомых в Колизее кормили.

– Это когда это? – удивилась Тина.

– Когда я валялся в Минутке, а они караван в Колизей сопровождали. Их теперь в Колизее по рыбе этой помнят. Они и сами этих карасей с линями и щуками жрали в три горла и в пару кафешек всё, что набивали, сгружали. Ладно. Сегодня банно-прачечный день. Я там колодец недалеко видел. Надо помыться и пожевать вкусного, а то сухомятка заколебала. Все остальные дела завтра. Пара-тройка дней в запасе у нас есть точно. Возражения? Предложения?

– Да какие возражения, Лучник? Мы за любой кипиш, кроме голодовки. Картошечки бы. Хоть варёной, хоть жареной. А если Сенсей и тушёнки надыбает, то я его расцелую.

* * *

Наутро, едва рассвело, Тина с Беатой принялись подгонять Платона побыстрее сходить к обнаруженным боевым машинам, поэтому вышли, едва успев позавтракать вчерашней варёной картошкой с хорошо прожаренной тушёнкой. Чего-чего, а разнообразной тушёнки в деревне было в каждом доме хотя бы по несколько банок, а про картошку и сало и говорить нечего.

Подойдя к импровизированному ангару, Сенсей присвистнул.

– Вот это да! Ты говорил, но я не особо верил – в такой нищей деревне и такое богатство. Прикинь! Они действительно на этой технике ездят. Богатые ребята. Она же жрёт, как космический корабль!

– Я думаю, что это вынужденно, – тут же ответила Тина. – Ты