Молочная даль - Александр Малов

Mazda.

– И святой отец Михаил тут имеется – с улыбкой произнес таксист, окончательно не понимая, почему он подыгрывает этой женщине – Ну по крайней мере его пародия.

– Приятно познакомиться, Михаил – сказала Ирина, однако в ответ так и не представилась.

Бодрость духа Михаила не раззадорила Ирину Викторовну. Но уголки губ все же немного приподнялись вверх. Таксисту стало намного спокойнее. Почему-то желание выслушать эту женщину в один миг стало для него чем-то вроде обязательства. Возможно виной тому был печальный взгляд этой женщины, что растопил лед, сковавший его сердце. А возможно это случилось потому, что он понимал эту женщину лучше многих других. Ведь если ты не выговоришься о своих переживаниях, то рано или поздно они тебя поглотят и уже никогда не покинут пределы своего тела.

Но сегодня женщина не замкнется со своими демонами внутри, и Михаил понял это сразу же по ее следующей фразе.

Ужасной фразе.

– У моей внучки лейкемия. Терминальная стадия. Она… умирает.

6

Ирина произнесла это медленно и с каждым новым словом частичка боли все сильнее обжигала ее лицо. Женщина говорила уверенно, будто сомнение в ее собственных словах могли причинить еще большую боль. Услышав эти страшные слова, вдовец неосознанно нахмурился и сделал вид, будто сосредоточился на чем-то по ту сторону лобового стекла. И тут же поймал себя на мысли, что должно быть именно такие чувства испытывали его друзья узнав о смерти Анны. Что именно нечто подобное они испытали, когда узнали о трагедии, случившийся с Костей. Это были чувства, которые невозможно описать словами. Да, все это в конечном итоге выливалось в соболезнования, но при этом ты уже не мог даже взглянуть на такого человека. И…какие слова сейчас мог сказать сам Михаил?

Впрочем, этого ему узнать не пришлось. Должно быть его пассажирка действительно почувствовала себя, словно на исповеди, потому как она принялась и дальше выговариваться. По крайней мере она попыталась.

– Можете ничего не говорить – произнесла она, заметив перемену, произошедшую на лице таксиста, – у вас добрые глаза, я вижу это. Но сейчас они полны печали, как и мои. Не удивляйтесь, я прожила достаточно долго, чтобы научиться видеть это в людях.

И тут в голове Михаила что-то щелкнуло. Вопрос назрел в голове сам по себе, и он чувствовал, что обязан его задать. Возможно со стороны это могло показаться наглым, но сейчас это не слишком его волновало. Больше этого его волновал лишь ответ женщины.

Михаил посмотрел на Ирину через зеркало в салоне еще раз и уже смотря на дорогу спросил:

– Вы смотрели на ее фотографию в телефоне всю поездку, не так ли?

Женщина улыбнулась и молча достала свой телефон из кармана пальто. Таксист ожидал, что сейчас эта женщина покажет ему свою внучку, но этого не произошло.

– Не обижайтесь, но я не могу показать вам ее – словно прочитав мысли Михаила произнесла Ирина. – У меня никогда не было ее фотографий. Почти ни одной. Хотя ей уже девять.

«Господи, ей всего девять.»

В этот момент женщина на мгновение запнулась, но тут же взяла себя в руки и продолжила:

– Все фотографии, что есть сейчас, мне отправила дочь по интернету. Она отправляла лишь ранние фотографии, еще до того, как Ксюшу подвергли курсу химиотерапии. Но я настояла на том, чтобы мне показали ее. Настоящую, такой, какая она есть сейчас. И знайте, что?

В ответ Михаил не произнес ни слова, но его глаза уже смотрели на Ирину через стекло в салоне, готовые получить ответ. В этих глазах женщина увидела все, что ей было нужно.

– Она все такая же прекрасная. Даже без волос и с этим цветом кожи, – сказала женщина и широко улыбнулась, будто бы от очень смешной шутки, но вдовец знал, что причина кроется в другом. Женщина на заднем сидении автомобиля старалась не заплакать и почему-то таксист был уверен – такая женщина не позволит себе пролить слезы. По крайней мере не в такси и не в присутствие незнакомого человека. Михаил сам не раз улыбался вот так окружающим, чувствуя, что еще немного и он заревет от отчаяния.

Михаил искренне сочувствовал своей пассажирке. Но чем больше она говорила, тем больше он понимал, что это не просто сочувствие, которые одни незнакомые люди испытывают к другим незнакомым людям. Нет. Тут было скрыто нечто больше.

Понимание.

Михаил вспомнил о Косте, о своем родном сыне, который возможно тоже никогда не излечится от своего недуга. Вспомнил о том, какого это, когда ты еще так молод, а на тебе уже успели поставить крест все вокруг. Какого это быть другим, не таким как все? Видеть мир лишь за окном больничной палаты или быть прикованным к инвалидному креслу. Какого это, хотеть жить и разбиваться об землю в своих собственных несбыточных надеждах? Ждать своей участи, как маленькая Ксюша или жалеть, что ты все еще жив, как….

«Господи… жалел ли когда-нибудь Костя, что он не может собственноручно вскрыть себе вены и закончить эти страдания? Облегчить всем окружающим жизнь?»

Мысль ударила мужчину в самый висок, точно профессиональный выпад от боксера. Неужели когда-нибудь может прийти день, когда Михаил придет домой и увидит обескровленное тело Кости? Его кисть все еще двигается хаотично и вечно дрожит, но это был довольно сильный прогресс за прошедшие полтора года. Но хочет ли Константин идти до конца? Или может в тайне он только и ждет… чтобы все закончить? Смог бы сам Михаил жить такой жизнью? Жизнью инвалида? Не просто человека с ампутированным пальцем, а таким как… как его сын?

«Слишком много вопросов, дорогой – раздался голос Анны – лучше следи за дорогой»

И действительно, чем больше вопросов возникало в голове вдовца, тем сильнее головная боль отдавала в виски. Глаза смыкались сами собой, пытаясь унять боль. Со стороны они жмурились, словно от яркой вспышки. Это не осталось незамеченным и для Ирины.

– С вами все в порядке?

– Да, конечно – ответил таксист почти сразу же, словно хотел пресечь разговор и дать