Губитель - Поселягин Владимир Геннадьевич

Потом я поел, поспал пару часов и снова по лестнице из дроидов поднимался к шлюзовой в попытках открыть уже внутреннюю створку. Тут было особенно тяжело, я едва дотягивался до замка, но смог в два приёма открыть и внутреннюю створку. Более того, поднявшись ещё трижды, я смог распахнуть её, так что осталось лишь открыть внешнюю створку, и в бот начнёт поступать воздух.

Закончил я за пару часов до наступления темноты. Не спеша поужинал, а потом завернулся в спальник и сделал вид, что уснул. Дроиды тем временем изображали бурную деятельность, а то у охраны возникнут вопросы: чего это я лежу, а дроиды стоят? Пусть думают, что дроиды активно занимаются вскрытием бота. Впрочем, так и есть, правильно думают.

Ещё через час окончательно стемнело. Вся стоянка тонула во тьме: горел только фонарь у домика, в котором проживала охрана, это единственное строение здесь, не считая пары сараев. По моему указанию дроиды нараспашку открыли шлюзовую, и тут же последовал громкий хлопок – это воздух рванул внутрь судна. Судя по тому, как засуетилась охрана, хлопок привлёк их внимание. Значит, и открытую створку, несмотря на темноту, они увидели, тем более я подозревал, что у них имелся прибор ночного виденья, причём рабочий.

Дрон у меня был настроен на охрану бота, он патрулировал вокруг, и я знал, что приблизиться к боту он никому не позволит, в ответ на любую агрессию атакует. Поэтому я даже поспал часов шесть, пока бот проветривался. Потом дроиды подняли на борт моё имущество, следом меня и сами поднялись за мной, как и один из двух дронов, второй, боевой, продолжал охранять бот снаружи.

За шесть часов бот неплохо проветрился, но почти все помещения были закрыты. Чтобы попасть в рубку, пришлось открыть сначала дверь, а потом саму створку в рубку. Сложная оказалась работа, но к утру я закончил, и дрон, бывший бытовой, приступил к взлому искина бота. К счастью, тот оказался живым, давал рабочий отклик при подключении, а то я уж и не надеялся. Дрон взламывал искин при помощи обычной программы для взлома, вирус не использовал, поскольку была большая вероятность того, что вирус просто сожжёт искин; уж лучше так: не быстро, но надёжно и безопасно.

Пока дрон взламывал искин, я проследовал в сторону реакторной. Путь к ней был свободен, я уже всё открыл, осталась лишь дверь в саму реакторную. Дроидам я дал задание, и они начали прозванивать шины и другое электрооборудование, а также и систему жизнеобеспечения. На мой планшет один за другим сыпались доклады о неисправности того или иного оборудования. Впрочем, это было ожидаемо.

Внешнюю створку шлюзовой я закрыл, заведя внутрь охранного дрона. Пришлось, потому что прилетел флаер с главой города, которому охрана, естественно, немедленно доложила о том, что мне удалось вскрыть бот. Я не хотел рисковать, а потому закрылся. Разговаривать нам больше не о чем, а по договору я со своим ботом ещё четверо суток могу находиться на его стоянке.

Вскрыв дверь в реакторную, я изучил состояние реактора. В целом он в порядке, а пару небольших неисправностей я убрал за два дня, после чего реактор был запущен. Его состояние я оценивал как стабильное, его ресурс составлял примерно восемьдесят процентов, стержень полный, да к тому же на борту я нашёл ещё запас из трёх штук. К тому моменту и искин был взломан. Моему дрону потребовалось на это чуть больше тридцати часов. Конечно, это непозволительно много, но главное результат.

Системы судна постепенно просыпались, искин, коды которого я уже сменил, начал проводить проверку всех систем. Что ж, бот скорее жив, чем мёртв. Кстати, парадокс: именно вакуум позволил сохранить некоторое оборудование, и вместе с тем часть систем именно от вакуума и пострадала.

А с бывшим владельцем бота мы всё-таки пообщались, когда он прилетел, было такое. Я вывел наружу охранный дрон, у которого имелись динамик и микрофон, вот через дрон мы и пообщались. Я думал, глава города будет требовать доступа на борт, но нет, он лишь интересовался тем, как мне удалось вскрыть бот. Я свалил всё на дроидов: мол, это они вскрыли. На этом разговор и закончился, он улетел, напомнив, что у меня осталось четыре дня. Ладно, хоть условия договора соблюдает.

Я занимался искином, чистил его, перезапускал. Искин проводил проверку всех систем, особенно двигателей; пять из восьми отозвались, пробные запуски выдержали, тремя остальными занимался дроид-техник, пока охранный дрон его охранял, летая рядом. Запуск движков по одному напряг охрану, они тут же доложили куда надо, и вскоре глава города снова прилетел для разбирательства.

К тому моменту я уже знал, что за проблемы имеются у трёх других движков и почему из пяти рабочих два не выходят на режим, и как раз решал эту проблему. Разгонным двигателем я пользоваться не собирался, мне хватит и маневровых движков, чтобы подняться на орбиту и летать по системе. Они энергетические, запитаны от реактора, в то время как разгонный двигатель работает на топливе-геле, которое за прошедшие столетия пришло в негодность, превратившись, по сути, в кристаллический порошок, придётся бак от него чистить.

Так вот, мои работы с двигателями были обнаружены, и глава города прилетел, когда я уже привёл в порядок два двигателя, которые не выдавали должной мощности, и ввёл в строй ещё один. Проблемы с двумя оставшимися были значительными, и я оставил их на потом. Силовой Ковкой их чинить слишком долго, а чтобы использовать дроидов, нет необходимых запчастей. Я лелеял надежду найти всё необходимое для ремонта в системе.

Глава города поинтересовался, как долго я ещё буду продолжать работы, напомнив, что до окончания срока остаётся чуть больше суток. Общаясь с ним всё так же через системы охранного дрона, я ответил:

– Заканчиваю. Скоро улечу.

– Это хорошо. Я могу пройти на борт?

– Нет.

– На борту этого судна есть то, что меня интересует. Предлагаю обмен.

– Медкапсулы?

– Да.

– Что дадите?

– Крайний бот будет выдан в качестве донора запчастей.

Вообще, эти две капсулы меня не интересовали, тем более, чтобы их привести в порядок, потребуется изрядно сил, да и запчасти нужны. Я их осмотрел, как и всё содержимое на борту, и признал ремонтопригодными, но пока ими не занимался, не до них было. Да не особо они мне пока и нужны, а потому я не имел ничего против того, чтобы их продать.

К тому же я, признаться, опасался, что глава города может встать в позу и не позволить вывезти столь ценное оборудование. Остановить штурмовой бот у него вряд ли есть чем, но пушками флаера он может повредить бочонки маневровых двигателей, а вот это нехорошо, ещё не хватало рухнуть. И отбиться мне нечем: пусковые на «спине» бота отсутствуют, в трюме их тоже нет. В носу имеются две плазменные пушки, и вполне рабочие, но конвертер для создания плазмы для них я только запустил. Уже начал нарабатывать, скоро можно будет стрелять.

А так, в принципе, сделанное им предложение было интересным, если бы не одно но – вряд ли мне достанутся нормальные запчасти. Проще подняться на орбиту и там поискать. Причём, несмотря на уверенность главы в том, что мой бот ещё не скоро оторвётся от поверхности, я мог взлететь уже сейчас.

Правда, чтобы подняться на орбиту, нужно запустить систему жизнеобеспечения, хотя бы в рубке, чтобы не замёрзнуть, ну и починить сканер. Да, я выдвинул антенны из шахты, и если боевой радар оказался в порядке и неплохо работал, то антенну сканера необходимо было чинить. С этим вполне мог справиться ремонтный дроид, и я отправил его заниматься антенной, он уже час возится, а я в прямом режиме наблюдаю за этим и отдаю приказы компу дроида. Сам я тем временем восстанавливаю Силовой Ковкой блоки системы жизнеобеспечения; ещё часов пять работы, залить воду, и она заработает, как и отопление.

Вот этим всем я и занимался, а тут глава примчался и отвлекает своими вопросами и предложениями. А как тут не отвлечься? Тем более сейчас я могу продать капсулы за куда большую цену, чем они стоят в реальности, причём в том состоянии, в каком я их нашёл, ведь чинить их я и не думал. Надо только решить, что же мне нужно.