История третья. Так не бывает - Женя Сергеева

изнутри, червячок сомнения. Все одно к одному: Красавчик, Змей, Лена…

Глеб на мгновение снова ощутил себя связанным и подчиненным. Никто не знал. Никто. Даже не догадывался. А она взяла и вытащила наружу, доставила то самое удовольствие, которое ему так было необходимо.

Саб. Никто. Никто не должен об этом знать. Что Глеб Белов долбанный саб.

И что он имеет? Женщина, которой он открылся, доверился…

Глеб швырнул бумаги на стол и, обхватив руками голову, застонал.

На глазах вскипали слезы. Суки.

Он не ревел с детдома, с тех пор как погибли родители и партнер отца забрал все у сирот. Без права голоса.

Тот партнер уже давно кормит рыб в реке. Дочка его — шлюха и наркоманка, сын покоится на кладбище — тоже наркотики. Как и жена Савелича — сердце.

И совесть не ест. Ублюдок заслужил такую участь. И семья его — карму папаши отрабатывают.

Слабина.

Дал слабину.

Доверился.

Глеб закурил, и пересел к окну. Ничего, они заплатят. За все.

Даже если придется резать Тима на глазах женщины, что змеей проникла в голову.

Пусть ненавидит. На панель не пойдет только из-за Красавчика. Кто-то же должен ему жопу мыть.

Нахер их всех.

Никаких друзей. Как и раньше — он и сестра. Сестра и он.

***

Дверь бесшумно распахнулась, но зашел совершенно не тот, кого он с такой ненавистью в сердце поджидал.

— Что-то ты плохо выглядишь. — Демон, не спрашивая разрешения, прошел в кабинет и развалился в одном из кресел.

Глеб молчал и искоса посматривал на еще одного друга. Именно Демон подбирал парней для боев, в то время как сам Белый занимался сделками. Тоже сирота, из одного детдома, фактически брат. Но почему-то Демон не стал настолько близким, насколько близок был Тим.

Тим. Глеб с ненавистью смял сигарету.

Чертов Змей!

— Белый, ты только хуйню не пори. И не сильно доверяй… Короче, Глебыч, я серьезно. Навредишь Змею, красавчику или этой. короче, девке этой вашей… Хотя, настрать на нее. А вот за то, что Красавчика или Змея порешишь ни за что, не прощу. Включай уже мозги, Белый.

И на этой ноте, не дожидаясь, пока Глеб справится со своими эмоциями, Сазонов Дмитрий Михайлович, он же Демон, он же приметная и не шибко любимая полицией фигура, скрылся за дверью кабинета.

Глеб уже не понимал что происходит. После разговора с сестрой и с Демоном, после всего, что произошло за последнее время с его друзьями и с Леной…

Глеб с силой ударил по подоконнику. Дереву было все равно. Но кожа на костяшках руки не выдержала напряжения и местами лопнула, открывая неприятно саднящие ранки.

Не может быть, чтобы на самом деле родная сестра играла против него.

Но, возвращаясь к баранам…

Против него или все друзья и его… Блядь. Да, ЕГО женщина. Или человек, которого он всегда воспринимал продолжением себя и доверял без оглядки.

И Глеб Белов не знал, что на самом деле будет худшим из вариантов.

Глава 21. Подозрения

— Ну, что, Змей, — Последнее слово Глеб выплюнул, как с грязью растер. Словно не прозвище друга произнес, а ругательство. — Рассказывай свою версию. Даю тебе… — Глеб бросил взгляд на наручные дорогие часы, которых я раньше никогда на нем не видела. И только сейчас поняла, что они все-таки, как могли, скрывали свой реальный статус. Вопрос только зачем? Настолько не уверены во мне? К прозрачной пустоте примешалось немного багровой злости.

— Даю тебе ровно двадцать минут.

Вдруг злое и глумливое выражение с лица Глеба ушло, он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

К красновато-злой пустоте прибавилась изрядная доля сочувствия.

Было видно, что Глеб устал, устал постоянно все контролировать, держать всех в узде.

Возможно, только мы и были отдушиной в его напряженной жизни и, одновременно, его слабостью. Если сейчас Тим не разрешит ситуацию, то у Глеба не останется никого, кроме сестры.

Я вспомнила ту надменную барышню, что выходила из квартиры Саши… Такую сестру я бы точно не хотела. И что там заявил Тим? Это она наняла тех двух мордоворотов? Зачем? Ревность? Или хотела насолить Саше или все-таки не Саше?

Тим глубоко вздохнул, я ясно различила зубовный скрежет. Вся следующая фраза оказалась наполнена сарказмом, как тем самым змеиным ядом.

— Тебе вкратце или с доказательствами?

Зачем он провоцирует Глеба? Даже невооруженным глазом видно, что тот едва-едва сдерживает эмоции, чтобы не наорать или не сделать что похуже.

Взгляд с тревогой метался между мужчинами. Они, как два тигра в клетке, — еще кружили, но если начнется драка, будет плохо всем.

Глеб на вопрос Тима внезапно со злобой расхохотался, взял со стола несколько подшитых вместе листов стандартного формата и швырнул ими в Тима. Не попал.

Листы с тихим “шмяк” упали в шаге от него. Тим не спеша сделал этот недостающий шаг, наклонился и поднял листы, впиваясь в их содержание взглядом.

Прошли несколько томительных минут.

Глеб напряженно, с прищуром, разглядывал Тима, словно стараясь проникнуть тому в голову. Тим рассматривал бумаги. Я видела только затылок и напряженную спину.

Наконец, Тимофей отмер.

Хоть лица его я по-прежнему не видела, но, казалось, сейчас оно должно излучать просто невиданное удивление. Так и оказалось, голос был полон им:

— И ты правда считаешь, что я балуюсь подставными боями? Белый, какого хрена?! — Вторую фразу Тим уже рычал. Удивление сменилось гневом и разочарованием.

— Мне что ли по-твоему бабла мало?!

Глеб продолжить не дал:

— Бабла всегда мало! Как и власти. Особенно, когда в жизни появляется особенная женщина… Не так ли, Змей?

— Блядь, Белый, только Лену в это дерьмо еще не впутывай!

— Так она уже в этом, как ты выразился, дерьме, по самые уши!