Грифон торжествует. Проклятие Зарстора - Андрэ Нортон

— Здесь мы проведём ночь в безопасности.

Большую часть этого овала занимала одна из пятиконечных звёзд, так что, возможно, всё это место находилось под какой-то защитой, и нас как будто приглашали туда. Вдоль этой дороги не имелось ни гостиниц, ни каких-либо иных прибежищ на ночь, но построившие дорогу существа создали подобные места для безопасного отдыха путников.

Окружающее пространство было пустынным, главным образом здесь росла одна лишь высокая трава. Мы привязали коней и позволили им спокойно пощипывать траву. И, кроме того, всего в двух-трёх шагах от дороги струился ручей, где из-под земли пробивалась вода. Она не была совершенно чистой, но очень холодной, а на вкус вполне приятной и… Может ли вода пахнуть? Я никогда не слышал о таком, но, сложив чашечкой ладони, чтобы напиться, уловил слабый запах… похожий на запах только что сорванных растений, которые оставили сушиться под лучами солнца.

Здесь не нужно было и разжигать костра, чтобы противостоять наступлению темноты. Потому что звезда, что отмечала наш лагерь, засияла слабым светом. Потеплело. Кто создал это чудо, нам никогда не узнать, но для меня это служило ответом всем тем, кто утверждал, что только зло исходит от использования вещей, принадлежавших Прежним.

После того, как мы скромно поужинали из наших скудных припасов, Элис уселась, скрестив ноги, в самой середине этой звезды. Взгляд её внимательно изучал дорогу. Сначала я думал, что на самом деле её взгляд обращён к ней самой, что она находится в каком-то трансе, и от этой мысли мне стало неспокойно. Теперь, с наступлением темноты, появилось ощущение Могущества, которого я не чувствовал, пока мы скакали при свете солнца, вокруг нас собирались какие-то силы, от чего каждый съёживался в беспокойстве и по коже пробегали мурашки от ощущения этой глубоко запертой энергии.

Я перевёл взгляд с лица Элис на дорогу. Во мне зрела какая-то тревога, ожидание… Не окажется ли так, что это шоссе — место чьей-то «охоты»? Не увидим и не услышим ли мы сегодня ночью шаги тех, кто когда-то давным-давно ходил этой дорогой? И ещё одна мысль пришла мне в голову. Из Могущества, которое я сейчас чувствовал, конечно же, можно черпать силу. А если ещё раз попробовать поглядеть в магический кристалл — может быть, мне удастся если и не увидеть Джойсан, то хотя бы понять, куда направляться, чтобы достичь её?

— Та чаша… — начал было я, вполне сознавая, что, выводя Элис из глубокой погружённости в себя, я скорее могу восстановить её против этой идеи.

Элис не повернула головы, даже не моргнула, всё так же смотря прямо впереди себя. Но незамедлительно ответила:

— Не здесь. У меня не хватит сил удерживать то, что может прийти как ответ, у меня недостаточно знаний… — в её голосе ощущалось сожаление. — Нет. Я не могу держать под контролем силы, которые спят здесь в ожидании. Их не трогали уже очень много времени… Но это не значит, что они стали слабее, скорее наоборот, ещё более окрепли.

Мое разочарование смешивалось с частицей гнева. Тем не менее я понимал, что она права. Нельзя никому тревожить силы Могущества, если не знаешь, способен ли ты удержать их. Вполне очевидно, что несмотря на всю благожелательную обстановку, которая нас, казалось бы, окружала, можно вызвать резкие ответные действия на любое колдовство, для каких бы благих намерений оно не задумывалось.

Поэтому я лишь молча сидел, не глядя, как Элис, на дорогу, которая обещала очень многое, но которой мы ещё до конца так и не доверяли. Меня не заботило, что по ней могут шествовать призраки. Они не были роднёй мне — к таком выводу я пришёл уже давно. Я был в одиночестве — к чему привык за все эти годы. Хотя иногда вместе с Джойсан…

И от этой мысли о ней пришла боль, но не телесная, а внутренняя, будто я страстно желал этого всю свою жизнь, и только сейчас понял, что мне придётся страдать от этого жгучего желания до самой смерти. Именно Джойсан…

Я больше не видел перед собой металлического браслета на запястье. Передо мной вставал облик девушки, загорелой на солнце, худощавой. Наверное, ни один мужчина, посмотрев на неё второй раз, не назвал бы её красивой. Ни один мужчина… но я не был настоящим мужчиной, и для меня она была такой же лучезарной, как сказочные, пользующиеся благосклонностью мужчин дочери замков, о которых поют менестрели в песнях… ради которых мужчины выказывают свою храбрость, сражаются с чудовищами, подвергают, себя смертельному риску, только ради того, чтобы их заметили и восхитились.

И у неё было мужество, у этой загорелой девушки, в ней ощущалась искренность и глубина души, в которой находилось место и для изгоя, которого все считали «чудовищем». Мне нужно было только произнести правильные слова, и она тут же пришла бы ко мне. Но мне не хотелось, чтобы это произошло в силу обязанности — я хотел…

Я хотел чего-то другого, но не жалости, не обязанности, не того, чтобы она пришла ко мне, потому что мы вместе противостояли злу и вышли из нашей битвы в целости и сохранности. Я просто не знал, чего хочу — не считая того, чему просто не мог дать названия.

И тут я услышал, даже сквозь этот туман жалости к самому себе, тихий звук, исходивший от Элис, и более громкий — от Джервона, когда он сделал глубокий вдох. Вздрогнув, я вскинул голову. Дорога мягко светилась в темноте. Все знаки на ней ожили серебряным огнём, хотя луна ещё не поднялась высоко.

И также — возможно, это было вызвано каким-то зрительным обманом, но мне показалось, что какая-то часть этих узоров перемещается. Дальше по дороге вспыхивало и распространялось сияние — там, где находились следы, похожие на человеческие, звериные и птичьи, словно эти существа теперь двигались по ним, повторно наступая на них, невидимые в этой темноте, в то время как символы на концах звёзд засияли ярче, и призрачный свет исходил вверх от них, будто от зажжённых свечей.

Я вытянул руку, почти не сознавая своих действий, пока пальцы Элис не обхватили мои. И также я сознавал, даже не глядя, что она точно так же соединилась и с Джервоном. Мы больше не были одни! По этой дороге шли и другие путники, хотя мы и не могли видеть их, вроде тех призраков, которые когда-то, очень давно, отправились в изгнание. Они не приближались к нам. Возможно, они путешествовали даже не в другом пространственном измерении, но в самом времени. Что-то величественное, чего мы были просто не в силах оценить, толкало их вперёд. Мы лишь смутно ощущали это… По крайней мере, я.

Я дважды вздрагивал, когда меня что-то касалось. И хотя это было едва уловимо, но от контакта оставалось впечатление резкого и сильного удара. На один краткий миг я оказался на грани понимания. Да, я почти понял… Но потом значение контакта ускользало, и я снова чувствовал себя опустошённым, как тогда, когда оттолкнул от себя Джойсан и удрал из Норсдейла. Только теперь это не имело ничего общего с Джойсан, скорее оно пришло ко мне, чтобы поприветствовать меня, познакомить с теми, кто, как я понял, знал обо мне и был мне рад… но чьё внимание я не в силах был удержать, потому что был лишь частично таким, как они.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});