Спартак: 7 лет строгого режима - Бубнов Викторович

«Ну что?» — спрашиваю. — «Ты в составе».

Конечно, в команде не ожидали, что после того как я послал Бескова, он выставит меня на матч с «Шахтером». Пасулько передал мне слова Феди Черенкова, что Бубе конец.

Пасуля ему тогда ответил: «Подожди, еще неизвестно, кому конец».

Мы с Пасулько по-дружески общались, он отчасти знал реальное положение вещей, потому так и сказал. Но я решительно был настроен уйти, потому что стало невмоготу.

Я в составе. Сижу рядом с Дасаевым. Он — враг, но мы в одной команде, и впереди сложный матч — с «Шахтером» простых никогда не бывало.

Первый гол нам забивают из-под Юрия Сурова. Мы сравниваем. Во втором «Шахтер» опять выходит вперед. Бесков просил не подключаться и играть сзади построже, плотно держать здоровенных нападающих, но мне уже все равно, какая установка. Остается все меньше времени.

Минут за десять до свистка подключаюсь в атаку, и мы разыгрываем комбинацию, как на тренировке. Из футбольной классики. Федя получает мяч на фланге и делает хорошую мягкую подачу. Только мяч пошел, как я выпрыгиваю и зависаю. Мяч летит ко мне, я в высшей точке и еще не начал опускаться. А передо мной Женька Кузнецов — мы оба выпрыгнули. Женьку перекрывали, как бы заслон ему поставили, а я за ним шел, и меня уже никто взять не мог.

Вклинился между всеми, а в голове лишь одна мысль: «Только не трогай мяч!»

Если бы я Женьке крикнул, он бы все равно ничего не услышал из-за шума в «Олимпийском». Но то ли Федя на меня подавал, то ли Женька не долетел, но таких голов я в жизни не забивал. Как дал кола головой! Мяч за линией ворот приземлился. Такой сильный удар получился, что от земли под перекладину отскочил.

«Олимпийский» полный был. На «Шахтер» всегда народ собирался, а тут мы еще Киев обыграли. Кроме того, по Москве слухи ползли, что в «Спартаке» конфликт. Как же стадион заревел! Я, наверное, впервые в жизни такой кайф от гола поймал, обычно особо не радовался. Подбежал к Феде, поблагодарил за передачу. 2:2.

Заходим в раздевалку. Тишина. Все-таки 2:2 для «Спартака» на своем поле плохой результат. Отскочили. Сижу спокойно, тем более гол забил. Дед появился, руки потирает. Бесков заходит, он с трибуны матч смотрел. Мне рассказывали, что когда «Шахтер» второй гол забил, Бесков чуть не обделался.

Но тут я подключился. Бесков подходит ко мне и говорит сквозь зубы в присутствии всей команды: «Твое счастье, что ты сегодня гол забил». Я так возмутился и разозлился, что еще раз его послал куда подальше. Безразлично все уже было.

Дасаев, который рядом сидел, словно окаменел. Два раза за сутки Бескова послал! Такое, наверное, никому не удавалось и никому, конечно, не прощалось.

Это при том, что я на Бескова как на бога смотрел, когда к нему шел. Надо понимать, до какого состояния он меня довел, чтобы я его послал. Мне действительно уже все равно было, потому что из «Спартака» меня выживали. Полкоманды во главе с Дасаевым были моими врагами, которые меня ненавидели и понимали, что на них у меня есть компромат.

После матча с «Шахтером» Бесков продолжил меня доставать. После очередного конфликта я собрал вещи и направился на станцию. Вдруг навстречу Роганов едет из ЦК партии.

«Ты куда?» — спрашивает.

А завтра играть. Что мне отвечать ему? Что я с Бесковым поругался?

«Да так, — говорю, — гуляю здесь». — «Ну, тогда садись, поехали на собрание».

Сажает меня в свою «Волгу». А Бесков его уже на крыльце встречает. Какие же у него глаза были, когда я из «Волги» выходил!

Бесков не умел расставаться с людьми по-человечески. Матч с «Локомотивом». Проигрываем 0:2.

Потом на 88-й и 90-й минутах сравниваем — 2:2.

Хотя я против Михаила Русяева, который нам два гола забил, не играл, Бесков меня на собрании команды обвинил чуть ли не в сдаче игры.

Меня! Я чуть со стула не упал!

Но, видимо, Дасаев с Федором Сергеевичем хорошо работали, Бескову на ухо нашептывали.

Особенно когда он с коньячком футбол смотрел. Ему в ухо дуют, а он не проверяет!

Разобрали игру с «Локомотивом». Бесков, после того как пар выпустит и всем разносы устроит, обычно спрашивал: «У кого вопросы?»

Говорю: «У меня есть».

Все сразу затихли.

И я говорю: «Константин Иваныч! Вы только что обвинили меня в сдаче матча. Во-первых, вы ничего доказать не можете. А если можете доказать, то вы сейчас должны, с учетом того, что я не только футболист, но еще и коммунист, отчислить меня из команды. Но вы этого делать не собираетесь. Вы только обвинили меня голословно». Спокойно так ему говорю.

А вокруг тишина. Такое Бескову в лицо сказать!

«Поэтому, Константин Иваныч, — продолжаю, — я доигрываю до конца сезона, потому что сейчас команду бросить не могу — меня не поймут, и ухожу. Говорю об этом в присутствии всей команды. Так дальше продолжаться не может, потому что доверия больше нет».

Мы тогда на 3-4-м месте шли, что для «Спартака» было плохо. А я играл на такой позиции, что меня после каждого поражения можно было обвинить в сдаче. Возмутило то, что Бесков, зная, что я договорные игры не играю, именно в этом меня обвинил. Вот когда мне мои козыри пригодились! Я все спокойно, культурно и без эмоций Бескову высказал. В третий раз никуда его не послал.

Потом выходим на поле, он меня догоняет и говорит: «Ты что, правда собрался уходить?»

Как будто не в себе человек, как будто не слышал, что я только что сказал! Но, наверное, я еще нужен был команде, хотя мне было уже за 30, а к возрастным игрокам Бесков не очень хорошо относился.

В 1987 году, когда мне уже 32-й год шел, мы в предсезонку во время турне по Аргентине с «Ривер Плейтом» и «Бока Хуниорс» сыграли вничью, а по возвращении в Союз «Динамо» (Тбилиси) дернули и ехали в Ланчхути на поезде на матч второго тура.

А у меня привычка была зайти в купе, бросить сумку и, не раздеваясь, лечь на нижнюю полку. Вытянешься, ноги гудят после матча.

И тут Бесков заходит. Довольный, мы в Тбилиси 3:1 выиграли, разнесли «Динамо» в пух и прах. А когда Бесков довольным был, он по купе ходил и всем что-то говорил.

И ко мне заходит и говорит: «Буба! Ну, ты сегодня красавец был. Я тебе еще два года даю».

А я про себя подумал: «Почему два?»

Уставший был и не догадался спросить: «А что дальше, Константин Иваныч?»

Два года он мне давал! Как условный срок! Мы здорово сыграли, и почему он мне так сказал? Зачем это нужно было? Как приговор прозвучало.

Так вот, подходит он тогда ко мне после собрания и спрашивает, правда ли я собираюсь заканчивать со «Спартаком».

«Да», — отвечаю. — «Подумай, сейчас хорошую работу тяжело найти».

Действительно, в советское время это непросто было сделать. В «Спартаке» точно не оставят, если Бесков против будет. Тренером тоже особо нигде не ждут. А я на эмоциях был. Раз ты так себя со мной ведешь, я с тобой тоже по-другому буду разговаривать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});