Мой враг-дракон: Разоблачить и не влюбиться - Вера Дельвейт

бы не допустить вашего брака…»

— Не сомневаюсь, — пробормотала я вслух.

«…Опасаюсь, что Каэм совершит страшную ошибку. В гневе он заявил, что в тот же день, когда ты станешь супругой ненавистного Ассту, изгонит тебя из рода…»

— Что? — резко и зло проговорил Рик у меня за спиной. — Твой брат сошёл с ума?!

Я дослушала письмо, в котором говорилось, что Хаарвен скоро прилетит и поможет нам, и наблюдала за тем, как пергамент рассыпается пеплом, пока ладонь Рика не легла мне на плечо.

— Милая Ани, я сам должен потолковать с твоим братом.

Я взвилась, стряхнув его руку:

— Нет! Вы покалечите друг друга и попадёте в Ирлигард за нарушение Перемирия, а я-то что буду делать?! — Повернувшись, я с мольбой посмотрела на него: — Пожалуйста, Рик, ради меня, не лети во дворец. У тебя же ещё рана не зажила!

— Я не намерен сражаться с ним, — Рик, сидевший за столом, избегал моего взгляда. — Было время, когда я охотно пролил бы кровь Ирр-Каэма, но теперь она для меня священна, — Рик, наконец, поднял голову, — ведь это та же кровь, что течёт у тебя в жилах, Ани.

Я благодарно улыбнулась, слыша, что ради меня Рик готов отринуть любые мысли о мести… а затем нахмурилась.

— Постой. Это когда ты собирался пролить кровь Каэма? И за что тебе ему мстить?

Рик выглядел раздосадованным.

— Да так… не обращай внимания, Ани.

— Ты что-то от меня скрываешь, — не отступалась я. Сложив руки на груди, впилась в него требовательным взглядом: — Рассказывай!

Стояла глубокая ночь; Илина и малютка Дэрна спали, а стражники обходили деревню, проверяя, нет ли чего подозрительного, не выбираются ли из лесов демоны — ночью этим тварям было бы легче застать людей врасплох.

— Не о чем рассказывать, — неохотно проворчал Рик. — Всё это в прошлом. Нам надо думать, как разоблачить моего наставника и уничтожить демонов. А ещё у нас есть враг во дворце, и твоя сообразительная служанка Эсимэ пришла к мысли, что это может быть связано со смертью Ари-Нейи…

— А ещё у Ингерис что-то с очками, а тот случай с Рильманом — не выдумка, — вставила я. Выходит, Рик воспринял слова Эсимэ серьёзнее, чем я тогда, в купальне. Время покажет, кто из нас прав.

Рик кивнул, вертя в руках пустую кружку из-под травяного чая.

— И всем этим надо заняться! Эсимэ обещала прислать несколько писем, но пока было только одно. Надеюсь, она в порядке, — Рик подтянул к себе пустой чайник, убедился, что в том нет ни капли воды, и отодвинул на край стола.

— Я тоже надеюсь.

«А ещё хорошо бы, чтоб ты рассказал мне обо всех подозрениях, о которых умолчал в повозке. И вообще перестал что-либо скрывать». Мне вдруг стало холодно, я обхватила плечи руками и молча смотрела, как Рик берётся за мою кожаную сумку, видимо, перепутав со своей.

— А! Это твои бутылочки! — Он вынул одну, покрутил перед собой. — А воду почему не выпила? Вкус же у неё испортится.

Воду… да… Я зачарованно смотрела, как он откупоривает бутылочку и льёт содержимое в кружку. Вода, прозрачный ручеёк… Ни цвета, ни запаха, ни вкуса. Наше с Каэмом средство, которое должно было развязать Рику язык.

С зельем что-то было не так.

— Погоди! — Я рванулась вперёд, успев выхватить у Рика кружку раньше, чем он поднёс бы её ко рту.

— Что такое? — Рик непонимающе взглянул на меня, пока я вынимала цепочку с матовым камушком из-за ворота платья.

Артефакт стал прозрачным, и в нём я увидела красную сеть кристалликов, раскинувшуюся на поверхности воды… Моя рука дрогнула, кружка полетела на пол, и содержимое её впиталось в доски.

Рик поддержал меня и помог сесть на скамью.

— Ани, это…

— Яд, — пролепетала я; слова помимо воли рвались у меня с губ. — Яд! Кристаллики иихр, которые бесследно растворяются в зелье! Кто-то подмешал их туда!

— Погоди-ка, погоди, — ничуть не испуганный Рик погладил меня по щеке, поцеловал, коснувшись сухими губами. — Откуда у тебя в сумке яд, что ты об этом не знала?

Знать бы самой! И тут страшное подозрение оледенило мне кровь: Каэм! Он так ненавидит Ассту… раньше готов был пойти на всё ради своей цели, а сейчас цель, и очень важная для него — не допустить того, чтобы я связала свою жизнь с Риком.

Я пыталась мысленно отмахиваться, возражать, но в голове всплывали новые и новые воспоминания. Вот Каэм заходит в дом, садится за стол… Моя сумка валялась тут же; откупорить бутылочку и бросить туда кристаллики было совсем нетрудно, пока я отходила в сторону.

Каэм сказал, что нить между мной и Риком должна порваться. А единственный способ это сделать, на самом деле — убить серого. Через меня, ведь я не сдам родного брата на суд, чтобы его потом отправили в Ирлигард. О, Каэм знал меня, чересчур хорошо знал!

Но как же… как он мог?! Я не выдержала и разрыдалась, и Рик привлёк меня к себе, стал гладить по голове, утешать и целовать.

— Тише, тише, милая Ани, — он достал платок и вытер мне лицо. — Посмотри, какая красивая лунная ночь. Давай прогуляемся перед домом и там же поговорим. А то мы эдак разбудим Илину и Дэрну. Хорошо?

Я обессиленно кивнула.

В ночном полумраке снег казался голубоватым и так уютно скрипел под ногами. Я плотнее натянула на голову меховой капюшон накидки, глядя вверх, на сверкающие, как бриллианты, звёзды, и стараясь успокоиться.

Рик сжал мою руку.

— Ани, ты хотела моей откровенности, правда? Насчёт того, почему я хотел отомстить твоему брату?

— Да, — прочистив горло, ответила я. Рик обнял меня за плечи и стал рассказывать — о том, как на суде Каэм приговорил его семью к наказанию; как он, Рик, отчаянно ждал милости от альгахри Иэрэма и не дождался; как вернулась из заточения мать. Она то плакала, то смеялась от радости, что снова видит сына, и рассказала, что его отец Ильгер умер в клетке, зачах, как чахнут птицы, не драконы.

— С тех пор мать чувствует себя всё хуже и хуже, — по голосу Рика было заметно, какого труда ему стоило сохранять спокойствие. — Её разум туманится день ото дня. Да и здоровье слабое. Мой наставник… он обещал вылечить мать, вернуть ей телесное и душевное здоровье, если я, — Рик глубоко вздохнул, — убью тебя.

Я вырвалась из его рук, ошеломлённая этим признанием.

— Ани, — Рик снова шагнул вплотную ко мне, голос его звучал настойчиво и убеждающе, — Ани, я отказался от