Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Библиотеку?!

— Да, — ответил профессор Квиррелл. В его голосе послышалось необычное напряжение. – Я намерен усилить меры безопасности в Запретной Секции некоторыми средствами моего собственного изобретения. Нынешние защитные чары смехотворны. А мистера Поттера следует не пускать в Запретную Секцию любой ценой.

Минерва уставилась на профессора Защиты. Сердце у неё вдруг ушло в пятки.

Профессор Квиррелл продолжил:

— Вы не передадите мальчику, что я вам только что сказал. Вы напомните Флитвику и Вектор, что если мальчик начнёт задавать преждевременные вопросы о создании заклинаний, они должны уводить разговор от темы обычными способами. И хотя я не специалист по данному вопросу, но если вы можете придумать хоть какой-то способ, который убедит мальчика перестать и дальше погружаться в его горе и безумие — любой способ, благодаря которому он откажется от тех решений, к которым он сейчас подходит — то я советую вам прибегнуть к нему немедленно.

Глава 91. Роли. Часть 2

От автора:

Эта глава не содержит спойлера к какому-либо роману Орсона Скотта Карда. То, что может показаться таковым, — метафора.

Вскоре снова раздался стук в дверь.

— Если вас действительно волнует моё психическое здоровье, — сказал мальчик, не поднимая головы, — то вы уйдёте, оставите меня одного и подождёте, пока я не спущусь к ужину. Вы только мешаете.

Дверь открылась, и тот, кто стоял за ней, вошёл в комнату.

— Вы серьёзно? — безэмоционально произнёс мальчик.

Дверь со щелчком закрылась за Северусом Снейпом.

На лице профессора зельеварения Хогвартса не было ни следа его обычной надменности, или даже той бесстрастной маски, которую он обычно носил в кабинете директора. Когда он посмотрел сверху вниз на мальчика, охраняющего дверь, его взгляд был странен, а мысли — непостижимы.

— Я тоже не понимаю, на что надеется заместитель директора, — отозвался профессор зельеварения Хогвартса. — Разве что я должен послужить предостережением, до чего вы можете докатиться, если решите взять на себя груз вины за её смерть.

Губы мальчика сжались.

— Отлично. Давайте сразу перейдём к концу этого разговора. Вы выиграли, профессор Снейп. Я признаю, что вы более ответственны за смерть Лили Поттер, чем я за смерть Гермионы Грейнджер, и моя вина не может сравниться с вашей. А теперь я прошу вас уйти и сказать им, что лучше всего будет оставить меня одного на какое-то время. Мы закончили?

— Почти, — сказал профессор зельеварения. — Это я подкладывал записки под подушку мисс Грейнджер. Я предупреждал её о драках, в которых она потом участвовала.

Некоторое время мальчик просто молчал.

— Потому что вы не любите хулиганов.

— Не только, — в голосе профессора зельеварения послышалась чуждая ему нотка боли: трудно было представить, что этот же голос язвительно сообщал детям, что одно лишнее помешивание — и им оторвёт руки. — Я должен был догадаться… гораздо раньше, наверное, но я полностью ушёл в себя и ничего не видел вокруг. Если уж меня назначили деканом Слизерина… значит, Альбус Дамблдор полностью потерял надежду, что Слизерину можно как-то помочь. Я уверен, Дамблдор наверняка пытался что-то сделать, не могу представить, чтобы он не попробовал, когда Хогвартс оказался на его попечении. Должно быть, для него стало жестоким ударом, что впоследствии так много слизеринцев отозвалось на призыв Тёмного Лорда… Он бы не вручил власть над факультетом такому как я, если бы не потерял всякую надежду, — плечи профессора, скрытые испятнанной мантией, поникли. — Но вы и мисс Грейнджер пытались что-то предпринять, и вы вдвоём сумели изменить мистера Малфоя и мисс Гринграсс, и, возможно, они могли бы послужить примером для других… Наверное, безумием с моей стороны было надеяться. Директор не знает о том, что я сделал, и я прошу вас не рассказывать ему.

— Почему вы говорите мне это?

— Дело зашло слишком далеко, чтобы никому об этом не рассказывать, — губы Северуса Снейпа скривились. — Я видел достаточно провальных заговоров за время моего пребывания деканом Слизерина и знаю, как иногда оборачиваются дела. Если в будущем потребуется, чтобы всё вышло на свет... по крайней мере, я сказал вам, и вы сможете об этом рассказать.

— Как мило, — сказал мальчик. — Спасибо за то, что прояснили этот момент. Теперь всё?

— Собираетесь ли вы заявить, что отныне ваша жизнь кончена и что для вас не осталось ничего, кроме мести?

— Нет. У меня всё ещё есть… — мальчик оборвал сам себя.

— Тогда я мало что могу вам посоветовать, — сказал Северус Снейп.

Мальчик отстранённо кивнул.

— От лица Гермионы благодарю вас за то, что вы помогали ей с хулиганами. Она бы сказала, что вы поступили правильно. А теперь я был бы вам очень обязан, если бы вы сказали им, чтобы меня оставили в покое.

Профессор зельеварения повернулся к двери и, когда мальчик уже не мог видеть его лица, прошептал:

— Я действительно сожалею о вашей потере.

И Северус Снейп удалился.

Мальчик смотрел ему вслед и старался вспомнить уже когда-то давно услышанные слова.

Ваши книги предали вас, Поттер. Они не сообщили вам кое-что очень важное. Из книг невозможно научиться тому, что значит потерять любимого человека. Это просто невозможно понять, не испытав на себе.

Мальчику казалось, что слова звучали как-то так, хотя он не был уверен, что вспомнил правильно.

* * *

В отделении лазарета, где за закрытой дверью покоилось тело, прошли часы.

Гарри по-прежнему смотрел на свою волшебную палочку, лежащую у него на коленях. На крошечные царапины и пятнышки, которыми были усеяны одиннадцать дюймов остролиста, на изъяны, которые он никогда не замечал раньше, потому что не присматривался. Быстрые вычисления в уме показали, что ему незачем беспокоиться, ведь если за шесть-семь месяцев использования повреждений появилось так мало, то за средний срок жизни совсем износить палочку невозможно. Вероятно, во время обеда он беспокоился, что если крикнет на весь зал: «Есть у кого-нибудь Маховик времени?», то ему придётся расстаться с собственным Маховиком. Но было бы достаточно просто найти после обеда кого-нибудь, кто послал бы сообщение профессору Флитвику на два часа раньше, и профессор Флитвик сразу отправился бы к Гермионе или послал бы своего патронуса, ворона, задолго до того, как тролль вообще приблизился к ней. Или тот, альтернативный, Гарри уже узнал бы, что опоздал — услышал бы о смерти Гермионы после обеда, до того, как он смог бы послать сообщение назад во времени? Быть может, главное при использовании Маховиков времени — это позаботиться о том, чтобы до того, как отправиться в прошлое, не узнать, что ты уже опоздал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});