Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

Он хотел закричать, но этого не дала уходящая в глотку трубка. Череп бесстрастно смотрел на него, изучая так, как человек изучает оружие.

Затем череп склонился ниже, и железным кулаком вытянул трубку из его глотки, отчего Ульфан закашлялся, но смог говорить. Другой железный кулак появился перед глазами, сжимая тонкий топор с отметинами зубов на рукояти.

— Как ты называл его? — раздался голос, скрежещущий, словно ледник, глубокий, как корни гор.

Он должен был ответить. Должен, даже хотя его глотку саданило до крови, а ужас никуда не исчез.

— Скулбростьёр, — прохрипел он, и голос его прозвучал жалким, призрачным шёпотом по сравнению со всё ещё отдающимся в ушах божественным гласом.

Маска-череп кивнула.

— Запомни это имя. Мы сделаем тебе достойное его оружие.

Крис Райт

Прядильщик судеб

Вчетвером они уверенно шагали по туннелям подулья. Двое безмолвных воинов Рубрики, сапфирные доспехи-оболочки которых тихо мерцали во тьме, прикрывали по бокам облаченного в позолоченную броню Рамона, лорда-чернокнижника Тысячи Сынов. Его ученик, Фэлиас, замыкавший небольшой отряд, не отводил глаз от повелителя. Походка Рамона казалась младшему чернокнижнику странно плавной для бронированного гиганта. Она выглядела почти человеческой.

Но, разумеется, ни тот, ни другой не были людьми. Их «человечность», эта базовая форма, давным-давно исчезла, вытесненная физическими усовершенствованиями и психическими способностями. Вычурная силовая броня воинов, покрытая резным орнаментом, оккультными знаками и эзотерическими символами, предупреждала об опасности, исходящей от них, заставляя вспомнить ядовитых созданий, которые отпугивают врагов яркими узорами на коже.

— Уже близко, — произнес Фэлиас.

К тому времени они уже спустились на три километра под землю, углубившись в туннели под основанием улья Гарганциас Магнифисенс, главного административного центра Риго-5. Далеко вверху теснились, размножались и просто существовали миллионы граждан Империума, с рождения наученные высматривать угрозы, несомые ксеносами, ведьмаками и предателями. Будучи воином безвозвратно расколотого легиона Магнуса, Фэлиас удобно устроился сразу на двух стульях из трёх, и прямо сейчас он остро ощущал скопления объятых безмолвным страхом душ, скованных обрядами неведения и повседневно внушаемого им ужаса.

Рамон склонил голову в шлеме, увенчанном гребнем в форме змеи.

— Что ты чувствуешь?

Фэлиас помедлил. Вокруг него сочились влагой стены промозглых, заброшенных и постепенно разрушающихся туннелей. Ни один смертный не ступал по ним уже несколько веков. Как и великое множество иных творений этой огромной, но распадающейся империи, подулье оказалось покинутым и забытым, словно выброшенный на берег приливом ствол дерева, которому уже не суждено вернуться в океанские волны.

Возможно, это случилось не просто так. Возможно, древние кошмарные воспоминания удерживали людей от странствий в тёмных глубинах под отравленными землями своих миров.

— Оно знает, что мы здесь, — осторожно ответил Фэлиас. — И уже шевелится, оживая.

— И о чём это говорит тебе?

— Что его пробуждение услышат не только наши уши, и что мы окажемся в опасности.

Лорд-чернокнижник кивнул ученику и вновь зашагал по туннелю. Украшенное драгоценностями навершие посоха Рамона покачивалось во тьме.

— Мы всегда в опасности, — бросил он.

Фэлиас поспешил за учителем, и рубрикаты вновь пошли в ногу со своими повелителями, с пугающей точностью повторяя их шаги.

— Если мне позволено спросить, — произнес ученик, догадываясь, какой ответ получит, но всё равно решаясь попытать судьбу, — что нас ожидает?

Рамон не был ни жестоким, ни деспотичным господином. Напротив, он честно и умело обучал Фэлиаса, щедро делясь все более и более утончёнными познаниями в искусствах Изменяющего Пути, помогая ученику в подъеме по крутым ступеням к вершине познания. При этом, разумеется, лорд-чернокнижник не открывался перед младшим собратом, охраняя личные тайны так же строго, как и все прочие маги Пятнадцатого Легиона, разбросанные по Галактике. На протяжении тысячелетий они превратились в кабал скопидомов и похитителей драгоценных кусочков знаний, запасавшихся секретами в неугасающей надежде на возрождение и новый расцвет Тысячи Сынов.

— Вскоре это прояснится, — ответил Рамон, продолжая идти. — А пока, пожалуйста, просто следуй за мной.

Синевато-серый десантный корабль опустился на посадочную платформу, словно лоскут грозового облака, вырезанный из небесной выси. В момент касания с шипением растворились двери пассажирского отсека, за которыми стояли пять освещённых со спины воинов. С важным, почти самодовольным видом они сошли по рампе, великаны, облаченные в доспехи типа VI. Украшения на силовой броне отражали различные аспекты ледяного родного мира космодесантников, печально известного враждебностью к человеческой жизни.

Вслед за своими воинами сошел на платформу Торскир Хельстуйрм, и окованное железом основание его посоха лязгнуло о скалобетон. Доспех Торскира, такой же серый, как у остальных, покрывали вырезанные в керамите руны с чёрной каймой, а над непокрытой головой возвышался мерцающий пси-капюшон. Из-под него смотрело кирпично-красное, обветренное лицо воина, обладающего, как и все сыны Русса, янтарными глазами и тяжелой челюстью.

Его ждали представители руководства Гарганциаса Магнифисенс, несколько десятков писцов в бархатных одеждах, сотня почетных стражей из личной свиты губернатора и три шагохода «Страж», стоявших у края платформы с почтительно опущенными орудиями. Из воздуходувов, установленных на стенах шпиля, перед появлением воинов подавался благовонный дым, но его уже разогнали буйные ветра Риго-5.

Один из встречающих, высокий человек в тяжелых багровых одеяниях, низко поклонился. Ветер развевал полы его мантии.

— Добро пожаловать на Риго. Я — губернатор Алексиан, — представился он.

Торскир холодно взглянул на него.

— На твой мир проникла порча.

— Так говорится в вашем сообщении, но…

— Он оставил за собой след разрушений, протянувшийся по девяти системам. Он разлагал и он уничтожал. А теперь он здесь, в твоем городе, а ты бездействуешь.

Алексиан нервно сглотнул.

— Получив ваше предупреждение, мы удвоили патрули. Даже утроили, но… ничего не нашли.

На это Торскир никак не ответил, лишь его взгляд остекленел на несколько секунд, пока воин обращался к внутреннему оку в глубинах разума. Окружавшая жреца стая Космических Волков замерла, и ветер, воющий над посадочной платформой, стучал по керамиту рунными тотемами, висящими на броне десантников.

Затем Торскир шевельнулся, и взгляд его золотых глаз вновь обрел сосредоточенность.

— Внизу, — произнес он. — Корни твоего шпиля уходят глубоко.

Алексиан беспокойно оглянулся на свою свиту.

— Это… запретные зоны.

— Не для меня, — ответил Космический Волк. — И не для него.

— Возможно, вы все же выслушаете меня? — губернатор выглядел так, словно вот-вот сорвется. — Не ходите туда.

На лице Торскира отчетливо проступило презрение.

— Если тебе не хватило духу вынюхать врага и пройти по его следам, даже не думай меня останавливать.

Жестом скомандовав остальной стае следовать за ним, рунный жрец зашагал вперед. Идя по платформе, он обратился к воинам по защищенному вокс-каналу.

— Рамон здесь, братья, — произнес Торскир, обрамляя в слова то, что поведали ему способности псайкера. — Бегите быстро, неситесь со всех ног. Сегодня мы добудем его голову.

— Открыть дверь, — приказал Рамон.

Перед ними возвышались железные врата, усиленные арматурными стержнями, поверх которых располагались многочисленные фиксирующие зажимы из адамантия. Арку дверного прохода, высеченную в толще гранита, покрывали охранные руны горфелиона — древнего шрифта, неизвестного никому из смертных обитателей планеты. Подземелье, у входа в которое стоял отряд, создали задолго до постройки городов-ульев, и, возможно, не руки людей возвели его. Глубочайшая древность сочилась из камня, иссушая жизненную силу вокруг чернокнижников, усмиряя ритм Изменений, словно вода, выплеснутая в пламя костра.

Но, несмотря на это, с той стороны врат изливалась физически ощутимая сила, вытекающая наружу, будто кровь из раны. Пока отряд подходил к дверям, воздух вокруг словно сгущался, а звуки дыхания и характерное гудение силовой брони с каждым шагом становились тише.

Один из рубрикатов обхватил массивный железный стержень и потянул на себя. Балка подалась со скрежетом терзаемого металла и оторвалась от двери. Второй безмолвный десантник точно так же разделался со следующим стержнем, а затем оба рубриката принялись крушить врата. Как всегда, не издавая ни звука, они отгибали и выдирали железные пластины, отбрасывая вырванные куски ударами ног, до тех пор, пока окончательно не расправились с преградой.