Человечество: История. Религия. Культура. Древний Рим - Константин Владиславович Рыжов

от обоих, – и благ и зол. С Богом он общается путем разума и мышления, с миром – посредством чувствования. Если человек сумел отрешиться от чувствований и отдать себя разуму, то он восходит к Богу и воссоединяется с ним. Если же он отдает себя чувствованиям, то его душа остается на земле, переселяясь все в новые и новые человеческие тела.

Хотя история изучения герметических текстов насчитывает несколько столетий, многое в них остается для нас загадкой. Прежде всего встает вопрос: как могло случиться, что хорошо известный из мифов Гермес, занимавший в греческой религии пусть важное, но все же служебное положение, смог приобрести такое большое значение для египетских греков, что стал главной фигурой в новом вероучении? Считается, что произошло это лишь после того, как александрийские и киренаикские греки объединили в своих представлениях греческого Гермеса с египетским Тотом. Последний считался в Египте основателем письменности, счисления и вообще наук и искусств. Как и греческий Гермес этот ибисоголовый бог сопровождал души умерших в преисподнюю. Видимо, это сходство функций послужило первым шагом к их сближению. (В некоторых герметических трактатах Тот выступает как сын и ученик Гермеса).

Судя по большому количеству упоминаний о нем разных авторов, герметивизм имел много сторонников среди ученых эллинов, как в Египте, так и в Греции. Но массовой религией он никогда не был. Сложная символика и холодная аллегоричность не позволила ему распространиться в народе. Кроме того ему явно не доставало той пламенной веры в непреложность Откровения, которая обеспечила победу возникшему в то же время христианству. Авторы поздних герметических трактатов жили в ту эпоху, когда христианство стало широко распространятся по римской империи. И хотя прямых выпадов против него в «Герметическом корпусе» нет, скрытая полемика между двумя вероучениями имеет место. Что касается христиан, то они относились к герметивизму с уважением, так как находили в нем много общего с собственными представлениями. Так в Святом Слове они видели Бога Сына, а в Уме-Демиурге находили много общего с Богом Духом Святым. Действительно, герметическая троица очень походила на христианскую, будучи в то же время растроением единого Бога. Поэтому книги Гермеса Трисмегиста пользовались большим авторитетом на протяжении первых веков существования христианской церкви. Потом они вышли из живого оборота и пребывали в забвении вплоть до эпохи Возрождения.

Впрочем, влияние Гермеса не исчерпывалось областью религии и философии. Помимо боговдохновенных книг, в которых шла речь о важнейших вопросах бытия и мироздания, в древности ходило множество трактатов по магии, астрологии и алхимии, также приписываемых данному пророку. Этот, так называемый, «низкий герметивизм» имел в продолжении всего средневековья большое и длительное влияние на умы людей как на Востоке, так и на Западе. Все позднейшие сочинения алхимиков, астрологов и разного рода оккультистов опирались на трактаты Гермеса или прямо цитировали их.

Мани и манихейство

Считается, что основатель манихейства – вероучения, долгое время бывшего серьезным противником христианства – родился в 216 г. в Вавилонии, в местечке Мардину, близ Ктесифона. Подлинное его имя было Сураик, сын Патика. Принятое же им позже священническое прозвание Мани значило «Дух» или «Ум». Пишут, что он был сын вавилонянина и знатной женщины Мариам из парфянского рода Камсаракан. Его отец, первоначально правоверный зороастриец, переменил свою религию, пристав к секте крестильников (члены этой секты считали подлинным Христом Иоанна Крестителя, а Иисуса отвергали как обманщика). В их учении первоначально воспитывался и Мани, но еще в отрочестве оставил его, как он писал потом, по прямому указанию явившегося к нему ангела. С детства он живо интересовался религиозными вопросами и испытал влияние многих вероучений. Как видно из дальнейшего, он хорошо знал христианство, брахманизм, буддизм и учение гностиков. Однако основой его собственной религиозной системы оставался зороастризм (хотя и в значительной степени переработанный). Свою публичную деятельность Мани начал в очень молодые годы – в 238 г. при основателе Сасанидской державы шахиншахе Арташире I. Согласно преданию, он отправился сначала в Индию, где основал первые общины адептов своего учения. Затем он возвратился на родину и обратил в свою веру сасанидского принца Пероза – брата нового персидского шаха Шапура I. В 241 г., в день коронации, он был благосклонно выслушан самим шахиншахом и получил разрешение проповедовать свою религию в Иране.

По учению Мани, изложенному, согласно традиции, им самим в семи сочинениях (написанных по-арамейски), искони существовала некая Высшая Истина. Однако в своей очевидности и насущности она являлась в мир лишь время от времени, когда приходили Посланники, открывающие ее людям. До Мани эта Истина передавалась в разных формах и всегда была лишь частичной и, следовательно, ущербной. Среди предшествующих ему Посланников Мани называл Адама, Еноха, Ноя, Авраама и некоторых других библейских пророков. В гораздо более полной форме она была преподана Заратуштрой, Буддой и Иисусом Христом. Но их роль проявлялась лишь на локально ограниченных пространствах: Будда проповедовал на Востоке, Заратуштра – в Иране, а Иисус Христос – на Западе. Их задачей было подготовить человечество к полному Откровению, которое как раз и должно открыться через высшее и главное звено в цепи Небесных Посланников – через Мани – апостола всего поколения современных людей, посланного проповедать Истину всей ойкумене. Свет Истины, несомый Мани, в отличие от той, что была сообщена его предшественниками, целостен, абсолютен, ничем не затемнен и потому совершенен. Сам Мани называл свое учение печатью (то есть, завершением) всех откровений, а себя объявлял тем Утешителем, которого обещал прислать Христос по евангелию Иоанна.

В чем же заключалось открытая им Истина? В своем вероучении Мани исходил из того положения, что окружающий нас мир есть арена жестокой борьбы двух начал: добра и зла или, что тоже самое, света и тьмы. Мир света он связывал с духовным началом, а мир зла и тьмы – с материальным. Однако, писал он, природа света «проста и истина», следовательно, она не имеет никакого отношения к противоположному свойству зла или тьмы. Поскольку же зло несомненно существует, не вытекая из добра или света, значит оно должно иметь собственное начало. Поэтому следует признать два безусловно самостоятельных первоначала, изначально неизменных в своем существе и образующих два отдельных мира.

Область света или благого бытия имеет своим первоначалом Отца Света. Его среда есть «светлый эфир», а его царство есть рай или «земля света». Этот Отец Света может проявляться в четырех формах: в форме Божества, в форме Света, в форме Силы и в форме Мудрости. Светлый эфир нематериален и является носителем пяти умственных свойств – спокойствия, знания, рассуждения,