Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Александрийские теософы подразделялись на неофитов, посвященных и учителей, или иерофантов; они заимствовали свои принципы от античных мистерий Орфея, который, как пишет Геродот, привез их из Индии. Аммоний брал со своих учеников клятву не разглашать высшие доктрины никому, кроме тех, кто был достоин того и посвящен, кто умел уважать богов, ангелов и демонов других людей, согласно эзотерической гипонии, или скрытому значению. Эпикур замечает следующее:

Боги существуют, но они не являются тем, как их понимают хои поллои, необразованные массы. Он не атеист, тот, кто отрицает существование тех богов, которым поклоняются толпы, но он – тот, кто устремляет мысли масс к этим богам.

По-своему, Аристотель выражает это так:

Божественная Сущность пронизывает собой всю природу, иными словами, боги просто являются первичными принципами.

Плотин, ученик «богом ученого» Аммония, говорит, что тайный гнозис, или познание теософии, имеет три степени – убеждение, изучение и просветленность.

Средствами или инструментами первой являются чувства или ощущения; второй – диалектика; третьей – интуиция. На последней ступени рассудок находится в подчиненном положении; это абсолютное познание, основанное на слиянии сознания с объектом изучения.

Теософия – это, так сказать, точная наука области психологии; она находится в таком же отношении к естественному, некультивированному медиумизму, как познания в физике Тиндаля и школьника. Она развивает в человеке непосредственное созерцание – то, что Шеллинг назвал «реализацией отождествления объекта и субъекта в личности»; под воздействием знания гипонии человек воспринимает божественные мысли и вещи так, как они есть на самом деле и, в завершении, «становится приемником Мировой Души», как прекрасно выразился Эмерсон. «Я, несовершенство, поклоняюсь своему собственному совершенству», – говорит он в своем прекрасном эссе о Высшей Душе. Кроме этого психологического, душевного фактора, теософия культивирует все разделы науки и искусства. Она очень хорошо знакома с тем, что широко известно как гипноз. Теософы отвергают практическую теургию, или «ритуальную магию», к которой прибегают римские католические священники для изгнания злых духов. Когда человек не знает истинного значения эзотерических божественных символов, он неправильно оценивает силы своей души и, вместо духовного и мысленного контакта с высшими небесными сущностями, добрыми духами (богами теургов школы Платона), он, не сознавая того, призовет таящиеся вокруг человечества злые, темные силы – неумирающие злобные порождения человеческих преступлений и пороков – и так от теургии (белой магии) докатится до гоэтии (черной магии, колдовства). Конечно, ни белая, ни черная магии не являются на самом деле тем, что понимает под этими словами общественное суеверие. Думать, что существует возможность «поднятия духа», согласно определению Соломона, – верх суеверия и невежества. Только лишь чистота наших действий и мыслей поднимает нас до общения с «богами» и приближает к желанной цели. Алхимия, воспринимаемая многими как духовная философия, также как и физическая наука, принадлежит к учениям теософской школы.

Следует отметить тот факт, что ни Зороастр, ни Будда, ни Орфей, ни Пифагор, ни Конфуций, ни Сократ, ни Аммоний Саккас ничего не записывали. Причина тому понятна. Теософия – это оружие, заостренное с двух сторон и непригодное для эгоистов и невежд. Как и у всех древних философий, у нее есть жрецы и в наши дни; но с самых древних времен и поныне последователи ее немногочисленны, и принадлежат они к самым различным сектам и взглядам.

Чисто умозрительная, не создающая никаких школ, она до сих пор оказывает молчаливое влияние на философию, и, несомненно, когда придет время, эти безмолвно выдвинутые идеи могут дать даже новое направление человеческой мысли,

– замечает м-р Кеннет Р. Х. Маккензи, сам мистик и теософ, в замечательном фундаментальном труде «Королевская масонская энциклопедия».

Со времен «философов огня» они никогда не объединялись в общества и были известны как теософы лишь немногим равным, ибо христианские священники выслеживали их как диких зверей, и смерть им была определена заранее. Статистика показывает, что за период в 150 лет по обвинению в колдовстве в Европе было сожжено более 90 000 мужчин и женщин. Только в Великобритании с 1640 по 1660, за двадцать лет, за договор с «Дьяволом» было предано смерти 3000 человек. И лишь в конце нашего века, в 1875 году, несколько прогрессивных мистиков и спиритуалистов, неудовлетворенных теорией и объяснениями спиритизма, посвятив себя служению ему и обнаружив, что они далеки от того, чтобы охватить всю область феноменов, организовали в Нью-Йорке, в Америке, ассоциацию, широко известную ныне как Теософическое общество. Объяснив теперь, что такое теософия, мы разъясним, в отдельной статье, сущность нашего Общества, которое называется также «Всеобщим Братством Людей».

Эзотерические аксиомы и спиритуалистические спекуляции

Перевод – К. Леонов

В своей растянутой рецензии на книгу А. Лилли «Будда и ранний буддизм», наш уважаемый друг, критик М. А. (Оксон), пользуется случаем, чтобы сделать еще один выпад против своих доброжелателей, теософов. На основании авторитета (?) м-ра Лилли, который, по-видимому, обладает всезнанием по данному вопросу, обозреватель опровергает и разоблачает утверждения и теории, сформулированные теософами. Приведем теперь цитату из его рецензии «Буддизм и западная мысль», опубликованной в октябрьском номере «Psychological Review»:

«Каждому читателю, до сих пор следовавшему за мной, будет очевидно, что буддийская вера пронизана тем, что я описываю как некий специфический, характерный признак современного спиритуализма – верой в существование и руководящую роль духов умерших. (!?)[813] Я признаю, что это явилось для меня некоторой неожиданностью, и, можно сказать, приятной неожиданностью, ибо натолкнуло меня на мысль, что между восточным и западным образом мышления и верованиями в данном вопросе существует заметный антагонизм. Мы слышали немало пренебрежительных слов относительно этой особой области веры от некоторых из наших друзей, которые многое поведали нам о теософских убеждениях индусов и, превознося преимущества буддийской веры над христианской, страстно восхваляли одну из них, выказывая чрезвычайное презрение к другой… Но как бы то ни было, нам слишком часто говорили, что мы должны принять это как урок от тех, кто знает больше нас, и что наша западная вера в деятельность духов умерших людей в нашем мире является «крайним» заблуждением. А мы-то были уверены, что таким было восточное кредо. Для самих себя, мы (по крайней мере, некоторые из нас) предпочитаем наш собственный опыт наставлениям кого бы то ни было, чьи догматические утверждения столь же огульны, как и взгляды восточных экспертов, с которыми нам довелось ознакомиться. Их утверждения и претензии в целом кажутся нам чрезмерными. Быть может, нас склоняют к мысли, что духи умерших не действуют на Востоке, но в любом случае они проявляют активность на Западе. И хотя мы далеки от того, чтобы отказаться признать истину, которая в значительной степени наполняет восточный спиритуализм, более того, мы изо всех сил пытались убедить наших друзей расширить свои взгляды, выборочно приняв ее, нам ничего не осталось, как с грустью констатировать, что она совершенно противоречит западному опыту.

Некоторое утешение мне доставил м-р Лилли. Повсюду в его книге я нашел не только весьма поучительное разнообразие мнений, которые я мог с большой пользой сопоставить со своими собственными убеждениями и теориями, но также обнаружил, что вера во вмешательство духов умерших людей, о которой все мы воображали, что она anathema maranatha [проклята, лат. ] на Востоке, является, в результате, общепринятым принципом буддизма, по его мнению». (Часть II, стр. 174.)

После этого автор продолжает разглагольствовать о «буддийском спиритуализме»… «основным принципом» которого является «вера в то, что живые люди могут находиться en rapport [в контакте, франц. ] со своими умершими друзьями»; о существовании адептов, являющихся «высокоразвитыми медиумами»; и приводит интересную цитату из книги м-ра Лилли. Вот что говорит вышеназванный авторитет:

«Я столь подробно остановился на этой вере в сверхъестественное, потому что она имеет исключительную важность для нашей темы. Буддизм, безусловно, был тщательно разработанной системой для компенсации действия злых духов при помощи добрых духов, которые оказывают наибольшее воздействие при посредстве трупа или части трупа главного содействующего духа. Буддийский храм, буддийские ритуалы и буддийская литургия, все, по-видимому, сходились на этой одной идее о необходимости наличия всего тела умершего человека или его части. Кем же были эти духи-помощники? Каждый буддист, древний или современный, немедленно признал бы, что дух, все еще не достигший личного, или духовного пробуждения, не может быть добрым духом. Он все еще пребывает во владениях камы (смерти, страсти).[814] Он не в состоянии сделать ничего хорошего; более того, он должен творить зло… Ответ северного буддизма, если мы поищем его в таких книгах, как «Белый лотос дхармы» и «Лалитавистара», состоит в том, что добрые духи – это будды, умершие пророки. Они приходят из «сфер будд» общаться с землей».